Во заврались! Это чем же нужно покрыть шестидесятиметровую махину, чтобы снизить её заметность? Отваром из галюциногенных грибов, что ли? Чтобы нанюхаться и не только очень больших человекоподобных роботов увидеть, но и синюю гусеницу, курящую кальян…
– Вот то ли дело наши! Ноль-вторая с четырьмя глазами, Ноль-первая – с одним! Очень креативно. Вот только твоя машина подкачала, Синдзи… Рог бы ей, что ли, на голову для разнообразия прилепили или… Во! Точно! Покрасили бы в какой-нибудь весёленький цвет…
– Увижу, что ты прислала бригаду маляров с розовой краской – устрою массовое убийство, – недобро посулил я.
– Розовый? Фи, – сморщила носик Нагато. – Тут бы, наверное, больше подошёл белый с золотым… Или фиолетовый… Хотя лучше всё-таки белый с золотым, да. И бросить уже называть Евы Евами, гм. Додумались же в целях конспирации им такие названия придумать… Мне вот, например, всегда нравилась история о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола – там имена очень звучные… Вот было здорово дать каждой Еве своё имя, правда? Ну, «Ямато» или «Энтерпрайз» – это достаточно банально… А вот «Мордред» или «Ланселот» было бы в самый раз!
– Не думаю…
– Вот и я говорю, что было бы очень креативно – рада, что ты со мной согласен!
Мелькнула мысль о том, что моё мнение, в принципе, весьма важно, но нафиг не нужно…
– Ух, сколько я всего за эти недели напридумала! Прямо не терпится воплотить всё это жизнь…
Прощай, спокойствие…
* * *
Похоже, наше доблестное командование решило, что каждый месяц дергать в штаб-квартиру генерал-губернатора Зоны 11, да и вообще собирать кучу народа и создавать вынужденный простой на работе слишком накладно.
Поэтому, например, после Гагиила общее собрание с награждением всех причастных и просто на радостях подвернувшихся под руку не проводили.
Зато после укантропупивания Израфиилов решили выдать ордена за текущий и предыдущий периоды, так и на второй день после сражения пилоты от похода в школу были избавлены. А НЕРВ решил устроить день раздачи пряников, сделав короткий перерыв в сворачивании своего присутствия в Ромео-9…
Пять орденов и одна медаль у меня уже имелись. После коротенькой церемонии награждения прибавилось ещё два Стальных Креста. И глядя на свой парадный китель, я тоскливо подумал, что давнишнее моё желание получать награды приобрело какие-то совсем уж гротескные формы…
Это ж скоро у меня не мундир, а бригантина будет натуральная!
Рей приняла второй свой орден со спокойствием и величественностью королевы Великобритании, хотя, судя по слегка заблестевшим глазам, ей всё-таки было приятно такое внимание к собственной персоне.
Зато Аска радовалась как ребёнок…
– Ну? Как тебе?
Пока мы выбирались из актового зала, рыжая успела нарезать вокруг меня кругов больше, чем пилот болида Формулы-1.
– Великолепно, – флегматично бросил я.
Радостный визг немки, когда ей вручали почти что настоящие тевтонские Железные Кресты слыхали, наверное, на всех трёх с лишним тысячах островах Японского архипелага. И, разумеется, я был сразу же мобилизован на прикручивание орденов к её парадному кителю. Потому как фройляйн Лэнгли не знала как именно их нужно прикручивать.
– А вот так?
Аска забежала чуть вперёд меня, остановилась, повернулась ко мне боком, придала лицу загадочно-шизанутое выражение и слегка повела грудью, на которой звякнули стальные кресты.
– Божественно.
Лэнгли издала очередной восторженный писк, подбежала к нам с Рей, описала замысловатый манёвр и, оказавшись за нашими спинами, и по-свойски обняла нас обоих.
– Вы чего такие кислые, будто лимоны килограммами лопали, а? Ангела мы уработали? Уработали! Награды получили? Получили! А теперь можно и отмечать! Пай-девочка, ты чего – не рада, что ли?
– Очень, – флегматично ответила Рей. – Рада. Просто пою и танцую от счастья.
