Вкачествефилософа,анализирующегопроисходящее,иученого,
извлекающего из явлений их сущность, Робер Брикеуразумел,чторазвязка
всей сцены, о которой мы рассказывали, совершится у самых ворот ичтоиз
частных разговоров междувсадниками,горожанамиикрестьянамионуже
больше ничего не узнает.
Поэтомуонприблизилсянасколькомогкнебольшомустроеньицу,
служившему сторожкой для привратника и освещенному двумя окошками, одно из
которых выходило на Париж, а другое на окрестные поля.
Не успел он занять этот новый пост, какнекийверховой,примчавшийся
галопом из самого сердца Парижа, соскочилсконя,вошелвсторожкуи
выглянул из окна.
- Ага! - промолвил Луаньяк.
- Вот и я, господин де Луаньяк, - сказал этот человек.
- Хорошо. Вы откуда?
- От ворот Сен-Виктор.
- Сколько у вас там?
- Пятеро.
- Карточки?
- Извольте получить.
Луаньяк взял карточки, проверил их инаписална,видимо,специально
приготовленной для этого аспидной доске цифру 5.
Вестник удалился.
Не прошло и пяти минут, как появилось двое других.
Луаньяк расспросил каждого из них через свое окошечко.
Один прибыл от ворот Бурдель и доставил цифру 4.
Другой от ворот Тампль и назвал цифру 5.
Луаньяк старательно записал эти цифры на дощечке.
Вестники исчезли, как и первый, сменившись впоследовательномпорядке
еще четырьмя прибывшими:
Первый от ворот Сен-Дени с цифрой 5.
Второй от ворот Сен-Жак с цифрой 3.
Третий от ворот Сент-Оноре с цифрой 8.
Четвертый от ворот Монмартр с цифрой 4.
И наконец, появился пятый, от ворот Бюсси; он привез цифру 4.
Тогда Луаньяк тщательно и просебяподсчиталнижеследующиеназвания
мест и цифры:
Ворота Сен-Виктор ............... 5
Ворота Бурдель .................. 4
Ворота Тампль ................... 6
Ворота Сен-Дени ................. 5
Ворота Сен-Жак .................. 3
Ворота Сент-Оноре ............... 8
Ворота Монмартр ................. 4
Ворота Бюсси .................... 4
Наконец, ворота Сент-Антуан ..... 6
Итого сорок пять ............... 45
- Хорошо. Теперь, - крикнул Луаньяк зычным голосом, - открыть воротаи
впустить всех желающих.
Ворота распахнулись.
Тотчас же лошади, мулы, женщины, дети, повозки устремилисьвПарижс
риском задохнуться в узком пространстве между столбами подъемного моста.
За какие-нибудь четверть часапоширокойартерии,именуемойулицей
Сент-Антуан, растекся весь человеческий поток, с самого утраскоплявшийся
у временно возникшей плотины.
Шум понемногу затих.
Господин де Луаньяк и еголюдисноваселинакопей.РоберБрике,
оставшийся здесь последним послетого,какявилсяпервым,флегматично
переступил через цепь, замыкающую мост, приговаривая:
- Все эти люди хотели что-то уразуметь - и ничего не уразумелидажев
своих собственных делах.
Шум понемногу затих.
Господин де Луаньяк и еголюдисноваселинакопей.РоберБрике,
оставшийся здесь последним послетого,какявилсяпервым,флегматично
переступил через цепь, замыкающую мост, приговаривая:
- Все эти люди хотели что-то уразуметь - и ничего не уразумелидажев
своих собственных делах. Яничегонехотелувидеть-иединственный
кое-что усмотрел. Начало увлекательное, будем продолжать. Нокчему?Я,
черт побери, знаю достаточно. Что мне за интерес глядеть, как господина де
Сальседа разорвут на четыре части? Нет, к чертям! К тому же я отказался от
политики. Пойдем пообедаем. Солнце показывалобыполдень,еслибыоно
вообще выглянуло. Пора.
С этими словами он вошел вПариж,улыбаясьсвоейспокойнойлукавой
улыбкой.
4. ЛОЖА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОРОЛЯ ГЕНРИХА III НА ГРЕВСКОЙ ПЛОЩАДИ
Если бы по самой людной улице Сент-Антуанского квартала мы проследовали
до Гревской площади, то увидели бы в толпе много своих знакомых.Нопока
все эти несчастные горожане, не такие мудрые,какРоберБрике,тянутся
один за другим, в толкотне, сутолоке,давке,пользуясьправом,которое
дают нам крылья историка, сразу перенесемся на площадьи,охвативодним
взглядом все развертывающееся перед нами зрелище, на мгновение вернемсяв
прошлое, дабы познать причину, после того как мы созерцали следствие.
Можно смело сказать, что мэтр Фриар был прав, считая, чтонаГревской
площади соберется не менее ста тысяч человек насладитьсяподготовлявшимся
там зрелищем. Все парижане назначилидругдругусвиданиеуратуши,а
парижане - народточный.Они-тонепропустятторжества,аведьэто
торжество, ипритомнеобычное,-казньчеловека,возбудившеготакие
страсти, что одни его клянут, другие славят, абольшинствоиспытываетк
нему жалость.
Зритель,которомуудалосьвыбратьсянаГревскуюплощадьлибос
набережной у кабачка "Образ богоматери", либо крытым проходомотплощади
Бодуайе, замечал прежде всего на самой середине Гревской площадилучников
лейтенанта Таншона,отрядышвейцарцевилегкойкавалерии,окружавшие
небольшой эшафот, который возвышался фута на четыре над уровнем площади.
Этот эшафот, такой низкий, что его могливидетьлишьнепосредственно
стоявшие подле него люди илите,комупосчастливилосьзанятьместоу
одного из выходивших на площадь окон, ожидал осужденного, а темссамого
утра завладели монахи, и для него уже приготовлены были лошади, чтобы,по
образному народному выражению, везти его в далекое путешествие.
И действительно, под навесом первого дома на углу улицы Мутонусамой
площадичетыресильныхпершеронабелоймасти,скосматыминогами,
нетерпеливо били копытамиомостовую,кусалидругдругаиржали,к
величайшему ужасу женщин, избравших это место по доброй волеилижепод
напором толпы.
Лошади эти были необъезжены.