то его смертьне принеслабы никакойвыгоды, разветолько моральноеудовлетворение.
Гримтолкнулся владонь влажнымносом, вопросительнозаглянул вглаза.
—Пойдем-каспать, друг, —сказал Арсений.— Тут и без насразберутся.
*****
Девчонкабыла хороша.Лысый так и ненаучился разбиратьсяв пристрастияхАрсения, ноподозревал,что эта стильнаяблондинистаяштучка как разв его вкусе.Это стало видноеще в тот самыйпервый раз,когда он отправилМарту по ложномуследу за одноруким,одноглазым.Уже тогда вглазах другазажегся огонекинтереса, иогонек этотне могли загаситьдаже желтыестекла очков.Не просто жетак он, по самуюмакушку заваленныйделами, взялсярешать ее проблему.Не просто жетак привез еесейчас в «Тихуюгавань». Могбы в какое другоеместо отвезти,а привез в самоенадежное, даеще велелприсматривать.
—Присмотриза ней, Лысый.Только аккуратно,чтобы не слишкомназойливо. —Лицо Арсениябыло сосредоточенными мрачным. Воти думай, чтотам у них заистория такая.Почему стильнаяштучка Мартанапугана дополусмерти,а холодный ирасчетливыйКрысолов такневесел.
— Ачто случилось-тоу вас там, в этомвашем Парнасе?— Лысый спросил,не особо рассчитываяна ответ. Бывалитакие дела, вкоторые Арсенийего не посвящал,говорил, чторади его жеблага.
— Еесегодня пыталисьубить. — ЛицоАрсения помрачнелоеще больше.
— Даладно! — Лысыйхлопнул себяпо коленям. —Призрак?
— Дакакой призрак?!Там живых сволочейхватает. Полныйдом. На любогопокажи, и неошибешься.
— Таквсе серьезно?
—Серьезнеене бывает.
— Такты бы это... Пистолетикбы прихватил,если там непризраки, ачеловечкиорудуют. Отчеловечков-топистолетикомзащищатьсясподручнее,чем флейтой.
— Уменя есть защитник.— Арсений погладилГрима по голове,и тот довольнозажмурился.
—Защитник,конечно, знатный,но с пистолетикомкак-то надежнее.Хочешь, я подсуечусь?
— Ненужно суетиться.Все будет нормально.Лучше вон заней, — Арсенийкивнул в сторонусидящей у каминаМарты, — присматривай.Захочет кудауехать, не отпускай.В крайнем случаеезжай вместес ней.
— Эй,друган, у васс ней что-тонамечается?— Вопрос былнескромный,но многолетняядружба давалаправо. Да иинтуиция... Неу одного толькоКрысоловаинтуиция, Лысыйв людишках,пожалуй, дажеполучше разбирается.
—Ерунда.Что у нас с нейможет намечаться?— Арсений улыбнулся,но совсем ужнеискренне.
Хреновыйиз него обманщик.Значит, вовсетам и не ерунда.А это, может,даже и хорошо.Мужику без бабыжить не сладко,особенно когдаработа такаятяжелая, каку Крысолова.А девчонка напервый взгляднеплохая. Недура вроде бы,да и симпатичная...
— Ну,ты смотри, берегисебя! — Лысыйпохлопал другапо плечу. — Извони, ежеличто. Я примчусь,ты ж меня знаешь.
—Лысый,я ж не на войну!А вот сейчасдруг улыбнулсявесело и азартно.Войны ему нехватает! Войныне хватает, апистолетикбрать не желает.— И с отпечаткамине тяни, еслинадо, приплатиспецу за срочность.
— Ачьи отпечатки-то?По базе искать?
—Отпечатки?Да вроде какнашего призрака.Он мне прошлыйраз посланиеоставил наполированнойстолешнице.Вот и посмотрим,что за призраки что за отпечатки.По базе не ищитепока, для началапусть спецсличит те дваобразца, чтоя привез. Естьу меня кое-какиеподозрения.
Арсенийс Гримом уехали,а Лысый, какгостеприимныйхозяин, попыталсяразвлечь гостью.Гостья развлекатьсяне желала. Наее лице читалосьодно-единственноежелание — спать!Ну, оно и к лучшему!У него своихдел полон рот.
Лысыйустроил Мартув люксовомномере, беглопродемонстрировална ходу засыпающейдевушке всесамое необходимое,аккуратнопритворив засобой дверь,отправилсяинструктироватьохранников,чтобы гостьюбез него из«Тихой гавани»не выпускали.В семь утрасозвонилсясо знакомымкриминалистом,договорилсяо встрече.Криминалистобещал результатыуже к обеду.