И всё это сестрёнка выдала, разумеется, с непроницаемо-каменным лицом. Прорезавшийся в последнее время своеобразный юмор Аянами – это всё-таки нечто…
Впрочем, Аска всё-таки выпустила Рей из объятий, но зато поудобнее повисла на моём плече с любопытством смотря на альбиноску.
– Тебе нужно было родиться британкой, – наконец выдала Лэнгли.
– Почему?
– У тебя юмор такой же… своеобразный… А ты чего такой хмурый, Синдзи? Ну-ка, улыбочку!
Усаженные острыми ногтями пальчики тут же вцепились в мою левую щёку и потянули в сторону.
– Да ты озверела, что ли, Лэнгли?!
– И зо-ви ме-ня Ас-кой, – по складам пропела рыжая. – Милостью Божьей мы признаём тебя равными себе… Только похуже.
– Все звери равны, но некоторые равнее других, – процитировал я, вяло пытаясь вырваться из рыжих оков. – Наполеон одобряет.
– Вроде бы Бонапарт такого не говорил…
– Это сказала свинья Наполеон из повести «Скотный двор» Роберта Оруэлла, – заметила Аянами.
– Ммм… Нет, не читала.
– Я почему-то даже и не сомневался, что сатирические притчи не входят в категорию твоего излюбленного чтива…
Я – красавчик. Я ведь тоже не читал «Скотный двор», но зато, следуя священным заветам демагогов уже готов вступить в спор…
Напоминает то, как я в школе на экзамене по литературе зачехлял лютую ересь по пьесе Чехова «Вишнёвый сад». Естественно, я его не читал! И, естественно, я получил за ответ пять, хе-хе…
– Чего?!
– Признаться, я вообще не думал, что ты в жизни читала что-нибудь более осмысленное, чем этикетка на освежителе воздуха…
– Дурак!
Меня треснули по затылку, но без фанатизма – я даже сопротивляться не стал, ибо наша перепалка носила уже вполне приятельский и дружеский характер…
– АГА!
Аска с воплем отпрыгнула в сторону. Я на всякий случай – тоже, но без вопля.
– Реакция у вас хорошая, а вот нервы – ни к чёрту, – ухмыляясь, заявила незаметно подкравшаяся к нам Кацураги.
Как она умудрилась это сделать, будучи в туфлях на немаленьком каблуке – загадка, покруче шарад Сфинкса…
– М-мисато! Зачем так подкрадываться-то?!
– Береги тылы смолоду, Аска, – доверительно поведала майор, щелчком сбив с петлицы воображаемую пылинку. – Ну, народ? Как насчёт всё это дело хорошенько отмеееетить… А?
* * *
– …И вот догоняю я этих кретинов, которые на каком-то дроволёте то ли наступают, то ли линяют, и спрашиваю: «Какого, собственно, хера, господа союзники?..». А эти обезьяны мне: «Там по полю корабль на гусеницах едет! Мы туда не вернёмся!». Ну, я тогда и подумал – всё, или опять своим дешёвым пойлом «заправились», или где-то травкой угостились…
Вошедший в раж Шигеру начал даже руками махать так, что сидевшие ближе Макото и Ларри вынуждены были отодвинуться. До габаритов О'Брайна Аобе было, конечно, далеко, но парнем он был, всё-таки, не по-японски высоким и крепким.
– Ну, я в люк обратно ныряю, мехвода пинаю, как дед завещал, и гоню вперёд, а сам в перископ смотрю – вдруг и правда чего из-за поворота вылезет?
– Типа корабля на гусеницах? – заржал Ларри.
– Вот зря смеёшься, зря! Видел бы, что эти психованные у себя по сараям собирали – так бы не говорил…
– Ты дальше лучше рассказывай, – нетерпеливо перебил Макото.
– А? А!.. Ну, короче, несёмся мы вперёд – ротный по радио матом кроет всех подряд, орёт, ни фига не соображает. Я тупо вперёд пру, китайцев встречных пытаюсь обратно развернуть. А они, собаки, только про то визжат, что куча террористов сюда прёт и надо срочно отступать… Раз я это выслушал, второй, третий. А на четвёртый причесал из спаренного один из пикапов, на которых эти паразиты драпали. А чего? Нам же как раз тогда по полку приказ передали – трусов и паникёров расстреливать на месте…
– Сурово… – покачал головой Ларри.
