Онвсегда
так поспешно выдвигался и задвигался в ту же минутухозяином,чтонаверно
нельзя сказать, сколько было там денег. Чичиков тутжезанялсяи,очинив
перо, начал писать. В это время вошла хозяйка.
- Хорош у тебя ящик, отец мой, - сказала она, подсевши к нему. - Чай, в
Москве купил его?
- В Москве, - отвечал Чичиков, продолжая писать.
- Я уж знала это: там все хорошаяработа.Третьегогодасестрамоя
привезла оттуда теплые сапожки для детей: такой прочный товар,досихпор
носится. Ахти,сколькоутебятутгербовойбумаги!-продолжалаона
заглянувши к нему в шкатулку. И всамомделе,гербовойбумагибылотам
немало. - Хоть бы мне листок подарил! а у меня такой недостаток; случитсяв
суд просьбу подать, а и не на чем.
Чичиков объяснил ей, что эта бумага не такого рода, чтоонаназначена
для совершения крепостей, а не для просьб. Впрочем, чтобы успокоитьее,он
дал ей какой-то лист в рубль ценою. Написавши письмо, дал он ейподписаться
и попросил маленький списочекмужиков.Оказалось,чтопомещицаневела
никаких записок, ни списков, а знала почти всех наизусть; он заставил ее тут
жепродиктоватьих.Некоторыекрестьяненесколькоизумилиегосвоими
фамилиями, а еще более прозвищами, так что он всякий раз, слышаих,прежде
останавливался, а потом уже начинал писать. Особеннопоразилегокакой-то
Петр Савельев Неуважай-Корыто, так что он не мог не сказать: "Экой длинный!"
Другой имел прицепленный к имени "Коровийкирпич",инойоказалсяпросто:
Колесо Иван. Оканчивая писать, он потянул несколько к себеносомвоздухи
услышал завлекательный запах чего-то горячего в масле.
- Прошу покорно закусить, - сказала хозяйка.
Чичиков оглянулся и увидел, что на столе стоялиужегрибки,пирожки,
скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с
лучком, припекой с маком, припекой с творогом,припекойсосняточками,и
невесть чего не было.
- Пресный пирог с яйцом! - сказала хозяйка.
Чичиков подвинулся к пресному пирогусяйцом,и,съевшитутжес
небольшим половину, похвалил его. И в самом деле,пирогсампосебебыл
вкусен, а после всей возни и проделок со старухой показался еще вкуснее.
- А блинков? - сказала хозяйка.
В ответ на это Чичиков свернул три блинавместеи,обмакнувшиихв
растопленноемасло,отправилврот,агубыирукивытерсалфеткой.
Повторивши это раза три, он попросил хозяйку приказать заложить егобричку.
Настасья Петровна тут же послала Фетинью, приказавши в то же времяпринести
еще горячих блинов.
- У вас, матушка, блинцы очень вкусны, - сказал Чичиков, принимаясьза
принесенные горячие.
- Да у меня-то их хорошо пекут, -сказалахозяйка,-давотбеда:
урожай плох, мука уж такая неважная... Да что же, батюшка, вы так спешите? -
проговорила она, увидя, что Чичиков взял в руки картуз, - ведь и бричкаеще
не заложена.
.. Да что же, батюшка, вы так спешите? -
проговорила она, увидя, что Чичиков взял в руки картуз, - ведь и бричкаеще
не заложена.
- Заложат, матушка, заложат. У меня скоро закладывают.
- Так уж, пожалуйста, не позабудьте насчет подрядов.
- Не забуду, не забуду, - говорил Чичиков, выходя в сени.
- А свиного сала не покупаете? - сказала хозяйка, следуя за ним.
- Почему не покупать? Покупаю, только после.
- У меня о святках и свиное сало будет.
- Купим, купим, всего купим, и свиного сала купим.
- Может быть, понадобится птичьих перьев.УменякФилипповупосту
будут и птичьи перья.
- Хорошо, хорошо, - говорил Чичиков.
- Вот видишь, отец мой, и бричка твоя еще не готова, - сказала хозяйка,
когда они вышли на крыльцо.
- Будет, будет готова. Расскажите только мне, как добраться добольшой
дороги.
- Как же бы это сделать? - сказала хозяйка.-Рассказать-томудрено,
поворотов много; разве я тебе дам девчонку, чтобы проводила.Ведьутебя,
чай, место есть на козлах, где бы присесть ей.
- Как не быть.
- Пожалуй, я тебе дам девчонку; она уменязнаетдорогу,толькоты
смотри! не завези ее, у меня уже одну завезли купцы.
Чичиков уверил ее, что не завезет, и Коробочка, успокоившись, уже стала
рассматривать все,чтобыловодвореее;вперилаглазанаключницу,
выносившуюизкладовойдеревяннуюпобратимусмедом,намужика,
показавшегося в воротах, имало-помалувсяпереселиласьвхозяйственную
жизнь. Но зачем так долго заниматься Коробочкой? Коробочка ли, Маниловали,
хозяйственная ли жизнь, или нехозяйственная - мимо их! Не то на светедивно
устроено: веселое мигом обратится в печальное, если только долгозастоишься
перед ним, и тогда бог знает что взбредет в голову. Может быть, станешь даже
думать: да полно, точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечной лестнице
человеческого совершенствования? Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее
от сестры ее, недосягаемоогражденнойстенамиаристократическогодомас
благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами,
зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светскоговизита,где
ей предстанет поле блеснуть умомивысказатьвытверженныемысли,мысли,
занимающие по законам моды на целуюнеделюгород,мыслинеотом,что
делается в ее доме и в ее поместьях,запутанныхирасстроенныхблагодаря
незнаньюхозяйственногодела,аотом,какойполитическийпереворот
готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.Номимо,
мимо! зачем говоритьобэтом?Нозачемжесрединедумающих.веселых,
беспечных минут сама собою вдруг пронесется иная чудная струя: ещесмехне
успел совершенно сбежать с лица, а уже стал другим среди тех же людей, и уже
другим светом осветилось лицо...
-Авотбричка,вотбричка!-вскричалЧичиков,увидянаконец
подъезжавшую свою бричку.