- И не просадил бы! ей-богу, не просадил бы! Не сделай я самглупость,
право, не просадил бы. Не загни я после пароле на проклятой семерке утку,я
бы мог сорвать весь банк.
- Однако ж не сорвал, - сказал белокурый.
- Не сорвал потому, что загнул утку не вовремя.Атыдумаешь,майор
твой хорошо играет?
- Хорошо или не хорошо, однако ж он тебя обыграл.
- Эка важность! - сказал Ноздрей, - этак ияегообыграю.Нет,вот
попробуй он играть дублетом, так вот тогда япосмотрю,япосмотрютогда,
какой он игрок! Зато, брат Чичиков, как покатили мы впервыедни!Правда,
ярмарка была отличнейшая. Сами купцы говорят, чтоникогданебылотакого
съезда. У меня все, что ни привезли из деревни, продали по самой выгоднейшей
цене. Эх, братец, как покутили! Теперь даже, как вспомнишь.. черт возьми! то
есть как жаль, что ты не был. Вообрази, что в трех верстах отгородастоял
драгунский полк. Веришь ли, что офицеры, сколько их ни было,сорокчеловек
одних офицеров было в городе; как начали мы, братец, пить...Штабс-ротмистр
Поцелуев...такойславный!усы,братец,такие!Бордоназываетпросто
бурдашкой. "Принеси-ка, брат, говорит, бурдашки!" Поручик Кувшинников... Ах,
братец, какой премилый человек! вот уж, можно сказать, во всей форме кутила.
Мы все были с ним вместе. Какого вина отпустилнамПономарев!Нужнотебе
знать, что он мошенник и в его лавке ничегонельзябрать:ввиномешает
всякую дрянь: сандал, жженую пробку и дажебузиной,подлец,затирает;но
зато ужесливытащитиздальнейкомнатки,котораяназываетсяунего
особенной, какую-нибудь бутылочку - ну просто, брат, находишься вэмпиреях.
Шампанское у нас было такое - чтопреднимгубернаторское?простоквас.
Вообрази, не клико, а какое-то клико-матрадура, это значит двойное клико.И
еще достал одну бутылочкуфранцузскогоподназванием:бонбон.Запах?-
розетка и все что хочешь. Уж такпокутили!..Посленасприехалкакой-то
князь, послал в лавку за шампанским, нет ни одной бутылкивовсемгороде,
все офицеры выпили.Веришьли,чтояодинвпродолжениеобедавыпил
семнадцать бутылок шампанского!
- Ну, семнадцать бутылок ты не выпьешь, - заметил белокурый.
- Как честный человек говорю, что выпил, - отвечал Ноздрев.
- Ты можешь себе говорить все что хочешь, а я тебе говорю, что и десяти
не выпьешь.
- Ну хочешь об заклад, что выпью!
- К чему же об заклад?
- Ну, поставь ружье, которое купил в городе.
- Не хочу.
- Ну да поставь, попробуй.
- И пробовать не хочу
- Да, был бы ты без ружья, как без шапки. Эх, брат Чичиков, то есть как
я жалел, что тебя не было Язнаю,чтотыбынерассталсяспоручиком
Кувшинниковым. Уж как бы вы с ним хорошо сошлись! Это не то чтопрокурори
все губернские скряги в нашем городе,которыетакитрясутсязакаждую
копейку.
Уж как бы вы с ним хорошо сошлись! Это не то чтопрокурори
все губернские скряги в нашем городе,которыетакитрясутсязакаждую
копейку. Этот, братец, и в гальбик, и в банчишку, и во все чтохочешь.Эх,
Чичиков, ну что бы тебе стоило приехать? Право, свинтус ты за это,скотовод
эдакой! Поцелуй меня, душа, смерть люблю тебя! Мижуев,смотри,вотсудьба
свела: ну что он мне или я ему? Он приехал бог знает откуда,ятожездесь
живу... А сколько было, брат, карет, и все это en gros1. В фортунку крутнул:
выиграл две банки помады, фарфоровую чашку и гитару;потомопятьпоставил
один раз и прокрутил, канальство, еще сверх шесть целковых. А какой, еслиб
ты знал, волокита Кувшинников! Мы с ним были на всех почти балах. Однабыла
такая разодетая, рюши на ней, и трюши, и черт знает чего не было... ядумаю
себе только: "черт возьми!" А Кувшинников, то есть это такая бестия,подсел
к ней и на французском языке подпускает ей такие комплименты... Поверишь ли,
простых баб не пропустил. Это он называет: попользоваться насчетклубнички.
Рыб и балыков навезли чудных. Ятакипривезссобоюодин;хорошо,что
догадался купить, когда были еще деньги. Ты куда теперь едешь? ----
1 в большом количестве (франц.)
- А а к человечку к одному, - сказал Чичиков.
- Ну, что человечек, брось его! поедем во мне!
- Нет, нельзя, есть дело.
- Ну вот уж и дело! уж и выдумал! Ах ты, Оподелок Иванович!
- Право, дело, да еще и нужное.
- Пари держу, врешь! Ну скажи только, к кому едешь?
- Ну, к Собакевичу.
Здесь Ноздрей захохотал тем звонкимсмехом,какимзаливаетсятолько
свежий, здоровый человек, у которого все до последнеговыказываютсябелые,
как сахар, зубы, дрожат и прыгают щеки, а сосед за двумя дверями, втретьей
комнате, вскидывается со сна, вытаращив очи и произнося: "Эк его разобрало!"
- Что ж тут смешного?-сказалЧичиков,отчастинедовольныйтаким
смехом.
Но Ноздрев продолжал хохотать во все горло, приговаривая:
- Ой, пощади, право, тресну со смеху!
- Ничего нет смешного: я дал ему слово, - сказал Чичиков.
- Да ведь ты жизни не будешь рад, когда приедешькнему,этопросто
жидомор! Ведь я знаю твой характер, ты жестоко опешишься, если думаешь найти
там банчишку и добрую бутылку какого-нибудь бонбона. Послушай, братец: нук
черту Собакевича, поедем во мне! каким балыком попотчую! Пономарев,бестия,
так раскланивался, говорит: "Для вас только, всю ярмарку, говорит,обыщите,
не найдете такого". Плут, однако ж, ужасный. Я ему в глаза это говорил: "Вы,
говорю, с нашим откупщиком первые мошенники!"Смеется,бестия,поглаживая
бороду. Мы с Кувшинниковым каждый день завтракали в его лавке. Ах, брат, вот
позабыл тебе сказать: знаю, что ты теперь не отстанешь, но задесятьтысяч
не отдам, наперед говорю. Эй, Порфирий! - закричал он, подошедши к окну,на
своего человека, который держал в одной руке ножик, а в другой корку хлеба с
куском балыка,которыйпосчастливилосьемумимоходомотрезать,вынимая
что-то из брички.