Друзья расцеловались на тротуаре у паба. Антон отозвал Алису в сторонку.
— Я тебе напишу. Обещаю, что буду писать каждую неделю, — торопливо сказала она, не дожидаясь, пока он заговорит.
— Что ты хочешь там найти, чего тебе здесь не хватает?
— Я тебе скажу, когда вернусь.
— Если вернешься.
— Антон, дорогой, я не ради карьеры туда еду. Мне это нужно, понимаешь?
— Нет, но, похоже, теперь у меня будет много времени над этим подумать. Счастливого пути, Алиса, береги себя и пиши мне, только когда действительно захочешь.
Антон повернулся и зашагал прочь, опустив голову и сунув руки в карманы.
В этот вечер молодые люди не стали провожать девушек. Алиса и Кэрол шли вдвоем и всю дорогу молчали.
Вернувшись домой, Алиса не стала зажигать свет. Сбросив одежду, она голышом нырнула под одеяло и стала смотреть на серебристый серпик луны над стеклянной крышей. «Полумесяц, — подумала она, — почти такой же, как на турецком флаге».
В пятницу, когда день уже близился к вечеру, Долдри постучал в дверь Алисы. Он вошел, гордо помахивая паспортами.
— Готово, — сказал он, — теперь мы имеем полное право выехать за границу!
— Уже? — удивилась Алиса.
— И даже визы! Я разве не говорил, что у меня есть связи? Утром я их забрал, а потом сразу в агентство, чтобы все окончательно уладить. Мы уезжаем в понедельник, в восемь будьте готовы.
Долдри положил паспорт Алисы на рабочий стол и вскоре ушел.
Девушка мечтательно перелистала страницы и положила паспорт на чемодан.
За ужином все пытались шутить, но настроения ни у кого не было. Антон не пришел на ужин. С тех пор как Алиса объявила о своем отъезде, компания уже не была прежней. Еще не пробило и двенадцати, когда Эдди, Сэм и Кэрол собрались уходить.
Друзья обнялись и сто раз поцеловались на прощание. Алиса обещала часто писать и привезти кучу сувениров со стамбульского базара. На пороге Кэрол со слезами поклялась заботиться о мальчиках и поговорить с Антоном.
Алиса стояла в подъезде, пока голоса на лестнице не стихли, и вернулась к себе задумчивая, с тяжелым сердцем.
6
В понедельник в восемь утра Алиса с чемоданом в руке последний раз обвела взглядом квартиру, прежде чем закрыть за собой дверь. Сердце учащенно билось, когда она спускалась по лестнице. Долдри уже ждал в такси.
Водитель взял у нее багаж и поставил его вперед. Алиса села на заднее сиденье рядом с Долдри, тот поздоровался, а затем велел таксисту ехать в Хармондсворт.
— Нам разве не на вокзал? — с тревогой спросила Алиса.
— Нет, не на вокзал, — отрезал Долдри.
— А при чем тут Хармондсворт?
— При том, что там находится аэродром. Я хотел сделать вам сюрприз: мы будем путешествовать по воздуху, так мы прибудем в Стамбул гораздо быстрее, чем поездом.
— Как это — по воздуху? — удивилась Алиса.
— Я похитил двух уток в Гайд-парке. Да нет, мы полетим на самолете, конечно! Думаю, для вас это тоже впервые. Мы полетим со скоростью двести пятьдесят километров в час на высоте семь тысяч метров. Невероятно, правда?
Пока за окном машины пробегали поля и пастбища, Алиса раздумывала, не стоит ли предпочесть поездку по твердой земле, пусть даже путешествие и протянется дольше.
— Представляете, — возбужденно рассуждал Долдри, — мы совершим посадку в Париже, потом в Вене, там переночуем и завтра будем в Стамбуле, вместо того чтобы тащиться туда целую неделю.
— Торопиться нам некуда, — заметила Алиса.
— Только не говорите, что вам страшно лететь.
— Только не говорите, что вам страшно лететь.
