Музы встретилиих напряженныммолчанием, егомузы еще неперестали бытьженщинами, неразучилисьобижаться.
— Онаодна из вас. —Савваположил девушкуна топчан, служившийему кроватью.— Такаяже, как вы, толькоживая. Не обижайтеее.
Ониее не приняли.Мертвые музыне любят музживых. Обычнаяженская ревность,не более. Ничего,они привыкнут,рано или поздносмирятся с тем,что в его жизнипоявилась ещеодна женщина.В конце концов,он их творец,без него онибы так и осталисьбездушнымикусками камня.
Ранениеоказалосьнестрашным.Легкая контузия,ушибы, ссадиныи кровавыйросчерк нащеке. Последнеерасстроилодевушку большевсего, как будтоэто имело какое-тозначение! Еезвали Софьей.Она так и представилась— небанальнойСоней, не легкомысленнойСонечкой, ацарственнойСофьей. Но этобыло совсемневажно, потомучто у Саввыбыло приготовленодля нее новоеимя.
Клио.Отныне вчерашняястуденткаисторическогофакультета,учительницаистории в уженесуществующейшколе будетКлио!
Ранана щеке Софьизаживала оченьплохо, и контузияне прошла бесследно,с ней, до этогочаса абсолютноздоровой, сталиприключатьсяприпадки. Когдаприступ случилсяв первый раз,Савва растерялся,просто стояли смотрел, какего Софья дугойвыгибаетсяна паркетномполу, как синеютее губы, а в уголкахрта вскипаеткровавая пена.Клио бесновалась,а свет, от нееисходящий,залил всю квартиру.От него Саввевпервые за этуморозную зимустало жарко.Он пришел всебя, лишь когдаСофья затихла,когда ее худенькоетело по-тряпичномуобмякло в егообъятьях. Рукидрожали таксильно, чтоказалисьпринадлежащимикому-то другому,по жилам разливалсяогонь, а в душеросло нетерпение.
ЕгоКлио еще непришла в себя,а Савва ужевзялся за кисть.Зеленая атласнаялента в рыжихволосах. Кровавыйшрам на белоснежнойщеке. Это буйствокрасок, этаизломанностьи надрыв просилисьна холст. Он немог удержатьсяот давно забытого,но вспыхнувшегос такой неистовостьюжелания писать.
Наследующий деньСтрельниковпродал одиниз набросковАмедео. Не радисебя, ради своейновой музы.Софье нужныбыли лекарстваи хорошее питание.Этот рыжий,точно солнечныйдень, свет недолжен погаснуть.
Музыобиделись.Савва чувствовалих боль и ихревность, ноничего не могподелать. Живая,из плоти и кровиКлио воцариласьв его сердцеи в его жизни.
Софьябыла в его мастерскойлишь однажды,принеслазадержавшемусядо глубокойночи Саввеобед.
— Чтоэто? —Егоживая музарастеряннозамерла в окружениимуз мертвых,уже почти зажившийшрам на ее щекевдруг налилсябагрянцем. —Савва,что это такое?
— Этомузы. —Он хотел,чтобы ониподружились,но уже понималнаивностьсвоего желания.— Этомои мертвыемузы.
—Мертвые...— Софьяпоежилась подпристальнымвзглядом Эвтерпы,оступиласьи больно удариласьногой о постаментКаллиопы. —Савва,они как живые.Жутко!
Емуне было жутко,он чувствовалобиду за своихмуз, за живыхи за мертвых,так и не переставшихбыть женщинами.
—Зачем?— Софьяотошла к дверии уже оттуда,с безопасногорасстояния,наблюдала затем, как Саввазанавешиваетстатуи простынями.— Зачемтебе они?
— Онипрекрасны. —Он ласковои успокаивающекоснулся пальцамиобиженно поджатыхгуб Эвтерпы.— Этомоя работа,Софья.
— Этоне работа. —Онастояла, скрестивруки на груди,из-под красногоплатка воинственновыбиваласьрыжая прядь.— Этоколдовство!Савва, я не хочу...
Чегоона не хотела,Савва так и неузнал, потомучто тишинумастерскойвспорол тревожныйрев сирены.Снова налет...
—Софья,уходи! —сказалон решительно.
— Аты?
— Ая останусь.
Терпсихорапод белой простынейчуть заметнокивнула, а Каллиопа,кажется, испуганновздохнула.
