– Вы требуете от нас невозможного!
– Всякая награда должна быть заслужена, – сухо возразила голова. – Вот мое
последнее слово: ты вернешься в Канзас к отцу и матери, когда освободишь
мигунов. Помни, что Бастинда волшебница могущественная и злая, ужасно
могущественная и злая, и надо лишить ее волшебной силы. Иди и не возвращайся ко
мне, пока не выполнишь свою задачу.
Грустная Элли оставила тронный зал и вернулась к друзьям, которые с
беспокойством ожидали ее.
– Нет надежды! – сказала девочка со слезами. – Гудвин приказал мне лишить
злую Бастинду ее волшебной силы, а это мне никогда не сделать!
Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она пошла в свою комнату и
плакала, пока не уснула.
На следующее утро зеленобородый солдат явился за Страшилой.
– Идите за мной, вас ждет Гудвин!
Страшила вошел в тронный зал и увидел на троне прекрасную морскую деву с
блестящим рыбьим хвостом. Лицо девы было неподвижно, как маска, глаза смотрели в
одну сторону. Дева обмахивалась веером, делая рукой однообразные механические
движения.
Страшила, ожидавший увидеть голову, растерялся, но потом собрался с духом и
почтительно поклонился. Морская дева сказала низким приятным голосом звучавшим,
казалось со стороны:
– Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем пришел ко мне?
– Я – чучело, набитое соломой! – ответил Страшила. – Я прошу дать мне мозгов
для моей соломенной головы. Тогда я буду как все люди в ваших владениях и это
самое заветное мое желание!
– Почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне?
– Потому что вы мудры и никто, кроме вас, не поможет мне.
– Мои милости не даются даром, – ответила морская дева. – И вот мой ответ:
лиши Бастинду волшебной силы, и я дам тебе столько мозгов – и прекрасных мозгов!
– что ты станешь мудрейшим человеком в стране Гудвина.
– Но ведь вы приказали сделать это Элли! – с удивлением вскричал Страшила.
– Мне не важно, кто это сделает, – ответил голос. – Но знай: пока мигуны
остаются рабами Бастинды, твоя просьба не будет исполнена. Иди и заслужи мозги!
Страшила печально поплелся к друзьям и рассказал им, как принял его Гудвин.
Все удивились, услышав, что Гудвин явился Страшиле в виде прекрасной морской
девы.
На следующий день солдат вызвал Железного Дровосека. Когда тот явился в
тронный зал, неся на плече топор, с которым никогда не расставался, он не увидел
ни живой головы, ни прекрасной девы. На троне громоздился чудовищный зверь.
Морда у него была как у носорога, и на ней было разбросано около десятка глаз,
тупо смотревших в разные стороны. Штук двенадцать лап разной длины и толщины
свисали с неуклюжего туловища. Кожу зверя кое-где покрывала косматая шерсть,
местами кожа была голая, и на грубой серой поверхности выступали бородавчатые
наросты.
Более отвратительного чудовища невозможно было себе представить. У любого
человека при виде его сердце забилось бы от страха. Но Дровосек не имел сердца,
поэтому он не испугался и вежливо приветствовал чудовище. Все-таки он сильно
разочаровался, так как ожидал увидеть Гудвина в образе прекрасной девы, которая,
по мнению Дровосека, скорее наделила бы его сердцем.
– Я – Гудвин, великий и ужасный! – проревел зверь голосом выходившим не из
пасти чудовища, а из дальнего угла комнаты.
– Кто ты такой и зачем тревожишь
меня?
– Я – Дровосек и сделан из железа. Я не имею сердца и не умею любить. Дай мне
сердце, и я буду как все люди в вашей стране. И это самое мое заветное желание!
– Все желания да желания! Право, чтобы удовлетворить все ваши заветные
желания, я должен день и ночь сидеть за своими волшебными книгами! – И после
молчания голос добавил: – Если хочешь иметь сердце, заработай его!
– Как?
– Схвати Бастинду, заключи ее в каменную темницу! Ты получишь самое большое,
самое доброе и самое любвеобильное сердце в стране Гудвина! – прорычало
чудовище.
Железный Дровосек рассердился и шагнул вперед, снимая с плеча топор. Движение
Дровосека было таким стремительным, что зверь испугался. Он злобно провизжал:
– Ни с места! Еще шаг вперед – и тебе и твоим друзьям не поздоровится!
Железный Дровосек в смущении покинул тронный зал и поспешил с плохими
известиями к своим друзьям.
Трусливый Лев свирепо сказал:
– Хоть я и трус, а придется мне завтра помериться силами с Гудвином. Если он
явится в образе зверя, я рявкну, как на саблезубых тигров, и напугаю его. Если
он примет вид морской девы, я схвачу его и поговорю с ним по своему. А лучше
всего, если бы он был живой головой – я катал бы его из угла в угол и
подбрасывал бы, как мяч, пока она не исполнит наших желаний.
На следующее утро наступила очередь Льва идти к Гудвину, но когда он вошел в
тронный зал, то отпрыгнул в изумлении: над троном качался и сиял огненный шар.
Лев зажмурил глаза.
Из угла раздался голос:
– Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем докучаешь мне?
– Я – трусливый лев! Я хотел бы получить от вас немного смелости, чтобы стать
царем зверей, как меня все величают.
– Помоги прогнать Бастинду из Фиолетовой страны, и вся смелость, какая есть
во дворце Гудвина, будет твоя! Но, если ты этого не сделаешь, ты навсегда
останешься трусом. Я заколдую тебя, и ты будешь боятся мышей и лягушек.
Рассерженный Лев начал подкрадываться к шару, чтобы схватить его, но на него
повеяло таким жаром, что Лев взвыл и, поджав хвост, выбежал из зала. Он вернулся
к друзьям и рассказал о приеме, который устроил ему Гудвин.
– Что же с нами будет? – печально спросила Элли.
– Ничего не остается, как попробовать выполнить приказ Гудвина, – сказал Лев.
– А если не удастся? – возразила девочка.
– Я никогда не получу смелости! – ответил Лев.
– Я никогда не получу мозгов, – сказал Страшила.
– А я никогда не получу сердца6 – добавил Дровосек.
– А я никогда не вернусь домой, – молвила Элли и заплакала.
– А соседский Гектор всю жизнь будет утверждать, что я сбежал с фермы только
потому, что испугался решительного боя с ним! – закончил Тотошка.
Потом Элли вытерла слезы и сказала:
– Попробую! Но я уверена, что ни за какие блага в мире не решусь поднять руку
на Бастинду.
– Я пойду с тобой, – сказал Лев. – Хоть я и слишком труслив, чтобы помочь
тебе в борьбе со злой волшебницей, но, быть может, мои услуги тебе в чем-нибудь
пригодятся…
– Я тоже пойду, – сказал Страшила. – Правда, я ничем не смогу быть полезен:
ведь я слишком глуп!
– У меня не хватит духу обидеть Бастинду, хотя она очень и очень скверная
женщина, – сказал Железный Дровосек.