— Пока не знаю.
Строительство лондонского аэропорта было в самом разгаре. Три бетонных взлетных полосы уже функционировали, а тем временем целый отряд тракторов готовил площадку для трех других. Молодые компании БОАК, КЛМ, «Бритиш Саут Америкен Эйрвейс», «Айриш Эйрлайн», «Эр Франс», «Сабена» расположились по соседству друг с другом под навесами и в ангарах из рифленого железа, служивших им терминалами. Первое настоящее здание возводили в центре аэродрома. Пока его не достроили, будущий аэропорт Хитроу больше напоминал военный, а не гражданский объект.
На площадке перед ангарами под углом выстроились машины Королевских ВВС и коммерческие самолеты.
Такси остановилось у ограды. Долдри взял чемоданы и повел Алису к вывеске, на которой значилось: «Эр Франс». У стойки регистрации он предъявил паспорта и билеты. Служащий принял их почтительно, вызвал носильщика и вручил Долдри два посадочных талона.
— Ваш рейс вылетает в назначенное время, — сказал он, — скоро будет объявлена посадка. Пройдите, пожалуйста, паспортный контроль, носильщик вас проводит.
Уладив все формальности, Алиса и Долдри присели на лавочку. Каждый раз, когда взлетал самолет, стоял такой оглушительный шум, что разговаривать было невозможно.
— Наверное, мне все-таки немножко страшно, — призналась Алиса во время затишья.
— Кажется, в салоне будет не так шумно. Поверьте, эти аппараты гораздо надежней автомобилей. Я уверен, что, когда поднимемся в воздух, вы будете в восторге от зрелища, которое вам откроется. Вы знаете, что нас будут кормить?
— У нас будет остановка во Франции?
— В Париже. Но только чтобы пересесть на другой самолет. К сожалению, по городу погулять не удастся.
Подошел служащий авиакомпании, к ним присоединились другие пассажиры, и их повели на посадочную площадку.
Алиса увидела огромный самолет, к задней части корпуса был подан трап. Стюардесса в прекрасно сидевшем костюме встречала пассажиров на верхней ступеньке. Ее улыбка успокоила Алису. Какая потрясающая профессия, подумала Алиса, поднимаясь на борт DC-4.
Салон оказался гораздо просторней, чем она себе представляла. Алиса села в кресло, такое же удобное, как у нее дома, с той лишь разницей, что на нем были ремни безопасности. Стюардесса показала, как их застегивать и расстегивать в экстренных случаях.
— Каких, например? — спросила Алиса.
— Понятия не имею, — сказала стюардесса и улыбнулась еще шире, — таких никогда не случалось. Будьте спокойны, мисс, я совершаю этот перелет каждый день, и мне это не надоедает.
Задняя дверь закрылась. Пилот лично поприветствовал каждого пассажира и вернулся в кабину, где второй пилот изучал полетный лист. Раздался треск моторов, из-под обоих крыльев вырвались снопы пламени, и пропеллеры завертелись с оглушительным ревом. Вскоре их лопасти стали невидимы.
Алиса вжалась в кресло и впилась ногтями и подлокотник.
Корпус вибрировал, из-под колес убрали тормозные колодки, самолет уже катил по взлетной полосе. Алиса сидела во втором ряду и не упускала ни слова из разговоров летчиков с командно-диспетчерским пунктом. Радиомеханик слушал инструкции диспетчера и передавал их пилотам. Английский, на котором он передавал сообщения, казался Алисе совершенно непонятным.
— У этого типа жуткий акцент, — сказала она Долдри. — Люди, с которыми он говорит, наверняка ничего не понимают.
— Позвольте заметить, что главное, чтобы он был хорошим летчиком, а не специалистом по иностранным языкам. Расслабьтесь и наслаждайтесь видом. Подумайте об Адриенне Боллан. Мы будем лететь совсем в иных условиях, нежели она.
— Очень на это надеюсь! — ответила Алиса, еще глубже вжимаясь в кресло.