День, кажется, был заключен порцией холодной телятины, бутылкою кислых щей и
крепким сномвовсюнасоснуюзавертку,каквыражаютсявиныхместах
обширного русского государства.
Весь следующий день посвящен был визитам;приезжийотправилсяделать
визиты всем городским сановникам. Был с почтениемугубернатора,который,
как оказалось, подобно Чичикову был ни толст, ни тонок собой,имелнашее
Анну, и поговаривали даже,чтобылпредставленкзвезде;впрочем,был
большой добряк и дажесамвышивалиногдапотюлю.Потомотправилсяк
вице-губернатору,потомбылупрокурора,упредседателяпалаты,у
полицеймейстера, у откупщика, у начальника над казенными фабриками...жаль,
что несколько трудно упомнить всех сильных мира сего; нодовольносказать,
что приезжий оказал необыкновенную деятельность насчетвизитов:онявился
даже засвидетельствовать почтение инспектору врачебной управыигородскому
архитектору. И потом еще долго сиделвбричке,придумывая,комубыеще
отдать визит, да уж больше в городе не нашлось чиновников.Вразговорахс
сими властителями оноченьискусноумелпольститькаждому.Губернатору
намекнул как-то вскользь, что в его губернию въезжаешь, какврай,дороги
вездебархатные,ичтотеправительства,которыеназначаютмудрых
сановников, достойны большой похвалы. Полицеймейстерусказалчто-тоочень
лестное насчет городских будочников; а в разговорахсвице-губернатороми
председателем палаты, которые были ещетолькостатскиесоветники,сказал
даже ошибкою два раза: "ваше превосходительство", что очень импонравилось.
Следствием этого было то, что губернатор сделал ему приглашение пожаловать к
нему того же дня на домашнюювечеринку,прочиечиновникитоже,ссвоей
стороны, кто на обед, кто на бостончик, кто на чашку чаю.
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил,
то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его втаких
случаях принимал несколько книжные обороты: чтооннезначащийчервьмира
сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испыталмногона
векусвоем,претерпелнаслужбезаправду,имелмногонеприятелей,
покушавшихся даже на жизньего,ичтотеперь,желаяуспокоиться,ищет
избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за
непременный долг засвидетельствовать свое почтениепервымегосановникам.
Вот все, что узнали в городе об этом новомлице,котороеоченьскороне
преминуло показать себя на губернаторской вечеринке.Приготовлениекэтой
вечеринке заняло с лишком два часа времени, издесьвприезжемоказалась
такаявнимательностьктуалету,какойдаженевездевидывано.После
небольшого послеобеденного сна онприказалподатьумытьсяичрезвычайно
долго тер мылом обе щеки, подперши их извнутри языком; потом, взявши с плеча
трактирного слуги полотенце, вытер им со всех сторон полное свое лицо, начав
из-за ушей и фыркнув прежде раза два в самое лицо трактирногослуги.
Приготовлениекэтой
вечеринке заняло с лишком два часа времени, издесьвприезжемоказалась
такаявнимательностьктуалету,какойдаженевездевидывано.После
небольшого послеобеденного сна онприказалподатьумытьсяичрезвычайно
долго тер мылом обе щеки, подперши их извнутри языком; потом, взявши с плеча
трактирного слуги полотенце, вытер им со всех сторон полное свое лицо, начав
из-за ушей и фыркнув прежде раза два в самое лицо трактирногослуги.Потом
надел перед зеркалом манишку,выщипнулвылезшиеизносудваволоскаи
непосредственно за тем очутился во фраке брусничного цвета сискрой.Таким
образом одевшись, покатился он в собственном экипаже побесконечношироким
улицам, озаренным тощим освещением изкое-гдемелькавшихокеан.Впрочем,
губернаторский дом был так освещен, хоть бы и для бала; коляска сфонарями,
перед подъездом два жандарма, форейторские крики вдали-словом,всекак
нужно. Вошедши в зал, Чичиков должен был на минуту зажмуритьглаза,потому
что блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный.Всебылозалито
светом. Черные фраки мелькали и носились врознь икучамитамитам,как
носятся мухи на белом сияющем рафинаде в пору жаркого июльского лета,когда
старая ключница рубит и делитегонасверкающиеобломкипередоткрытым
окном; дети все глядят, собравшись вокруг,следялюбопытнозадвижениями
жестких рук ее, подымающих молот, а воздушные эскадроны мух, поднятые легким
воздухом, влетают смело, как полные хозяева, и,пользуясьподслеповатостию
старухиисолнцем,беспокоящимглазаее,обсыпаютлакомыекускигде
вразбитную, где густыми кучами Насыщенныебогатымлетом,ибезтогона
всяком шагу расставляющим лакомые блюда, они влетели вовсе не стем,чтобы
есть, но чтобы только показать себя, пройтисьвзадивпередпосахарной
куче, потереть одна о другую задние или передние ножки, или почесатьимиу
себя под крылышками, или, протянувши обе передние лапки, потереть ими у себя
над головою, повернутьсяиопятьулететь,иопятьприлететьсновыми
докучными эскадронами. Не успел Чичиков осмотреться, как уже был схвачен под
руку губернатором, который представилеготутжегубернаторше.Приезжий
гость и тут не уронил себя: он сказал какой-то комплимент, весьмаприличный
для человека средних лет, имеющего чиннеслишкомбольшойинеслишком
малый. Когда установившиеся пары танцующихпритиснуливсехкстене,он,
заложивши руки назад, глядел на них минутыдвеоченьвнимательно.Многие
дамы были хорошо одеты и помоде,другиеоделисьвочтобогпослалв
губернский город.Мужчиныздесь,какивезде,былидвухродов:одни
тоненькие, которые все увивались около дам; некоторыеизнихбылитакого
рода, что с трудом можно было отличить их отпетербургских,имелитакже
весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды илипростоблаговидные,
весьма гладко выбритые овалы лиц, так же небрежно подседали к дамам, также
говорили по-французски и смешили дам так же, как и в Петербурге.