На лицах солдат появились ухмылки.
— А где… мои солдаты?
— Трудно сказать… — пожал плечами немец. — Некоторые дают отчет святому Петру, кто-то — возможно и кое-кому другому. Смотря, как себя вели при жизни.
— Понимаю… — Фернандес постарался принять более-менее устойчивое положение, что выходило у него не очень. — Вы проводили разведку моста…
— Нет, герр майор. Мы его взорвали.
— Но — как?!
— А вам не приходило в голову, что часть уложенных у опоры мешков была привезена нами заранее? А ваши солдаты, насыпав песком остальные, любезно обеспечили нам забивку заряда? То, что в машину, на глазах у всех, грузили одни мешки, а вот выгружали — уже совсем другие? Для того и снабдили ваших солдат точно такими же — чтобы никто ничего не заподозрил. Оттого и оружие оставили наверху, чтобы никаких подозрений у охраны не вызывать и укрепления для этого же строили. Кому они будут нужны уже через полчаса? Не подумали об этом, майор? Сочувствую… нет у вас полета творческой мысли…
Солдаты неприлично загоготали.
— Вот как? — грустно усмехнулся майор. — Значит, я не ошибся… Ну что, ж… поздравляю, свою задачу вы выполнили. Но вот поводов для радости у вас, увы, немного…
— С чего бы это вдруг?
— А с того, гауптман, или как вас там, что эта дорога ведет прямо в расположение дивизии 'Литторио'! И свернуть с неё — невозможно! Некуда. Передовые части дивизии уже выдвинулись к мосту! Так что, ваше торжество будет недолгим. Надеюсь, я ещё увижу, как вас всех поставят к стенке! Пусть даже — и с того света!
Лицо майора исказила гримаса, которую, с большой натяжкой, можно было принять за улыбку. Его рука, быстрым незаметным движением, скользнула за отворот мундира…
Ках!
И небольшой браунинг звякнул о камни — Нойберт успел выстрелить первым.
— Вот так, ребята… — гауптман обвел всех взглядом. — Нашумели мы здесь… Чернорубашечники, наверняка, слышали взрыв. Стало быть, уже очень скоро здесь будут их патрули. Надо думать… хорошенько! Товарищ Ракутин, как вы полагаете, в горы мы здесь уйти можем?
— Можем, не вопрос, — пожал плечами Алексей. — Только горы здесь… полоска узенькая — с той стороны дорога идет, та, по которой мы сюда и приехали. Вдоль дороги пройти можно, только ведь итальянцы раньше перешеек перекроют. Если сообразят, конечно.
— Сообразят, — кивнул Нойберт. — Там дураков нет. А в другую сторону?
— Там все хорошо, горы, есть, где спрятаться. Но, как реку переплывём? — Алексей с сомнением посмотрел на бушующую внизу воду. — Мост — он позади остался.
— Уже не остался, — флегматично заметил Дед Миша. — Минут десять ещё ему стоять…
— А не сообразят солдаты-то? — взволнованно спросил кто-то из задних рядов. — Этот-то, как-то ведь допёр? Начнут мешки разбирать…
— Тогда, — сплюнул на камни старый сапер, — раньше рванет. Я и об этом подумал.
— Да и хрен с ним, с мостом! — махнул рукою гауптман. — У нас теперь другая задача есть! Что делать-то будем?
— Оборону надо занимать… — Ракутин осмотрелся по сторонам. — Вон те камни — очень даже подходящие будут.
— И долго мы тут продержимся? — скептически посмотрел по сторонам Нойберт. — М-м-да… Испанцев в грузовике сколько?
— Человек пятнадцать. Да у этого в машине водитель. И в 'мерседесе' один лежит…
— А тащите-ка их сюда!
Вылетевший из-за поворота 'Ансальдо' притормозил, чтобы не налететь на стоящий поперек дороги автомобиль. Лязгнул люк, и из танка выглянул офицер. Позади 'мерседеса', накренившись на бок, стоял ещё и грузовик — проехать, не убрав с дороги автомашины, было невозможно. А где-то впереди пощелкивали выстрелы…
— Лейтенант! — со стороны следовавших за танком машин подбежал ещё один офицер. — В чем дело?