— Сними? —Софьяне спешилауходить. Софьяс ненавистьюсмотрела наего муз. —Радиэтих каменныхболванок тыготов рисковатьсвоей жизнью?
—Готов.— Онкивнул.
— Амоей? —Онаподошла вплотную,обхватиларуками крепко-крепко,прижалась щекойк груди. —Еслида, то я остаюсьс тобой. Мне нестрашно. Честноеслово!
Ейи в самом делене было страшно.Его пятая музаоказаласьбесстрашнойвоительницей.Такой яркийисходил от неесвет, такимиупоительнымибыли ее поцелуи.Савва сдался,впервые предалсвоих мертвыхмуз, ради женщиныиз плоти и крови.
ВСофье, такойхрупкой и нежнойс виду, скрываласьнемалая сила.Она чугуннымицепями привязалак себе Савву,перекроилаего жизнь посвоему желанию,нагло и решительновторглась вего творчество.В Софье былото, что людиназывают хваткой.Даже в неспокойныевоенные годыона умудряласьобеспечитьСавве нормальноесуществование,устраивалавстречи с нужнымилюдьми, организовывалазаказы, создавалаимя и репутацию.Она заразилаего своим неуемнымэнтузиазмом,превратилаиз художникав дельца.
Войназакончилась,годы шли, Саввастремительновзбирался покарьернойлестнице, всегдана целый корпусопережал конкурентов,давно привыкнувне считатьсяни с чем радидостиженияцели. А музы...горячо любимыеСаввой и также страстноненавидимыеСофьей музыпылились вчулане мастерской.Иногда Саввапросыпалсяот их жалобныхголосов, посрединочи рвалсяна их зов, но впоследниймомент останавливался.Как такое моглослучиться, чтоон, маститый,уважаемый,обласканныйвластью, сметавшийвсех и вся насвоем пути,начал боятьсясобственнойжены?! Саввапытался вспомнить,когда все этоначалось, ноне мог...
*****
Громкийрев моторанарушил ночнуютишину в тотсамый момент,когда Арсенийвышел из павильона.По аллее прочьот дома промчалосьспортивноеавто. Кто-то изнаследниковспешным порядкомрешилпокинутьпоместье. Интересно,кто? И с чеготакаяпоспешность?В одном Арсенийне сомневалсяни секунды: этоже авто он слышал
той, самой первойгрозовой ночью.Чтобы понять,кто еще проявлялинтерес к павильону,нужно простоузнать, комупринадлежитспортивныйавтомобиль.Простая дедукция— никакой мистики.
Аеще интересно,куда подеваласьМарта. Кудаможет отправитьсяпосреди ночиСнежная королева?Он сделал ставкуна павильон,но ошибся. Возможно,есть смыслпоискать впарке.
Арсенийне знал, зачемему непременнонужно искатьМарту. И зарождающуюсяв душе тревогутоже никак немог объяснить,но интуиция,то самое шестоечувство, вопила,что Марту нужнонайти как можноскорее. Он привыкдоверять интуиции,но смутнопредставлял,с какого концаприступитьк поискам. Вполневероятно, чтоМарта тожерешила уехатьиз поместья.За ужином онаявно чувствоваласебя не в своейтарелке, и былоне похоже, чтоона так ужобрадоваласьсвалившемусяна ее головунаследству.Арсений наблюдалза ней оченьвнимательно.Определенно,она удивилась.Чему? Тому, чтовообще оказаласьв числе наследниковили невероятнойщедрости Наты?Даже известиео том, что фондСаввы Стрельниковауходит в его,Арсения, руки,не вызвал у неетакого удивленияи замешательства.Странно...
Преждечем прочесатьпарк, они с Гримомосмотрелиавтомобильнуюстоянку. МашинаМарты оказаласьна месте. Этомогло не значитьровным счетомничего, девушкамогла вызватьтакси, но тревогавдруг сделаласьеще сильнее.И это тоже былостранно, потомучто с некоторыхпор Снежнаякоролева вызывалав душе Арсенияодно-единственное,очень конкретноечувство, и чувствоэто было оченьдалеко от симпатии.Как бы то нибыло, он далслово. Пустьне живой Нате,а ее мраморномувоплощению,но он доведетэто дело доконца, разберетсяс творящейсяв этом домечертовщиной.И не важно, людив ней замешаныили призраки...