– А что делать было? Мы половину провинции и заводы стратегические одним полком прикрывали, а эти союзнички даже драться с повстанцами не пытались, а сразу же драпали.
– Из-за того, что они, типа, их соотечественники?
– Неа, из-за того, что им, типа, ссыкотно. Там же из кого вспомогательные войска вербуют-то? Да из швали всякой. А по лесам у них полевые командиры сидят, которые ещё в армии старого Китая служили…
– Ты дальше рассказывай лучше.
– Дальше? А дальше я из леса выруливаю, в перископ смотрю и тихо фигею – там от нашего блокпоста, где уже флаг даже сорвали, два корабля в нашу сторону прут. Чтоб мне сдохнуть – корабли! На гусеницах! По полю!!! Небольшие, правда, – типа катеров, и такие же… Вы чего ржёте, сволочи?!
У нас троих тем временем началась натуральная истерика.
– Ну и не буду больше ничего рассказывать, – тут же надулся Шигеру.
– Не, не, Аоба… – утирая слёзы, выдавил я. – Ты, это… Продолжай, пожалуйста…
Длинноволосый недовольно засопел, но желание потравить байку дальше оказалось сильнее мимолётной обиды.
– Короче, я тогда подумал, что отвоевался и у меня крыша поехала. Но до сумасшедшего дома было далеко, а до этих непонятных кораблей – намного ближе. И чего-то мы как-то перенервничали всем экипажем…
– И что? – полюбопытствовал Хьюга.
– А ничего! По три снаряда вкатили каждому. Гвоздили, вспоминая наставление – «вести огонь, пока цель не поменяет очертания». Это уже потом выяснилось, что эти отморозки штурмовали блокпост тремя обвешанными бронёй бульдозерами и одним мостоукладчиком…
– Ты про корабли на гусеницах лучше расскажи, – давясь от смеха, выдавил Ларри. – Это что за звери были? Неужто и правда корабли? Ну, не бульдозеры же или мостоукладчики…
– Самоходные паромы это оказались, – несколько погрустнел Шигеру. – Повстанцы где-то парочку нашли и с какого-то перепугу посадили на них пехоту, сделав убогие бронетранспортёры… Хотя, как убогие? Они ж на них немаленькое такое озеро переплыли и с тыла к блокпосту вышли, откуда никто нападения и не ждал.
– Вот вам и нешаблонное применение техники, – хихикнул я.
– Не, сказки всё это. А вот про бульдозеры – верю, – заявил О'Брайн, залпом осушая остатки виски в стакане. – У нас в Колорадо лет десять назад до беспорядков когда дело дошло, и нацгвардейцы уже поразбежались, а кавалерия из-за холмов ещё не прискакала, народ сам себя защищать стал…
– А от кого? – поинтересовался Макото.
– Чего кого?
– От кого защищались, говорю?
– Эээ… – ирландец почесал затылок огромной лапищей. – Ну, от бандитов всяких. Негры там, латиносы… Шелупонь всякая из дыр повылазила, когда Заваруха началась, вот… Блин, о чём это я?
– Заваруха началась, – подсказал я.
– В смысле началась? Опять?! – обалдело икнул Ларри.
– Не, десять лет назад.
– Да знаю я, когда она началась!
– Кто? – изрядно набравшемуся Хьюге было интересно решительно всё.
– Где? – решивший промочить горло Аоба, понял, что пока тянул через соломинку джин с тоником, успел пропустить что-то важное.
– По-моему мы про бульдозеры говорили, – мне пришла мысль всё-таки внести хоть немного ясности.
– Во! Всё-таки Синдзи у нас – голова! – обрадовался О'Брайн.
– А ещё я в неё ем, – невпопад ответил я, размышляя о том, что рюмка водки на стакан сока – всё-таки многовато… Особенно, если этот стакан у тебя за этот вечер далеко не первый.