— Дорога забита машинами… и впереди кто-то стреляет. Так что, дружище, выгружайтесь! Дальше пойдем ножками!
'Мерседес' удалось отодвинуть в сторону, а вот грузовик пришлось спихнуть в обрыв, убрать его с дороги было невозможно. Из пробитого радиатора вытекала вода — мотору конец, своим ходом машина никуда уже не пойдёт. Так что других вариантов попросту не имелось.
Поворот — и скала слева отступила в сторону. Стало видно место боя.
Залегшие в камнях солдаты изредка постреливали в сторону гор, откуда по ним огрызались неведомые противники. На глазах у всех, один из солдат выронил винтовку и скрючился на земле. Его тотчас же оттащили в укрытие и стали перевязывать. Несколько тел в испанской и немецкой форме лежали около дороги. Уткнувшись радиатором в камень, стоял ещё один грузовик. Неподалеку от него виднелась легковая машина с распахнутыми дверцами.
Увидев танк, из-за укрытия выбрался один из солдат. Размахивая руками, он попытался остановить боевую машину.
— Что случилось, капрал? — выглянул из люка офицер.
— Сеньор тененте! Мы сопровождали майора Фернандеса! И немцев, которые ехали следом за ним. А вот оттуда нас обстреляли! Пулемёт! И ещё несколько человек — с винтовками! И спереди — тоже кто-то стрелял! Мы заняли оборону!
— Где майор?
— Убит… и немцам — тоже досталось. Обоих офицеров — наповал, они с майором вместе ехали. Да и солдаты их… пулемет прямо по кузову ударил. Почти все там и полегли, а тех, кто выскочить успел, уже на дороге добили.
— Кто на вас напал?
— Мы не видели, сеньор… Только выстрелы.
— Куда они ушли?
— Туда! — махнул рукою в сторону гор испанец. Его мундир был изорван и окровавлен, по-видимому, капралу тоже досталось.
Рассыпаясь цепью, от машин бежали солдаты. Миновав залегших в камнях испанцев, они сноровисто двинулись к горам.
Хлопок!
Кто-то, скрывавшийся в камнях, бросил гранату, и она взорвалась перед наступающими солдатами. Метнувшийся в сторону солдат поймал на бегу пулю и рухнул на землю.
Цепь немедленно залегла.
Затрещали выстрелы.
— Где тело майора?
— Вон там он лежит, сеньор тененте! И немцы… оба их офицера.
— Сколько вас осталось?
— Пять человек. И раненые есть…
— Тащите их к тому грузовику — вас отвезут в госпиталь! Я дам указание…
— Слушаюсь, сеньор тененте! — обрадовано выкрикнул капрал. Он поспешил к своим, на бегу что-то выкрикивая. Довольные таким исходом дела испанцы, таща за собою своих раненых, бегом бросились к указанной машине. Один из них щеголял забинтованной головой — повязка скрывала всю нижнюю часть лица. 'Не повезло парню, — подумал танкист, — шрам по всей морде, он, похоже, заработал… А здорово, однако, их пощипали! Капрал, хоть и не молод, старый, видать, служака, тоже выглядит изрядно растерянным. Да и то… здесь только на виду лежат почти два десятка человек — представляю, что тут творилось совсем недавно! Полковник теперь будет недоволен — майор, просивший встретить машины, погиб. Наверняка, Фернандес что-то чувствовал, неспроста же он нам звонил…'
По открытому люку лязгнула пуля, и мысли офицера тотчас же приняли совсем другое направление.
— Джузеппе! — толкнул он механика-водителя. — Давай-ка объедем вон ту кучку камней. Пехота залегла, надо немного пострелять из пулемета по снайперам красных. Иначе эти засранцы, прячущиеся от их выстрелов, так и будут оскорблять небеса, показывая им далеко не лучшие части своих тел!
Лежащий за камнями Левашов, проводив глазами отъезжающий автомобиль, удовлетворенно вздохнул. Всё — ребята вырвались! Уж этот-то мужик их из вражеского тыла выведет! Сразу видно — опытный боец, такого на мякине не проведёшь! Поди, не первый год с немцами, да испанцами общается, вон, как по-ихнему чешет! А как он ихнего майора вокруг пальца обвел — тот сам все и выложил сгоряча, не стерпел, гордец, обиды такой! Хороши бы мы были, выехав во всей красе, навстречу итальянским танкам!
