Сорок пять - Александр Дюма 12 стр.


- Дело в том, ваше величество, - сказала королева, - что господь не дал

мне таких сил, как вам, и я не очень-то люблю смотреть, как мучаются люди.

- Ну, так не смотрите, дочь моя.

Луиза умолкла.

Король ничего не слышал. Он-то смотрел во всеглаза,ибоосужденного

уже снимали с повозки,накоторойдоставилиизтюрьмы,исобирались

уложить на низенький эшафот.

Тем временем алебардщики, лучники и швейцарцыосновательнорасчистили

площадь, и вокруг эшафота образовалосьпространстводостаточноширокое,

чтобы всеприсутствующиемогливидетьСальседа,несмотрянаточто

смертный помост был не так уж высок.

Сальседу было лет тридцать, онказалсясильнымикрепкосложенным.

Бледное лицо его, на котором проступило несколькокапельпотаикрови,

оживлялось, когда он оглядывался кругом с каким-то неописуемымвыражением

- то надежды, то смертельного страха.

Сперва он устремил взгляд на королевскую ложу. Но,словнопоняв,что

вместо спасения оттуда может прийти только смерть, он тотчас же отвел его.

Вся надежда его была на толпу. Егогорящиеглаза,егодуша,словно

трепещущая у самых уст, искали чего-то в недрах этой грозовой пучины.

Толпа безмолвствовала.

Сальсед не был обыкновенным убийцей.Преждевсегоонпринадлежалк

знатному роду, недаром Екатерина Медичи,котораяотличноразбираласьв

родословных, хотя и делала вид, будто не придает им значения, обнаружила в

его жилах каплю королевской крови. Вдобавок Сальседазналикакхраброго

воина. Рука, перехваченная теперь позорнойверевкой,когда-тодоблестно

орудовала шпагой, за мертвенно-бледным челом, на которомотражалсястрах

смерти, страх, который осужденный, наверно, схоронил бы глубоковнедрах

души, если бы все место не занимала там надежда, за этим мертвенно-бледным

челом таились некогда великие замыслы.

Из того, что мы сказали, следовало, чтодлямногихзрителейСальсед

являлся героем. Для многих других - жертвой; кое-кто действительносчитал

его убийцей. Но толпа редко низводит до уровня обыкновенных, заслуживающих

презрение преступников техзнаменитыхубийц,чьиименаотмечаютсяне

только в книге правосудия, но и на страницах истории.

И вот в толпе рассказывали, что Сальсед происходит из рода воинов,что

его отец яростно боролся противг-накардиналаЛотарингского[кардинал

Лотарингский, Карл деГиз(1524-1574)-вцарствованиеФранцискаII

кардиналпользовалсябольшимвлияниемибылфактическимправителем

государства, мечтая в будущем передатькоронуГизам;приКарлеIXон

лишилсясвоеговлияния],вследствиечегославнопогибвовремя

Варфоломеевской резни [в ночь на 24 августа 1572 г. (в канунднясвятого

Варфоломея)католикиустроиливПарижемассовоеизбиение

протестантов-гугенотов]. Но что впоследствии сын, забыв об этой смерти или

же, вернее, пожертвовав ненавистью ради того честолюбия, к которомународ

всегда питает сочувствие, сын, говорим мы, вступил в сговор сИспаниейи

Гизамидлятого,чтобывоспрепятствоватьнамечавшемусявоцарениюво

Фландрии столь ненавистного французам герцога Анжуйского.

Но что впоследствии сын, забыв об этой смерти или

же, вернее, пожертвовав ненавистью ради того честолюбия, к которомународ

всегда питает сочувствие, сын, говорим мы, вступил в сговор сИспаниейи

Гизамидлятого,чтобывоспрепятствоватьнамечавшемусявоцарениюво

Фландрии столь ненавистного французам герцога Анжуйского.

Упоминали о его связях с БазаиБалуеном,предполагаемымиглаварями

заговора, едва не стоившего жизнигерцогуФрансуа,братуГенрихаIII.

Рассказывали, какую изворотливость проявил в этом делеСальсед,стараясь

избежать колеса, виселицы и костра, накоторыхещедымиласькровьего

сообщников. Он один, сделав признания, пословамлотарингцев,лживыеи

весьма искусные, так соблазнил судей, что, рассчитывая узнать ещебольше,

герцог Анжуйский решил временно пощадить его и отправил во Францию, вместо

того чтобы обезглавить в АнтверпенеилиБрюсселе.Правда,результатв

конце концов оказался тот же; но Сальсед рассчитывал, что по дорогетуда,

где ему предстояло сделать новые разоблачения, он будет освобожденсвоими

сторонниками. На свою беду, он просчитался: г-н де Белльевр, которому была

поручена охранадрагоценногоузника,такхорошостерегего,чтони

испанцы, ни лотарингцы, ни сторонники Лиги[дляборьбыспротестантами

Генрих Гиз организовал в 1576 г. католическую лигу, союз; сторонников Лиги

называли лигистами] не смогли приблизитьсякнемунарасстояниеодной

мили.

В тюрьмеСальседнадеялся.Надеялсявзастенке,гдеегопытали,

продолжал надеяться на повозке, в которой везлиегокместуказни,не

терял надежды даже на эшафоте. Нельзя сказать, что ему не хватало мужества

или силы примириться с неизбежным. Но он был одним изтехжизнеспособных

людей, которыезащищаютсядопоследнеговздохастакимупорствоми

стойкостью, каких не хватает душевным силам натур менее цельных.

Королю, как и всему народу, ясно было, о чем именнонеотступнодумает

Сальсед.

Екатерина со своейсторонытревожноследилазамалейшимдвижением

злосчастного молодого человека. Но она находилась слишком далеко отнего,

чтобы улавливать направление его взглядов и замечать их непрестанную игру.

При появлении осужденного толпа, какповолшебству,разместиласьна

площади ярусами: мужчины, женщины, детирасполагалисьдругнаддругом.

Каждый раз как над этимволнующимсяморемвозникалановаяголова,ее

тотчас же отмечало бдительное око Сальседа: в одну секунду он мог заметить

столько, сколько другие обозрели бы лишьзачас.Время,ставшеевдруг

столь драгоценным, в десять, даже во сто разобострилоеговозбужденное

сознание.

Устремив на новое, незнакомое лицовзгляд,подобныймолнии,Сальсед

затем снова мрачнел и переносил все своевниманиекуда-нибудьвдругое

место.

Однако палач уже завладел им и теперьпривязывалкэшафотувсамом

центре его, охватив веревкой посередине туловища.

По знаку, данному мэтром Таншоном,лейтенантомкороткоймантии[так

назывался судейский чиновник,потомучтоподолжностиемуполагалась

мантияболеекороткая,чемудругих],распоряжавшимсяприведением

приговорависполнение,двалучника,пробиваясьчерезтолпу,уже

направились за лошадьми.

Назад Дальше