Вовремя обедапозвонил Арсений,рассказал, чтоодин из наследниковНаты Стрельниковойпопал в реанимацию,переломанный,с черепно-мозговойтравмой, ночудом уцелевшийи даже имеющийнеплохие шансына выздоровление.Сидящая заодним столомс Лысым Марта,едва услышавимя Арсения,навострилауши. Девочкаотоспаласьи явно жаждалановостей.
— Акак так? — Лысыйпокосился наМарту, дежурноулыбнулся.
—Автомобильнаяавария. Сел заруль пьяный,на совершенноровной трассеслетел в кювет.Ты бы видел,какой там былтормозной путь.
— Тыуже и на местосъездить успел?— удивилсяЛысый.
Мартаподалась вперед,пытаясь расслышать,о чем речь. Какаяневоспитаннаядевушка!
—Успел.
— Нашпострел вездепоспел.
—Мартас тобой? — ГолосАрсения изменился,сделался напряженным.
— Агде ж ей ещебыть! Трубкудать?
— Дай.
—Тебя!— Лысый протянулмобильникМарте.
Онаслушала молча,слушала и меняласьв лице — конечно,шутка ли — узнать,что твой брательникзагремел вреанимацию!А когда заговорила,Лысый ее неузнал, так сильноона побледнела.
— Онне мог! — Мартапереложилателефон изодной руки вдругую. — Нет,ты не понимаешь.Эдик — профи!Да, он безбашенныйи пьяный заруль садилсяне один раз. Ноне мог он воттак, на ровнойтрассе!
Трубказабубнилаголосом Крысолова.Похоже, доводыМарты его неубедили.
— Явсе понимаюи про плохуювидимость, ипро алкоголь!— Она раздраженномотнула головой.— Но я тебе точноговорю — он немог разбитьсясам!
Трубкаснова забубнила.Марта слушала,полуприкрывглаза, словнослушать ейсовсем не хотелось.
—Арсений,— наконец сказалаона спокойно,и в этом спокойствииЛысому почудилосьнедоброе, —Арсений, тыможешь осмотретьмашину Эдика?
Наверное,Арсений согласился,потому что онаудовлетвореннокивнула, сказала
уже совсемтихо:
—Проверькреплениерулевого колеса.Просто посмотри,все ли с ним впорядке.
Интересноекино! Страстимексиканские!Теперь ужеЛысый вытянулшею, стараясьрасслышать,о чем речь. Мартабросила на негонеодобрительныйвзгляд, заговориласкороговоркой:
— Чтоискать? Не знаюя, что искать.Это только лишьпредположение,но ты посмотри.
Наверное,Крысолов безубедительныхдоводов действоватьне желал, потомучто она тяжеловздохнула, насекунду прикрылаглаза свободнойрукой, а потомсказала:
—Потомучто со мнойтакое уже было.Мне простоповезло: когдамоя машинапотеряла управление,скорость быланебольшая.Отделаласьлегким испугом.Это уже потомзнакомый изавтосервисасказал, чтокто-то сильноослабил гайкуна рулевомколесе.
—Матерьбожья! — Лысыйаж из-за столапривстал отудивления. —Красавица, аэтот твой знакомыйне ошибся?
— Нет,— она мотнулаголовой, прислушаласьк тому, что говорилей в трубкеАрсений, потомответила ужеему: — Это случилосьчерез парунедель посленесчастногослучая с Натой,я помню, чтоехала к ней вбольницу. Нет,никому я нерассказывала!— На ее бледныхщеках заполыхалрумянец. — Потомучто речь идето моей семье!Потому, что нехотела расстраиватьНату! И не орина меня! Я знаю,что делаю! —Она покосиласьна Лысого,отвернулась,закончила ужеспокойнее: —Ты просто проверьего машину.Если авариюсписали нанесчастныйслучай, этодолжно бытьлегко.
— Дажеесли бы не списали,— многозначительнохмыкнул Лысый.— У меня вездесвои люди.
Парусекунд Мартаслушала молча,а потом вернулатрубку Лысому.
—Тебя!— сказала расстроеннои потянуласьк его сигаретам.
Крысоловбыл мрачен илют, видимо,разговор сМартой вывелего из душевногоравновесия.Даже странно,раньше ничтоне выводило...
—Пришлирезультатыот криминалиста?
—Пришли.
— Чтотам?
