– Теперь, пожалуйста руки!
И Элли стала смазывать суставы рук, а Страшила осторожно поднимал и опускал
руки Дровосека, пока они стали действительно как новенькие. Тогда Железный
Дровосек глубоко вздохнул и бросил топор.
– Ух, как хорошо! – сказал он. – Я поднял вверх топор, прежде чем заржаветь и
очень рад, что могу от него избавиться. Ну, а теперь дайте мне масленку, я смажу
себе ноги и все будет в порядке.
Смазав ноги так, что он мог свободно двигать ими, Железный Дровосек много раз
поблагодарил Элли, потому что он был очень вежливым.
– Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль. Вы
спасли мне жизнь! Кто вы такие?
– Я Элли, а это мои друзья…
– Тото!
– Страшила! Я набит соломой!
– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный
Дровосек. – Но как вы сюда попали?
– Мы идем в Изумрудный город к великому волшебнику Гудвину и провели в твоей
хижине ночь.
– Зачем вы идете к Гудвину?
– Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас, к папе и маме, – сказала Элли.
– А я хочу попросить у него немножечко мозгов для моей соломенной головы, –
сказал Страшила.
– А я иду просто потому, что люблю Элли и потому, что мой долг – защищать ее
от врагов! – сказал Тотошка.
Железный Дровосек глубоко задумался.
– Как вы полагаете, великий Гудвин может дать мне сердце?
– Думаю, что может, – отвечала Элли. – Ему это не труднее, чем дать Страшиле
мозги.
– Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в Изумрудный город
и попрошу великого Гудвина дать мне сердце. Ведь иметь сердце – самое заветное
мое желание!
Элли радостно воскликнула:
– Ах, друзья мои, как я рада! Теперь вас двое, и у вас два заветных желания!
– Пойдем с нами, – добродушно согласился Страшила.
Железный Дровосек попросил Элли доверху наполнить маслом масленку и положить
ее на дно корзинки.
– Я могу попасть под дождь и заржаветь, – сказал он. – И без масленки мне
придется плохо…
Потом он поднял топор, и они пошли через лес к дороге, вымощенной желтым
кирпичом.
Большим счастьем было для Элли и Страшилы найти такого спутника, как Железный
Дровосек – сильного и ловкого.
Когда Дровосек заметил, что Страшила опирается на корявую сучковатую дубину,
он тотчас срезал с дерева прямую ветку и сделал для товарища удобную и крепкую
трость.
Скоро путники пришли к месту, где дорога заросла кустарником и стала
непроходимой. Но Железный Дровосек заработал своим огромным топором и быстро
расчистил путь.
Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему пришлось
звать друзей на помощь.
– Почему ты не обошел кругом? – спросил Железный Дровосек.
– Не знаю! – чистосердечно ответил Страшила. – Понимаешь, у меня голова
набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немного мозгов.
– Так! – сказал Дровосек. – Во всяком случае мозги – не самое лучшее на
свете.
– Вот еще! – удивился Страшила. – Почему ты так думаешь?
– Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек.
– Почему ты так думаешь?
– Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек. – Но теперь, когда
приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.
– А почему? – спросил Страшила.
– Послушайте мою историю, и тогда вы поймете.
И, пока они шли, Железный Дровосек рассказывал им свою историю:
– Я дровосек! Став взрослым, я задумал жениться. Я полюбил от всего сердца
одну хорошенькую девушку, а я тогда был еще из мяса и костей, как и все люди. Но
злая тетка, у которой жила девушка, не хотела расстаться с ней, потому что
девушка работала на нее. Тетка пошла к волшебнице Гингеме и пообещала ей набрать
целую корзину самых жирных пиявок, если та расстроит свадьбу…
– Злая Гингема убита! – перебил Страшила.
– Кем?
– Элли! Она прилетела на убивающем домике и – крак! крак! – села волшебнице
на голову.
– Жаль, что этого не случилось раньше! – вздохнул Железный Дровосек и
продолжал: – Гингема заколдовала мой топор, он отскочил от дерева и отрубил мне
левую ногу. Я очень опечалился: ведь без ноги я не мог быть дровосеком. Я пошел
к кузнецу, и он сделал мне прекрасную железную ногу. Гингема снова заколдовала
мой топор, и он отрубил мне правую ногу. Я опять пошел к кузнецу. Девушка любила
меня по прежнему и не отказывалась выйти за меня замуж. "Мы много сэкономим на
сапогах и брюках!" – говорила она мне. Однако злая волшебница не успокоилась:
ведь ей очень хотелось получить целую корзину пиявок. Я потерял руки, и кузнец
сделал мне железные. Наконец топор отрубил мне голову, и я подумал, что мне
пришел конец. Но об этом узнал кузнец и сделал мне отличную железную голову. Я
продолжал работать, и мы с девушкой по-прежнему любили друг друга…
– Тебя, значит, делали по кускам, – глубокомысленно заметил Страшила. – А
меня мой хозяин сделал зараз…
– Самое худшее впереди, – печально продолжал Дровосек. – Коварная Гингема,
видя, что у нее ничего не выходит, решила окончательно доконать меня. Она еще
раз заколдовала топор, и он разрубил мое туловище пополам. Но, к счастью, кузнец
снова узнал об этом, сделал железное туловище и прикрепил к нему на шарнирах мою
голову, руки и ноги. Но – увы! – у меня не было больше сердца: кузнец не сумел
его вставить. И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить
девушку. Я вернул моей невесте ее слово и заявил, что она свободна от своего
обещания. Странная девушка почему-то этому совсем не обрадовалась, сказала, что
любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь. Что с ней теперь, я не
знаю: ведь я не видел ее больше года…
Железный Дровосек вздохнул, и большие слезы покатились из его глаз.
– Осторожней! – в испуге вскричал Страшила и вытер ему слезы голубым носовым
платочком. – Ведь ты сразу же заржавеешь от слез.
– Благодарю, мой друг! – сказал Дровосек, – я забыл, что мне нельзя плакать.
Вода вредна мне во всех видах… Итак, я гордился своим новым железным телом и уже
не боялся заколдованного топора. Мне страшна была только ржавчина, но я всегда
носил с собой масленку. Только раз я позабыл ее, попал под ливень и так
заржавел, что не мог сдвинуться с места, пока вы не спасли меня. Я уверен, что и
этот ливень обрушила на меня коварная Гингема… Ах, как это ужасно – стоять целый
год в лесу и думать о том, что у тебя совсем нет сердца!
– С этим может сравниться только торчание на колу посреди пшеничного поля, –
перебил его Страшила.