- Зачем записка? Что ни напишешь - к оперу попадает.
Эта ночь была самая тяжелая в жизни Абарчука.Онлежалнешевелясь,
стиснув зубы, глядя широко открытыми глазами на стенустемнымиследами
давленых клопов.
Он обращался к сыну, которому не хотел когда-то дать своейфамилии,и
звал его: "Ты теперь один у меня, ты один -моянадежда.Видишь,друг,
учитель хотел удавить мой ум, мою волю исамудавился.Толя,Толя,ты
один, один у меня на всем свете. Видишь ли ты меня, слышишьлитыменя?
Узнаешь ли когда-нибудь, что и вэтуночьотецтвойнесогнулся,не
поколебался?"
А вокруг, рядом, спаллагерь-спалтяжело,громко,некрасиво,в
тяжелом, удушливомвоздухе,схрапом,лепетанием,соннымвизгом,со
скрежетом зубов, с протяжными стонами и вскрикиваниями.
Абарчук вдруг приподнялся на нарах, казалось, рядом шевельнулась чья-то
быстрая, бесшумная тень.
42
В конце лета 1942годавойскакавказскойгруппыКлейстазахватили
первый советский нефтяной промысел близ Майкопа. Немецкие войскабылина
Нордкапе и на Крите, в северной Финляндии и на берегуЛа-Манша.Народный
маршал, солдатнасолнце,ЭрвинРоммель,стоялв80километрахот
Александрии.НавершинеЭльбрусагорныеегеряводрузилизнамясо
свастикой. Манштейн получил приказ двинуть гигантские пушкииверферы-
новую реактивную артиллерию, на цитадель большевизма - Ленинград.Скептик
Муссолини разрабатывал план вступления вКаир,тренировалсявездена
арабском жеребце. Солдат на снегу, Диттль, стоял в техсеверныхширотах,
до которых не доходил ни один европейский завоеватель. Париж, Вена, Прага,
Брюссель стали провинциальными немецкими городами.
Пришлапораосуществитьсамыежестокиепланынационал-социализма,
направленные против человека, его жизни и свободы.Лидерыфашизмалгут,
утверждая, что напряжение борьбы вынуждает их бытьжестокими.Опасность,
наоборот,отрезвляетих,неуверенностьвсвоихсилахзаставляетих
сдерживаться.
Мир захлебнется в крови в тот день, когда фашизм полностью будет уверен
в своем окончательном торжестве. Если у фашизма неостанетсявооруженных
врагов на земле, палачи, убивающие детей,женщинистариков,небудут
знать удержу. Ведь главный враг фашизма - человек.
Осенью 1942 года имперское правительство принялорядособожестоких,
бесчеловечных законов.
В частности, 12 сентября 1942года,впоруапогеявоенногоуспеха
национал-социализма, евреи, населяющие Европу, былиполностьюизъятыиз
юрисдикции судов и переданы гестапо.
Руководство партии и личноАдольфГитлервынеслирешениеополном
уничтожении еврейской нации.
43
Софья Осиповна Левинтон иногда думала о том, что былопрежде,-пять
курсов Цюрихскогоуниверситета,летняяпоездкавПариживИталию,
концерты в консерватории и экспедиции в горныерайоныЦентральнойАзии,
врачебная работа, которую она вела тридцатьдвагода,любимыекушанья,
друзья, чья жизнь, с тяжелыми и веселымиднями,сплеласьсеежизнью,
привычные телефонные звонки,привычныесловечки"хошь.
..покедова...",
картонные игры, вещи, оставшиеся в ее московской комнате.
Вспоминались сталинградские месяцы-АлександраВладимировна,Женя,
Сережа, Вера, Маруся. Чем ближе были ей люди, тем дальше,казалось,ушли
они от нее.
Как-то перед вечером в запертом товарном вагоне эшелона,стоявшегона
запасных путях какой-то узловой станции недалеко от Киева, она искала вшей
в вороте своей гимнастерки, а рядом две пожилые женщиныбыстро,негромко
говорили по-еврейски. В этот момент она с необычайнойясностьюосознала,
что это именносней,сСонечкой,Сонькой,Софой,СофьейОсиповной
Левинтон, майором медицинской службы, - все это произошло.
Главное изменение в людях состояло в том, что у них ослабевалочувство
своей особой натуры, личности и силилось, росло чувство судьбы.
"Кто жедействительно,по-настоящему-я,я,я?-думалаСофья
Осиповна. - Та куцая, сопливая, которая боялась папыибабушки,илита
толстая, вспыльчивая,сошпаламинавороте,иливотэта,пархатая,
вшивая?"
Желание счастья ушло, но появилось множествомечтаний:убитьвшей...
добраться до щелки и подышать воздухом...помочиться...помытьхотябы
одну ногу... и желание, жившее во всем теле, - пить.
Ее втолкнули в вагон, и она,оглянувшисьвполутьме,казавшейсяей
поначалу тьмой, услышала негромкий смех.
- Здесь смеются сумасшедшие? - спросила она.
- Нет, - ответил мужской голос. - Здесь рассказывают анекдот.
Кто-то меланхолически произнес:
- Еще одна еврейка попала в наш несчастный эшелон.
Софья Осиповна, стоя у дверей, жмурясь,чтобыпривыкнутьктемноте,
отвечала на вопросы.
Сразу же, вместе с плачем,стонами,зловониемСофьюОсиповнувдруг
поглотила атмосфера с детства забытых слов, интонаций...
Софья Осиповна хотела шагнуть внутрь вагона, но не смогла. Она нащупала
в темноте худенькую ногу в коротенькой штанине и сказала:
- Прости, мальчик, я тебя ушибла?
Но мальчик ничего не ответил ей. Софья Осиповна сказала в темноту:
- Мамаша, может быть, вы подвинете своего немого молодогочеловека?Я
ведь не могу стоять все время на ногах.
Из угла истерический актерский мужской голос проговорил:
- Надо было дать заранеетелеграмму,тогдабыподготовилиномерс
ванной.
Софья Осиповна раздельно сказала:
- Дурак.
Женщина, чье лицо можно было уже различить в полумраке, сказала:
- Садитесь возле меня, тут масса места.
Софья Осиповна ощутила, что пальцы ее быстро, мелко дрожат.
Это был мир, знакомый ей с детства,миреврейскогоместечка,иона
ощутила, как все изменилось в этом мире.
В вагоне ехали рабочие из артелей, радиомонтер, студентки педтехникума,
преподаватели профшкол, инженер с консервного завода, зоотехник, девушка -
ветеринарный врач. Раньше местечко не знало таких профессий. Но ведь Софья
Осиповна не изменилась, та же, что когда-то бояласьпапыибабушки.И,
может быть, этот новый мир такой же неизменный?Авобщем,невсели
равно: еврейское местечко, новое ли,староели,катитсяподоткос,в
бездну.