Однако же, пора и нам отсюда ноги делать, вон как раз такой железный сундук сюда и чешет!
— Ленька! — Гаркнул он во всё горло, лежащему поблизости, Никифорову. — Пора уходить!
— Иди…
— Ты чего? — скрываясь за камнями, Левашов подобрался ближе.
— Иди, Саня… — Ленька, разрывая зубами упаковку бинта, перетягивал себе ногу. — Иди… не могу я… здесь останусь. А ты — иди!
— Вместе пойдём! Я тебя понесу!
— Не дойдём. До скал — ещё метров триста. Не дотащишь ты меня ползком. А встанешь — танк подстрелит.
Над головою свистнули пули — подошедший к краю дороги танк открыл стрельбу из пулемета.
— Уходи! — толкнул Левашова раненый. — Промедлишь — оба зазря тут ляжем!
К своим группа вышла через четыре дня. Ракутин еле добрался тогда до кровати и отвалился в тяжелом забытьи. А проснувшись, товарища Александра больше не обнаружил. Хотя точно помнил, что тот укладывался на ночлег в соседней комнате. Ничем не помог и дед Миша. Тот и вовсе сидел сычом в своём доме и никуда не выходил.
А потом… потом противник все-таки прорвал фронт. Не помог и вовремя подорванный мост. В завязавшейся суматохе отступления их разбросало во все стороны. Он никогда более не встретил и Левашова с Никифоровым — к своим они так и не вышли…
Уцелел ли старый сапер в этой суматохе? Кто знает…
Встряхнув головою, Ракутин оборвал свои воспоминания.
— Можно, конечно, и в тыл к немцам, товарищ полковой комиссар. Так серьезно, как раньше, мы здесь не подготовимся, но хоть что-то сделаем.
— Если помощь какая-то потребуется — всё, что в моих силах!
— Немецкие грузовики — пару штук. Форма ихняя — хотя бы несколько человек одеть. Будет офицерская — вообще хорошо, сам и надену. Язык я знаю и какого-нибудь капрала или унтера — на место поставить смогу. Каски немецкие, плащ-палатки… Винтовки ихние имеем, пулемет… ещё бы парочку, а?
— Это найдём.
— Так, собственно говоря, и всё, товарищ полковой комиссар. Линию фронта постараемся пересечь ночью — там все кошки серы. Особенно, если вы поможете, чтобы наши поверх голов постреляли. А там… там видно будет, как всё выйдет. До места доберемся и уже оттуда плясать станем. А назад как выходить?
— Я вам радиста дам. С рацией. Будет у вас связь. Не самая, конечно, надежная связь… но, больше ничего вообще нет. Где-то там бродят остатки наших частей, авиация об этом не раз докладывала. Посмотрите, если возможно — присоединяйте их к себе. Для всех лучше будет. Соответствующий документ — напишу сегодня же, так что с этой стороны вопросов не возникнет. Патронов, гранат — этого подбросим, для такого дела наскребём.
Комиссар встал, отряхнул брюки. Поднялся и Алексей.
— Ну, капитан! — протянул руку особист. — Готовься! Всё, что просил — постараюсь к утру обеспечить. День на подготовку — хватит?
— Должно хватить.
— Тогда — до встречи!
Проводив глазами удаляющиеся машины, Ракутин вновь присел на место и поднял кружку с уже остывшим чаем. Да-а-а… задал особист задачку! Тут не Испания, такой поддержки, как там, за спиною нет! Хотя… тут всё-таки своя страна и люди в ней — тоже свои. А вот это — уже хорошо! Нет тут у немцев поддержки! Совсем некстати вспомнился тот самый 'куркуль', о котором рассказывал Хромлюк, и настроение сразу испортилось. Вот ведь тип какой оказался, а нормальным человеком же прикидывался!
— Старшина!
— Я, товарищ капитан!
— Вы присаживайтесь. Разговор у меня к вам есть.