Остались у меня только крохи этого жалкого поместья, которое слишком мало, чтобы от него был прок, пока оно в моих руках. А ведь продай я его, я мог бы начать сызнова и поправил бы свои дела.
– Ну конечно, все, чего вы добиваетесь, это пустить по ветру последнее, – заметил его советчик. – Что вам от этих ста тысяч фунтов, когда их выигрываешь лишь затем, чтобы спустить снова?
– Как что? – переспросил Моубрей. – Для смелого человека это то же, что для полководца выиграть битву. Пусть потом его побьют, в свой черед, – все равно он уже знает, что счастье ему дается не хуже, чем всякому другому, и теперь у него хватит духу на новую попытку. Через день‑другой у нас здесь объявится граф Этерингтон. Говорят, он играет по крупной, и будь у меня хоть пять сотен для начала, я бы сейчас же потягался с ним.
– Жаль мне вас, мистер Моубрей, – сказал Миклем. – Я веду дела вашего дома и в какой‑то мере мог бы назвать себя слугой вашей семьи, а теперь вынужден смотреть, как все идет прахом! И в этом повинен тот, на кого я надеялся, что при нем дела семья выправятся и пойдут лучше прежнего. Ведь надо отдать вам справедливость, вы всегда понимали свою выгоду, – в меру ваших возможностей, разумеется.
Слезы навертываются на мои старые глаза, когда я гляжу на все это.
– Вам тут плакать нечего, Мик, – ответил Моубрей. – Не в моих, так в ваших карманах кое‑что застрянет, приятель. Ваши услуги без оплаты не останутся, старый друг, вы свое заслужили.
– Заслужить‑то заслужил, – согласился стряпчий, – да иную работу не станешь делать и за двойную плату. Однако, если уж вам потребовались деньги, придется их достать, только я уверен, уйдут они туда же, куда ушло все остальное.
– Ну нет, тысяча дьяволов! – вскричал Моубрей. – Это дело верное. Этерингтону не одолеть было Джека Вулверайна ни в одной игре, а я побью Вулверайна запросто и в чем угодно. Однако надо же начинать с чего‑нибудь, деньжонок надо достать, Мик.
– Пожалуй что.., то есть если можно будет достать, разумеется, – ответил законник.
– Ну, это уж дело ваше, дружище, – сказал Моубрей. – Этот юнец, вероятно, уже завтра будет здесь и привезет полные карманы денег. Он собирает арендную плату в своих владениях, имейте в виду, Миклем.
– Хорошо тем, кому есть что собирать, – отозвался Миклем. – А нам сейчас собирать нечего. Только уверены ли вы, что с этим графом стоит связываться? Почем знать, обыграете ли вы его, а если обыграете, то расплатится ли он с вами? Видел я таких, что отправлялись за шерстью, а возвращались восвояси остриженными. Хотя вы умный молодой джентльмен и, надо полагать, видали виды, и опыта у вас не меньше, чем у других, и все такое, но почему‑то вы всегда оказываетесь в проигрыше, как вам, впрочем, и самому слишком хорошо известно…
– На черта мне ваша болтовня, дорогой Мик! Не можете протянуть руку помощи, так хоть не топите меня в потоке пустых слов. Что ж, я был новичком, а за науку приходится платить. Тут, Мик, пустяками не отделаешься. Дело прошлое. Теперь мне больше учиться нечему, я сам себе господин.
– Ну, ну, хотел бы я, чтоб это было так, – сказал Миклем.
– Так оно и будет, так и будет, мой верный друг! – бодро ответил Моубрей.
– Вам остается только снабдить меня средствами для начала.
– Какими средствами? О чем вы говорите? У вас как будто средств нет.
– Но зато у вас они есть, дружище! Продайте несколько ваших акций. Я оплачу разницу – лаж, проценты, все, все!
– Да, да, все, а то и ничего, – проворчал Миклем. – Но коли вы так настаиваете, я подумаю.