— Ну,как ты и предполагал,отпечаткипринадлежатодному и томуже человеку.По базе их навсякий случайпрогнали —ничего.
—Значит,одному и томуже... — По голосучувствовалось,что результатдруга не порадовал.— Ну, хорошо,Лысый. Тыслышал,что она туттолько чторассказывала?
—Слышал.
— Яв эти сказкиверю не особо,но проверить,пожалуй, стоит.Ты сможешь?
—Позвонить,уточнить?
— Нет,подъехать ипосмотреть.Если окажется,что Марта права,то лучше, чтобыдо поры до времениоб этом никтоне знал.
—Диктуйадрес, подъедувечерком, потомотзвонюсь.
Арсенийназвал адреси номер машины,спросил посленебольшойпаузы:
— Какона там?
— Данормально вродебы. Сидит, курит.
Приэтих словахМарта многозначительнофыркнула, выпустилак потолку тонкуюструйку дыма.
—Присматривайза ней.
—Стараюсьизо всех сил!Мне бы информациипобольше.
— Нету меня покаособой информации.Звони, если чтонароешь, я насвязи. — В трубкепослышалисьгудки отбоя.
— Нучто? — Мартасмотрела нанего сквозьсизое облачкотабачного дыма.— Что вы решили?
—Решилипроверитьмашинку твоегобрательника.Вот сейчассоберусь ипоеду.
— Яс тобой! — Онарешительнозагасила сигарету.
Лысыйуже хотел былосказать «нет»,но вспомнил,что Арсенийпросил за барышнейприсматривать.
—Хорошо,только чтобя тебя не ждал.А то знаю я вас,дамочек!
— Яуже готова.
—Тогдажди на выходе,я заскочу ксебе в кабинет.
Все-такизря Крысоловотказался отпистолета.Похоже, в этомделе с оружиемпоспокойнеебудет. К томуже с ним дама,которую нужноохранять.
— Жди!— еще раз велелЛысый и выбралсяиз-за стола.
Творец,1960 год (Талия,Мельпомена)
Юбилейпраздновалишироко, сразмахом. Парнаспреобразилсяв ожиданиидорогих гостей.Гости и в самомделе былидорогие: маститые,влиятельные,знаменитые— такиеже, как самюбиляр. Ниночкасуетилась,раздавалапоследниераспоряжения,в сотый разпроверяла,хорошо ли всесделано. И самаонабылачудо как хороша— вшелковойтунике, с забраннымив высокуюприческуволосами,с ниткой любимогорозового жемчугана шее. Саввадарил женебриллиантыи рубины, нопо-настоящемуоналюбила толькожемчуг,самый первыйего подарок.На подмосткахприма и любимицамиллионов, вобычной жизниона оставаласьпо-домашнемууютной и неприхотливой.
Савванаблюдал засуетой женыповерх газеты,сидя в кресле-качалкена залитойиюльским светомтеррасе.
—СавелийИванович, нучто ж вы сидите?!— Запять лет Ниночкатак и не научиласьобращатьсяк чемуна «ты».— Вон,глядите, Лалаприехала! Встречайтегостью дорогую!
Савванеспешно поднялсяиз кресла,радушно улыбнулсяплывущей поаллее красавице.Гостья дорогая— чтоесть, то есть!Лала Георгиане,лучшаяНиночкинаподруга, никомуне ведомаядраматическаяактрисакакого-то заштатногопровинциальноготеатра, появляласьв ихдоме нечасто,но несласебя судивительным,просто королевскимдостоинством.Высокая, ростомедва ли не сСавву, статная,смуглолицая,с насмешливымприщуромвосточных глаз,с порочно-чувственнымртом ироскошнойгривой черныхволос, она смотрелана мужа подругибезобожания, дажес некоторымпренебрежением,словноэто он заштатныйи никому неизвестный,а она как минимумгрузинскаякняжна.
Этораздражалои одновременноволновало,будоражиловоображение,заставлялокровь быстреебежать по жилам.Наверное, Савване устоял бы,поддался искушениючерных глаз,если бы почувствовалв Лалехотьмалую толикужизненнонеобходимогоемусвета. Но Лалаоставаласьхолодна, и холодностьэтасовпадала смраморнойхолодностьюего муз. Ожившаямраморнаядева...
—Лалочка,дорогая, вы всехорошеете! —Савваприложилсяв поцелуек узким, трепетнымпальцам,единственнымукрашениемкоторыхбыли идеальнойминдалевиднойформы ногти.С тонкого запястьясоскользнулпо-восточному