Стало быть, вы шпион!
-Я еще егоне поил-с,да и денег таких он нестоит, совсемиего
тайнами, вот что они для меня значат, не знаю какдля вас. Напротив, это он
деньгами сыплет, тогдакак двенадцать дней назад ко мне приходил пятнадцать
копеек выпрашивать,и это он меняшампанским поит, ане я его.Но вы мне
мысльподаете,иколинадобудет,то ия егонапою, иименночтобы
разузнать, и может и разузнаю-с... секретики все ваши-с, - злобно огрызнулся
Липутин.
СтепанТрофимович в недоумениисмотрелна обоихспорщиков. Оба сами
себя выдавали иглавное не церемонились. Мне подумалось, что Липутин привел
к нам этого Алексея Нилыча именно с целью втянуть его в нужный разговор чрез
третье лицо, любимый его маневр.
-АлексейНилычслишкомхорошознаютНиколаяВсеволодовича,-
раздражительно продолжал он, - но толькоскрывают-с.А что выспрашиваете
прокапитана Лебядкина,тотот раньшевсехнасснимпознакомилсяв
Петербурге, лет пятьилишестьтому, в ту малоизвестную,еслиможно так
выразиться,эпоху жизниНиколая Всеволодовича, когда еще он и не думал нас
здесьприездомсвоимосчастливить. Нашпринц,надо заключить,довольно
странный тогда выбор знакомства в Петербурге около себя завел. Тогда вот и с
Алексеем Нилычем, кажется, познакомились.
- Берегитесь, Липутин, предупреждаю вас, что Николай Всеволодович скоро
сам сюда хотел быть, а он умеет за себя постоять.
- Так меня-то за что же-с? Я первый кричу, что тончайшего и изящнейшего
ума человек, и Варвару Петровну вчера в этом смысле совсем успокоил."Вот в
характереего, говорюей, не могу поручиться".Лебядкин тоже в одно слово
вчера: "от характера его, говорит, пострадал". Эх, Степан Трофимович, хорошо
вам кричать,чтосплетнида шпионство, и заметьте, когда уже сами от меня
все выпытали, да еще с таким чрезмерным любопытством. А вот Варвара Петровна
- так та прямо вчера в самую точку: "вы, говорит,лично заинтересованы были
в деле, потому квам и обращаюсь".Даеще же бы нет-c! Какие уж тут цели,
когдая личную обиду привсем обществе отегопревосходительства скушал!
Кажется,имею причины и не для одних сплетен поинтересоваться. Сегодня жмет
вам руку, азавтра ни с того, ни с сего, за хлеб-соль вашу, вас жебьет по
щекампри всем честномобществе,кактолько ему полюбится. Сжиру-с!А
главноеунихженскийпол:мотылькиихрабрыепетушки!Помещикис
крылушками, какудревнихамуров, Печорины-сердцееды!Вам хорошо, Степан
Трофимович,холостякузавзятому,так говорить и за его превосходительство
меня сплетником называть.А вот женились бы, так как вы и теперь ещетакой
молодециз себя, на хорошенькой данамолоденькой, так пожалуйот нашего
принца двери крючкомзаложите, да баррикады всвоем же доме выстроите!Да
чего уж тут: вот только будь эта m-lle Лебядкина, которую секут кнутьями, не
сумасшедшая инекривоногая,такей богу подумал бы, что она-тоиесть
жертва страстей нашего генерала,и что от этогосамого и пострадал капитан
Лебядкин "в своем фамильномдостоинстве",каконсамвыражается.
Только
разве вкусу их изящному противоречит, да для них и то не беда. Всякая ягодка
в ходидет, только чтобы попаласьпод известноеих настроение. Вы вот про
сплетни, а разве я это кричу, когда уж весь город стучит, ая только слушаю
да поддакиваю: поддакивать-то не запрещено-с.
- Город кричит? Об чем же кричит город?
- То-есть это капитан Лебядкин кричит в пьяном виде на весьгород, ну,
а ведь это невсЈ лиравно, что вся площадь кричит? Чемже явиноват?Я
интересуюсьтолько между друзей-с, потому чтоя всЈ-таки здесь считаю себя
между друзей-с,-сневиннымвидомобвел он нас глазами.- Тутслучай
вышел-с, сообразите-ка: выходит, что его превосходительство будто бы выслали
ещеиз Швейцарии содною благороднейшею девицей, и,так сказать, скромною
сиротой, которую яимеючесть знать,триста рублей для передачикапитану
Лебядкину. А Лебядкин немного спустя получил точнейшее известие,от кого не
скажу, нотоже отнаиблагороднейшего лица, астало быть, достовернейшего,
чтоне триста рублей, а тысяча была выслана!.. Стало быть, кричит Лебядкин,
девицасемьсотрублейуменяутащила,ивытребоватьхочетчутьне
полицейским порядком, по крайней мере угрожает и на весь город стучит...
- Это подло, подло от вас! - вскочил вдруг инженер со стула.
- Даведьвы самижеиестьэтонаиблагороднейшеелицо, которое
подтвердилоЛебядкинуот имени НиколаяВсеволодовича,чтоне триста,а
тысяча рублей были высланы. Ведь мне сам капитан сообщил в пьяном виде.
- Это... это несчастноенедоумение. Кто-нибудь ошибсяивышло... Это
вздор, а вы подло!..
- Да и яхочуверить, что вздор,и с прискорбием слушаю, потому что,
какхотите,наиблагороднейшаядевушказамешана,во-первых,всемистах
рублях, аво-вторых, вочевидных интимностях с Николаем Всеволодовичем. Да
ведь егопревосходительству что стоитдевушку благороднейшую осрамитьили
чужуюженуобесславить,подобнотому, кактогда со мнойказус вышел-с?
Подвернется им полный великодушия человек, они и заставят его прикрыть своим
честным именемчужиегрехи.Такточноияведьвынес-с;япро себя
говорю-с...
-Берегитесь,Липутин!-привсталскреселСтепанТрофимовичи
побледнел.
-Не верьте,неверьте!Кто-нибудьошибся,аЛебядкин пьян...-
восклицал инженерв невыразимом волнении, - всЈ объяснится,а я большене
могу... и считаю низостью... и довольно, довольно!
Он выбежал из комнаты.
- Так что же вы? Даведь и я с вами! - всполохнулся Липутин, вскочил и
побежал вслед за Алексеем Нилычем.
VII.
СтепанТрофимовичпостоялсминутувраздумьи,как-тонеглядя
посмотрел наменя, взял свою шляпу, палкуи тихо пошел из комнаты. Я опять
за ним,как и давеча.