– Но коли вы так настаиваете, я подумаю. К какому сроку нужны деньги?
– Сейчас! Сегодня! Не позже чем завтра! – закричал будущий должник.
Стряпчий длинно и выразительно свистнул.
– Это невозможно, – заявил он.
– И все‑таки это необходимо, Мик, – ответил Моубрей, знавший по опыту, что «невозможно», произнесенное его добрым другом, да еще в таком тоне, в переводе означало всего‑навсего «чрезвычайно трудно» и «очень дорого».
– Тогда, – сказал Миклем, – пускай мисс Клара продаст свои акции, раз уж вы о них заговорили. – Не понимаю, почему вы об этом раньше не подумали.
– Лучше б у вас язык отсох, чем предлагать мне сейчас такое! – вскричал Моубрей, вздрогнув, словно ужаленный гадюкой. – Отнять эти жалкие гроши! Пустячную сумму, оставленную Кларе теткой на ее собственные прихоти! Ее собственный небольшой капитал, который она тратит на разные добрые дела! Бедная Клара, да у нее и так почти ничего нет! А почему не взять лучше у вас, почтенный Миклем, у вас, который называет себя другом и слугою нашей семьи?
– Все это верно, Сент‑Ронан, – ответил Миклем, – да служба не вотчина, а дружба начинается дома, как говаривали мудрые люди в те поры, когда мы еще на свет не родились. И в этом деле, считаю я, ближайшей родне и брать на себя весь риск. Вы, Сент‑Ронан, ближе и дороже вашей сестре, чем бедному Сандерсу Миклему, в ком благородной крови не наберется и голодной блохе на ужин.
– Я этого не сделаю, – говорил Сент‑Ронан, в волнении шагая взад и вперед по комнате: при всем своем эгоизме он любил сестру, и любил особенно из‑за тех обстоятельств, которые делали его покровительство необходимым для ее благополучия. – Ни за что я не стану грабить ее. Лучше пойду волонтером, отправлюсь на континент и погибну как порядочный человек.
Он продолжал ходить по комнате в мрачном молчании, которое начинало уже беспокоить Миклема, не помнившего, чтобы патрон принимал что‑либо так близко к сердцу. Наконец он сделал попытку привлечь внимание лэрда и вывести его из угрюмой задумчивости:
– Мистер Моубрей… Никакого ответа.
– Так вот, Сент‑Ронан, я полагаю… По‑прежнему ни слова в ответ.
– Я обдумал дело и…
– И что же, сэр? – немилостиво отозвался Сент‑Ронан, круто оборачиваясь.
– Если уж говорить напрямик, я считаю, что из этого дела все равно ничего путного не выйдет. Окажись деньги сегодня у вас в кармане, ведь наутро они перейдут в карман графа Этерингтона.
– Вы дурак! – сказал Моубрей.
– Может быть, – ответил Миклем, – но сэр Бинго Бинкс тоже дурак, а за последние дни он обыграл вас два‑три раза…
– Не правда! И не думал он обыгрывать меня! – яростно закричал Сент‑Ронан.
– А я отлично знаю, – докончил Миклем, – что вы проиграли ему пари насчет той рыбы и не далее как сегодня еще насчет чего‑то.
– Повторяю, вы дурак, Миклем! В моих действиях вы разбираетесь хуже, чем в космографии. Бинго робеет, нужно немножко отпустить леску, вот и все. Потом я прекрасно подсеку рыбку. Это дело верное, так же как и с тем, с другим. Знаю я, на какую приманку они ловятся! И вот из‑за проклятых пяти сотен мимо меня пройдут десять тысяч!
– Раз вы так уверены, что оберете его, то есть я хотел сказать – так уверены, что сорвете банк, то чем повредите вы мисс Кларе, пустив в ход ее капитал? За риск вы можете вернуть ей вдесятеро больше.
– Разумеется, могу, клянусь небом! – воскликнул Сент‑Ронан. – Мик, вы правы.