– Почему был?
– Уволился два месяца назад. Получил наследство. Моя тетушка приказала долго жить и по неизвестной причине оставила мне свои деньги, дом в Стокгольме и виллу в Испании. Глупо работать, когда на тебя вдруг свалилось такое счастье. – Он пожал плечами и заговорил серьезно:
– На самом деле я уволился, чтобы иметь возможность выполнить некоторые тетушкины распоряжения.
– А как вы оказались в нашем городе?
– По воле почившей тети, усмехнулся он. – Она взяла с меня слово, что я перевезу прах ее матери, моей бабки, на родину. Бабуля жила с младшим сыном, когда он работал здесь на одном из заводов, умерла тридцать лет назад, и ее здесь похоронили. Сын уехал, а могила осталась безуходной. Тетушку это очень печалило. Она сама обрела приют на родовом хуторе и очень хотела, чтобы бабуля присоединилась к ней.
– Неудивительно, что вам пришлось оставить работу, – посочувствовала я. – Задание не из простых.
– Ваши чиновники виртуозы по части вымогательства, но это еще полбеды. Дядя покинул эти места двадцать три года назад, так что теперь могилу отыскать непросто.
– Попробую вам помочь справиться с чиновниками.
– Серьезно?
– Конечно. Я работаю в администрации.
– Здорово. У меня будет повод звонить вам. Вы ведь не откажетесь дать мне свой номер телефона?
– Не откажусь. – Я достала визитную карточку и протянула ему.
– Ах, вот в чем дело. Теперь ваши взаимоотношения с милицией стали мне понятны. Правда, я до сих пор не встречал помощника по связям с общественностью, который так ловко орудовал бы пивной кружкой.
– У меня тоже полно талантов. За кофе, я полагаю, расплатитесь вы. До гостиницы доберетесь на такси, а нам с Сашкой пора.
– Я вам позвоню, – сказал он и загрустил.
– Не сомневаюсь, – кивнула я. Сунула слабо сопротивляющегося Сашку в сумку и пошла к выходу.
Уже из машины позвонила Лялину:
– Попробуй по своим каналам проверить одного человечка. Краскаускас Станислав.
– Станислав, а отчество?
– Отчество им теперь не положено.
– Иностранец, что ли?
– Вроде того. Подробности биографии у Артема.
– А он сам не может проверить?
– Боюсь, ментовской проверки тут недостаточно.
– Ты думаешь…
– Почему бы и нет? Парень занятный.
– Но из зала он не выходил.
– Однако мы допускали мысль, что Кислицына убил не киллер.
– Маловероятно.
– Но возможно.
– И он подсел к тебе? Ты веришь в подобные совпадения? Или это не совпадение?
– Почему бы и нет? – вновь ответила я.
* * *
Закончив разговор с Лялиным, я поехала в ночной клуб «Тихая заводь», который был мне хорошо знаком. Его хозяин мой давний друг, но, когда я толкнула стеклянные двери клуба, мои чувства были далеки от дружеских.
Сашку я взяла с собой, он нервно таращился из сумки, удивляясь нашей необычайной подвижности. Подозреваю, пес охотно смотрел бы дома телевизор, но выбора у него не было.
Охранник на входе, увидев меня, выдал свою лучшую улыбку. Впрочем, арсенал их у него не так велик, парень вообще не любил улыбаться, но для меня сделал исключение.
– Володя здесь? – спросила я, поздоровавшись.
Тут и сам Володя возник в поле моего зрения, раскинул руки и запел:
– Глазам своим не верю, привет, солнышко.
Он заключил меня в объятия и даже поцеловал, чему я не препятствовала.
Он заключил меня в объятия и даже поцеловал, чему я не препятствовала. Володя содержал в городе несколько ночных клубов. В последнее время своей штаб‑квартирой сделал «Тихую заводь», в остальные наезжал время от времени, приглядывая за порядком. С Сашкой они были друзья, оттого Володя и сказал:
– Выпусти его из сумки. Пусть побегает.
– Перебьется, – посуровела я. Сашка обиженно отвернулся, а Володя насторожился.
– Пойдем ко мне?
– Пойдем.
В кабинете Володя устроился рядом со мной на диване, велел принести себе коньяк, а мне кофе и продолжал улыбаться, но теперь за его улыбками скрывалась тревога. Он уже понял, что я пришла не просто так. Дав человеку насладиться вкусом коньяка и отодвинув недопитую чашку кофе, я спросила:
– Помнится, ты зарекался связываться с наркотой.
Он едва не поперхнулся, продемонстрировал изумление и даже предпринял попытку перекреститься.
– Да ты что? Да я…
Я лучезарно улыбнулась, скрестив руки на груди. Володя вздохнул и отвел взгляд. Он молчал, и я молчала. Так как мы хорошо знали друг друга, он заговорил первым:
– Детка, ты же понимаешь…
– Меня интересует тип по кличке Дизель.
Теперь он удивился по‑настоящему:
– Дизель? На кой черт он тебе?
– Что он за человек. С кем работает?
– Ну… черномазый… учился в университете, то ли выгнали, то ли сам ушел. Торгует наркотой, подрабатывает в стриптизе, мелочовка.
– Ты не сказал главного, – напомнила я. Володя поморщился.
– Я не интересуюсь, у кого он берет эту дрянь.
– Так уж и не интересуешься? – улыбнулась я, решив не обижать старого друга.
– Представь себе. Хотя в пору моей борьбы за здоровье нации в отдельно взятом клубе меня навестили и дали понять, что делать этого не стоит. Тебя интересует, кто ко мне заглянул?
– Конечно.
– Некий господин Коваль, больше известный под кличкой Валя. Твой друг тебя случайно с ним не знакомил? – язвительно поинтересовался Володя.
– Забыл, наверное, – вздохнула я.
– Может, объяснишь, в чем дело?
– Надо поговорить с этим типом. Очень рассчитываю на твою помощь.
– А неприятностей у меня не будет?
– Не будет.
– Хорошо.
– Позови охранника.
Я снабдила охранника инструкцией, а он меня наручниками. После чего я заняла выжидательную позицию в длинном коридоре, который упирался в кладовку. Вскоре в этом самом коридоре появился охранник, рядом с ним шел щуплый негр в вязаной шапке, красной футболке и штанах, которые мешком свисали с тощих ягодиц. Знала бы, что Дизель такое тщедушное создание, не стала бы беспокоить охранника. Тот пропустил парня вперед, он поравнялся со мной и спросил:
– Чего тебе?
По‑русски он говорил скверно, как видно, учеба в университете его не очень увлекала, однако, несмотря на это, он вызвал у меня самые теплые чувства: парень меня не узнал. Это было почти невероятно и вдохновляло на подвиги. Я легонько задвинула ему в солнечное сплетение, чего он точно не ожидал, охнул и согнулся. Когда охранник подскочил к нам, я уже защелкнула наручники на правой руке Дизеля и приковала его к батарее отопления. Изумлению его не было границ.
– Ты кто? – спросил он, вытаращив глаза, хотя они и так у него как блюдца. Решив нам не мешать, охранник вернулся в начало коридора и замер спиной к нам.
– А ты кто? – спросила я с интересом.
– Ты, сучка, мать твою, да тебя на куски разрежут. – Тут выяснилось, что русский он знал, и даже весьма неплохо, но знания в основном относились к ненормативной лексике.