Одна рука, притом только одна,затянутабылав
вышитую кожануюперчатку,внемалойстепениизумленнуютем,чтоей
приходится защищать кожу, гораздо более грубую, чем та, из которой сделана
она сама; в другой он вертел ореховую палку. Сперва он быстро огляделся по
сторонам; затем, решив, что уже упоминавшийся нами офицер самоеважноев
отряде лицо, пошел прямо к нему.
Тот некоторое время созерцал его, прежде чем заговорить.
Гасконец, отнюдь не смутившись, делал то же самое.
- Вы, видно, потеряли шляпу, - сказал офицер.
- Да, сударь.
- В толпе?
- Нет. Я получил письмо отсвоейлюбовницы,сталегочитать,черт
побери, у речки за четверть мили отсюда, каквдругпорывветраунеси
письмо и шляпу. Я побежал за письмом,хотяпряжкауменянашляпе-
крупный бриллиант. Схватил письмо, но когда вернулся за шляпой, оказалось,
что ветром ее занесло в речку, а по течению речки онауплылавПариж!..
Какой-нибудь бедняк на этом деле разбогатеет. Пускай!
- Так что вы остались без головного убора?
- А что, в Париже я шляпы не достану, черт побери! Куплю себе шляпу еще
красивее и украшу бриллиантом в два раза крупнее.
Офицер едва заметно пожал плечами.Нопривсейсвоейнезаметности,
движение это от гасконца не ускользнуло.
- В чем дело? - сказал он.
- У вас есть пропуск? - спросил офицер.
- Конечно, есть, даже не один, а два.
- Одного хватит, только бы он был в порядке.
- Но если я не ошибаюсь, - да нет, черт побери, не ошибаюсь, -яимею
удовольствие беседовать с господином де Луаньяком?
- Вполне возможно, сударь, - сухо ответил офицер, отнюдь не пришедший в
восторг от того, что оказался узнанным.
- С господином де Луаньяком, моим земляком?
- Отрицать не стану.
- С моим кузеном!
- Ладно, давайте пропуск.
- Вот он.
Гасконец вытащил из перчатки искусно вырезанную половину карточки.
- Идите за мной, - сказал Луаньяк, не взглянув на карточку, - вы и ваши
спутники, если с вами кто-нибудь есть. Сейчас мы проверим пропуска.
И он занял место у самых ворот.
Гасконец с непокрытой головой последовал за ним.
Пятеро других личностей потянулись за гасконцем.
На первой из них была великолепная кирасатакойизумительнойработы,
что казалось, она вышла из рук самого Бенвенуто Челлини [Бенвенуто Челлини
(1500-1571) - известный итальянский скульптор, художник и ювелир].Однако
фасон, по которому кираса была вычеканена, уж несколько вышел измоды,и
потому эта роскошь вызвала не столько восторг, сколько насмешку.
Правда, все другиечастикостюма,вкоторыйоблаченбылвладелец
кирасы, отнюдь не соответствовали почти царскому великолепию этой вывески.
Второй спутник гасконца шел в сопровождении толстого седоватогослуги:
тощий и загорелый, он представлялся каким-то прообразом Дон-Кихота, каки
слуга его мог сойти за прообраз Санчо Пансы.
У третьего в руках был десятимесячный младенец, за ним шла,уцепившись
за его кожаный пояс, женщина, а за ее юбку держалисьещедваребенка-
один четырех, другой пяти лет.
Четвертый хромал и казался словно привязанным к своей длинной шпаге.
Наконец, шествие замыкал красивый молодойчеловекверхомнавороном
коне, покрытом пылью, но явно породистом.
По сравнению с прочими он казался настоящим королем.
Вынужденный продвигаться вперед достаточно медленно, чтобы не опережать
своих сотоварищей, и, может быть, даже внутренне радуясь тому, что емуне
приходится держатьсяслишкомблизкокним,этотмолодойчеловекна
мгновение задержался у шеренги, образованной столпившимся народом.
В тот же миг он почувствовал, как кто-то потянул его за ножны шпаги,и
тотчас же обернулся.
Оказалось, что задел его и привлек таким образом ксебееговнимание
черноволосый юноша сгорящимвзглядом,невысокий,гибкий,изящный,с
затянутыми в перчатки руками.
- Что вам угодно, сударь? - спросил наш всадник.
- Сударь, попрошу у вас об одном одолжении.
- Говорите, только поскорее, пожалуйста; видите, меня ждут.
- Мне надо попасть в город, сударь, мне этодокрайностинеобходимо,
понимаете?.. А вы одни, и вам нужен паж, которыйоказалсябыподстать
вашей внешности.
- Так что же?
- Так вот, услуга за услугу: проведите меня в город,иябудувашим
пажом.
- Благодарю вас, - сказал всадник, - но я совсем не нуждаюсь в слугах.
- Даже в таком, как я? - спросил юноша, такстранноулыбнувшись,что
всадник почувствовал, как ледяная оболочка, в которую он пытался заключить
свое сердце, начала таять.
- Я хотел сказать, что не могу держать слуг.
- Да, я знаю, что вы не богаты, господин Эрнотон де Карменж, - произнес
юный паж.
Всадник вздрогнул. Но, не обращая на это внимание, мальчик продолжал:
- Поэтому о жалованье мы говорить не станем, и даже наоборот,есливы
согласитесь исполнить мою просьбу, вам заплатятвстораздороже,чем
стоит услуга,которуювымнеокажете!Прошувас,позвольтежемне
послужить вам, помня, что тому, кто сейчас просит вас, случалосьотдавать
приказания.
И юношапожалвсадникуруку,чтосостороныпажабылодовольно
бесцеремонно. Затем, обернувшись к уже известной нам группе всадников,он
сказал:
- Я прохожу, это главное. Вы,Мейнвиль,постарайтесьсделатьтоже
самое каким угодно способом.
- Пройти - это еще не все, - ответил дворянин, - нужно,чтобыонвас
увидел.
- О, не беспокойтесь. Если ужяпройдучерезэтиворота,онменя
увидит.
- Не забудьте условного знака.
- Два пальца у губ - не так ли?
- Да, а теперь - да поможет вам бог.
- Ну что ж, - сказал владелец вороного коня, - что вы тамзамешкались,
господин паж?
- К вашим услугам, хозяин, - ответил юноша.
И он легко вскочил накруплошадипозадисвоегоспутника,который
поспешилприсоединитьсякпятидругимизбранникам,ужевынимавшим
карточки, чтобы доказать свое право на впуск в город.