Он шел по улице в раскрытом зимнем пальто,сболтающимсянашееярким
клетчатым кашне, опираясьнасуковатуюпалку.Странновыгляделсреди
куйбышевской толпы этот массивный человек в боярской бобровой шапке.
Лимонов проводил Женю до дома. Она пригласила его зайти, выпить чаю, он
внимательно посмотрел на нее и сказал: "Ну что ж, спасибо, вообще-то с вас
поллитра полагается запрописку",-тяжелодыша,сталвзбиратьсяпо
лестнице.
Лимонов вошел в маленькую Женину комнату и сказал: "Да-а, телесаммоим
тут тесно, авось мыслям будет просторно".
Он вдруг заговорил с ней каким-то не совсем натуральным голосом,начал
объяснять свою теорию любви, любовных отношений.
- Авитаминоз, духовный авитаминоз! - с одышкой говорил он. - Понимаете,
вот такой могучий голод, как у быков, коров, оленей,жаждущихсоли.То,
чего во мне нет, то, чего нет вмоихблизких,вмоейжене,яищув
предмете своей любви. Жена - причина авитаминоза! И мужчина жаждет найти в
своей возлюбленной то, чего годами, десятилетиями не находил в своей жене.
Понятно вам?
Он взял ее за руку и стал гладить ее ладонь, потом стал гладитьеепо
плечу, коснулся шеи, затылка.
- Вы понимаете меня? - вкрадчиво спрашивалон.-Оченьпростовсе.
Духовный авитаминоз!
Женя смеющимися и смущенными глазами глядела, как большая белая рукас
полированными ногтями пропутешествовала с ее плеча на грудь, и сказала:
- Видимо, авитаминоз бывает не только духовный, но ифизический,-и
поучающим голосом преподавательницы первого класса добавила: - Лапать меня
не надо, право же, не надо.
Он оторопело посмотрел на нее и,вместотогочтобысмутиться,стал
смеяться. И она стала смеяться вместе с ним.
Они пили чай и говорили о художнике Сарьяне. Вдверьпостучалстарик
Шарогородский.
Оказалось,ЛимоновзналимяШарогородскогопочьим-торукописным
запискам и изчьих-тохранящихсявархивеписем.Шарогородскийкниг
Лимонова не читал, но слышалегофамилию,онаобычноупоминаласьпри
газетных перечислениях пишущих на военно-исторические темы.
Они заговорили,заволновались,обрадовались,ощутивобщность,ив
разговоре их замелькали имена Соловьева, Мережковского, Розанова, Гиппиус,
Белого, Бердяева, Устрялова,Бальмонта,Милюкова,Евреинова,Ремизова,
Вячеслава Иванова.
Женя подумала, что два этих человека словно подняли содназатонувший
мир книг, картин, философских систем, театральных постановок...
А Лимонов вдруг вслух повторил ее мысль:
- Мы с вами словно Атлантиду со дна моря подняли.
Шарогородский грустно кивнул:
- Да, да, но вы лишь исследователь русской Атлантиды, аяжительее,
вместе с ней опустился на океанское дно.
- Что ж, - сказал Лимонов, - война кое-когоподнялаизАтлантидына
поверхность.
- Да, оказалось, - проговорил Шарогородский, - что создатели Коминтерна
в час войны ничего лучшего не придумали, как повторить: священнаярусская
земля.
Он улыбнулся.
- Подождите, война кончится победой, и тогда интернационалисты объявят:
"Наша матушка-Россия всему свету голова".
Страннаявещь,ЕвгенияНиколаевнаощущала,чтоониговоряттак
оживленно, многословно,остроумнонетолькопотому,чтообрадовались
встрече, нашли близкую им обоим тему. Она понимала, что оба они - и совсем
старый и очень пожилой - всевремяощущают,чтоонаслушаетих,она
нравилась им. Как это все же странно. И странно то, что ей этосовершенно
безразлично и даже смешно, и втожевремясовсемнебезразлично,а
приятно.
Женя смотрела на них и думала: "А ведь понять себя невозможно... Почему
мне так больно за прошлую жизнь, почему мне так жалкоКрымова,почемуя
неотступно думаю о нем?"
И так же, как когда-тоейказалисьчужимикоминтерновскиенемцыи
англичанеКрымова,сейчасонастоскойивраждебностьюслушала
Шарогородского, когда он насмешливозаговорилокоминтерновцах.Тути
лимоновская теория авитаминоза не поможет разобраться. Даинетвэтих
делах теории...
И вдруг ей показалось, что она все время думает и тревожится оКрымове
лишь потому, что тоскует по другому человеку, о котором,казалось,почти
совсем не вспоминает.
"Да неужели я действительно люблю его?" - удивилась она.
26
Ночью небо над Волгой очистилось от туч. Медленноплылиподзвездами
холмы, расколотые густой тьмой оврагов.
Изредкапроносилисьметеоры,иЛюдмилаНиколаевнабеззвучно
произносила: "Пусть Толя останется жив".
Это было ее единственноежелание,большеонаничегонехотелаот
неба...
Одно время, еще учасьнафизмате,онаработалавычислительницейв
Астрономическоминституте.Тогдаонаузнала,чтометеорыдвижутся
потоками, встречающимиЗемлювразныемесяцы,-персеиды,ориониды,
кажется, еще геминиды, леониды.Онаужезабыла,какойпотокметеоров
встречается с Землей в октябре, в ноябре... Но пусть Толя будет жив!
Виктор упрекал ее втом,чтоонанелюбитпомогатьлюдям,плохо
относится к его родным. Он считает, - захоти Людмила, Анна Семеновнажила
бы с ними и не осталась бы на Украине.
Когда двоюродного брата Виктора выпустилиизлагеряинаправлялив
ссылку, она не хотела пустить его ночевать, боялась, чтообэтомузнает
домоуправление. Она знала: мать помнит, что Людмила жила вГаспре,когда
отец умирал, и Людмила не прервала отдыха, приехалавМосквунавторой
день после похорон.
Мать иногда говорила с ней о Дмитрии, ужасалась тому, чтопроизошлос
ним.
"Он был мальчиком правдивым, прямым, таким он оставалсявсюжизнь.И
вдруг шпионаж,подготовкаубийстваКагановичаиВорошилова.