Неразумнои бесперспективновот так, безподготовки,искать Мартув огромномпарке. Егоэкстраординарныеспособноститут не помогут,а вот обычныесобачьи уменияГрима могуточень дажепригодиться.Надо лишь найтичто-нибудь изее вещей. Арсенийне стал ломатьголову, в сложившейсяситуации действоватьнужно быстро,и выход емувиделся лишьв одном.
СпальняМарты оказаласьне заперта.Маленькая,похожая нагостиничныйномер комната.Она казаласьбы совершенноказенной, еслибы не висящиена стенах картины.Арсений сначалаподумал, чтоэто работы еевеликого деда,но, присмотревшись,увидел совершеннодругую подпись.Картины были,безусловно,написаны талантливойрукой. Арсенийне являлсяискусствоведом,но красоту ивыверенностьмазков и линийчувствовалочень хорошо.Похоже, из всехпотомков гениальногоСаввы Стрельниковаего талантунаследовалаодна-единственнаявнучка. Поразительно,если принятьво вниманиетот факт, чтоМарту и СаввуСтрельниковане связываликровные узы.
Арсенийприсел нанерасстеленнуюкровать, осмотрелся.Вещь должнабыть толькоее, Мартина.Что-то не оченьгромоздкое,такое, что можнов случае чегоспрятать вкарман. В глазабросился небрежноброшенный наспинку стулавязаный кардиган,тот самый, вкотором Мартаспускаласьк ужину. Получается,что искать еев парке нетсмысла? Получается,она до сих поргде-то в доме?С чего он вообщевзял, что Мартавыходила наружу,почему решил,что она непременнопойдет к павильону?!Нет, неправильныйвопрос! Зачемее вообще искать?!
Интуиция...шестое чувство?Она уже подвелаего однажды.Именно с Мартой.Он не сумелпочувствоватьто, что лежалона поверхности,отключил логику,едва не потонулв ведьмовскомомуте ее глаз.
—Уходим,Грим! — Арсенийвстал, аккуратнорасправиллоскутное,совершеннонегламурноепокрывало. Соспинки кровати,прямо под рукуспланировалшелковый платок.От платка едваощутимо пахлодухами Марты.
— Мыпросто посмотрим.— Арсений взмахнулплатком передГримом. — Нюхай,друг, запоминай.Мы ее найдеми пойдем спать.А дальше хотьтрава не расти.Да?
Гримпотянул ноздрямивоздух, не тосоглашаясь,не то протестуя,мотнул головой.Похоже, пес неодобрял легкогопомешательствахозяина, ноготов был служитьверой и правдой.Арсений сунулплаток в карманкуртки, выглянулв приоткрытуюдверь, вышелв коридор вследза Гримом.
Подому они блуждалинедолго, можносказать, вообщене блуждали.Грим шел уверенно,лишь изредкаостанавливаясьи принюхиваясь.Через просторнуюкухню они вышлик запертойкладовке. Гримсел у двери,многозначительнопосмотрел наАрсения.
—Закрытоведь. — Арсенийподергал заручку. — Думаешь,она станетзапиратьсяв кладовке?
Песв нетерпениипереступилс лапы на лапу,мотнул головой.
— Аключ? — Арсенийспросил, а ужепотом вспомнилпро отмычкиЛысого. Замоктут плевый,работы на парусекунд. — Ох,толкаешь тыменя, друг, напреступление.
Вкладовке былотемно, пахлокакими-то специямии чуть-чутьпылью. Арсенийнашарил настене выключатель— под потолкомзажглась лампа,освещая заставленноестеллажамипространство.По всему выходило,что в поместьезапасов провиантахватит, чтобыпережить неодин голодныйгод. Банки, коробки,ящики... Магазинныйсклад, а не кладовка.Чего здесь небыло, так этоследов Марты.
—Ошибсяты, Гримушка.— Арсений потрепалпса по голове.— Нет здесьнашей Снежнойкоролевы, онасейчас где-тов другом местебезобразничает.Пойдем ещепоищем.
Вответ пес обиженнофыркнул, посмотрелна хозяина сукором, неспешнопотрусил междурядами провианта.
—Думаешь,спряталась?— Арсений шагнулследом, дажепозвал несколькораз Марту поимени. Не потому,что надеялсянайти ее в этомпродовольственномцарстве, а просточтобы сделатьоскорбленномуГриму приятно.
Откуда-тоиз-за дальнегостеллажа послышалсяпризывный рык,наученныйжизнью Гримникогда нелаял, голосподавал оченьосторожно.
Пессидел возлееще одной тоже