Там действительно стоит моя подпись.
Я произнес свой следующий вопрос тщательно, чтобы смысл его обязательно дошел до Ферраро.
– Итак, вы отрицаете, что вам было что‑то известно о строительстве линкора Высшего Класса по этим чертежам?
– Это чертежи обычного грузопассажирского лайнера. Это все, что мне известно.
У него было выражение обиженного ребенка. Пора было выводить его на чистую воду. Я откинулся в кресле, расслабился и достал сигару.
– Послушайте кое‑что о роботе, который вас держит, – сказал я.
Он взглянул в недоумении, видимо, даже не заметив в возбуждении, что во время беседы робот держал его за талию.
– Это не простой робот. У него в кончиках пальцев встроены очень интересные приборы: термопары, гальванометры и тому подобное. Пока мы разговаривали, он регистрировал температуру вашей кожи, давление крови, количество пота и прочее. Другими словами, перед вами эффективный и оперативный детектор лжи. Сейчас вы услышите все о том, как вы врали. Ферраро шарахнулся от рук робота, словно это были ядовитые змеи. Я выпустил красивое кольцо дыма.
– Говори, – сказал я роботу. – Лгал ли этот человек?
– Много, – сказал робот. – Ровно семьдесят четыре процента из всего сказанного им – ложь.
– Очень хорошо.
Я кивнул, готовясь защелкнуть последний замок на моей ловушке.
– Значит, он все знает об этом линкоре?
– Субъект не знал о линкоре, – возразил робот. – Все его заявления, касавшиеся конструкции корабля, были истинны.
Сейчас пришла моя очередь таращить глаза, а Ферраро стало немного легче.
Если бы он знал, что меня вовсе не интересуют его проделки! Я, конечно, получил удар ниже пояса, но нельзя терять голову. Я заставил свои мысли вернуться к исходной точке и обдумать положение.
Если президент Ферраро не знал о линкоре, значит, он служит только прикрытием. Тогда кто же истинный виновник – некая милитаристская клика, желающая его сбросить и захватить власть? Я слабо разбирался в делах планеты и решил взять Ферраро в свои союзники.
Это было нетрудно, не потребовалась даже угроза опубликовать документы, которые я нашел в его бумагах. Используя эти документы, я мог бы заставить его плясать под мою дудку. Но в этом не было необходимости. Как только я показал ему два чертежа и объяснил сходство, он все понял.
Ему, несомненно, было легче найти, кто использовал его как орудие в своих руках. По молчаливому согласию мы о документах забыли.
Было решено, что следующим шагом должны быть верфи Церентола. Президент уже начал обдумывать, как использовать ситуацию против своих политических оппонентов. Я дал ему понять, что Лиги, особенно Лига флота, хотят остановить строительство линкора, а уж потом пусть он играет в свою политику. Договорившись об этом, мы вызвали машину, взвод охраны и отправились на верфи. Дорога заняла четыре часа, и мы обдумывали линию нашего поведения.
Начальника верфи звали Рокка. Когда мы приехали, он безмятежно спал, но не долго. Парад мундиров и пистолетов быстро поставил его на ноги и привел в чувство. Мне показалось, что он такой же воришка и плут, как и Ферраро. Невиновный не мог бы так сильно перепугаться. Воспользовавшись ситуацией, я приспособил к нему свой ходячий детектор лжи и начал задавать вопросы.
Еще не закончив допрос, я уже представил себе положение вещей.
Оно было следующим: начальник верфи, строившей корабль, не имел ни малейшего представления о его истинной природе.
Кто‑то менее самоуверенный, чем я, или имеющий меньший жизненный опыт, мог бы в этот момент усомниться во всем. Я – нет. Корабль по‑прежнему совпадал с линкором в шести местах, а я не верил в случайные стечения обстоятельств. Какой же выбрать путь? Если можно выбирать из двух – выбирай простейший, но основанный не на простых случайностях и слепых шансах.
Взглянув снова на чертеж, я опять отметил надстройку. Чтобы превратить корабль в военный, нужно было в первую очередь убрать ее.
– Рокка! – рявкнул я грозно. – Посмотри на эти чертежи, на этот выступ здесь. Он все еще пристроен на корабле?
Он покачал головой.
– Нет, чертежи были изменены. Мы устанавливаем новый противометеоритный аппарат для прохождения планетарного астероидного слоя. – Ваш аппарат случайно не напоминает вот это?
Я протянул ему чертеж через стол. Рокка потирал подбородок, рассматривая схему.
– Да, вроде, – сказал он нерешительно. – Не могу сказать точно, ведь все эти детали ко мне не относятся. Я отвечаю за работу в целом. Но эта деталь очень похожа на ту, что сейчас установлена. Это большая штука. Мы столько потратили...
Это был линкор, вне всякого сомнения! И тут одно из сказанных им слов поразило меня как громом.
– Установлена? – выкрикнул я. – Вы сказали – установлена?
Рокка даже отшатнулся от моего крика.
– Да, – сказал он, – не так давно. Я помню, там были некоторые трудности...
– А еще что? – прервал я его. Холодный пот потек у меня по спине. – Двигатели, управление – они тоже установлены?
– Да, конечно, – ответил он. – Разве вы не знаете? Обычный график был сильно сжат. Это вызвало массу непредвиденных трудностей.
Холодный пот уже бежал по мне ручьями. Первоначально установленный срок был сокращен почти на год, и не было никаких причин, почему нельзя сократить его еще больше.
– Машины! Оружие! – взревел я. – К верфи! Если строительство этого корабля закончено, у вас будут огромные, ни с чем не сравнимые беды.
Охрана включила сирены и прожекторы, и мы, вдавливая акселераторы в пол, сверкающей стрелой промчались в ночи к верфи и влетели в ворота. Но все равно опоздали. Ночной сторож бешено замахал на нас руками, и конвой остановился.
Корабля не было.
Рокка никак не мог поверить этому. Он бродил взад и вперед по пустой площадке, где строился корабль. Я залез на заднее сиденье машины и от злости сжевал сигару, обзывая себя идиотом. Игнорируя очевидные факты, я, как дурак, вбил себе в голову, что в строительстве участвует правительство планеты.
Оно, конечно, участвовало, но только как ширма. Я почуял Стальную Крысу, которая действовала так же, как действовал бы я до своего обращения.
Сейчас, когда этот грызун улизнул, у меня возникла идея, с чего начать поиски. К нам, шатаясь, подошел Рокка, начальник верфи. Его схватили за волосы, и на него посыпался поток ударов и отборной брани. Президент Ферраро с угрюмым видом вытащил пистолет, и было неясно, кем он собирается стать – убийцей или самоубийцей. Мне было плевать. Его могли беспокоить только следующие выборы, когда избиратели и политические соперники не простят ему потери корабля. Мои заботы были значительно сложнее. Я должен был отыскать линкор до того, как он начнет шляться по галактике.
– Рокка! – крикнул я. – Идите в машину. Я хочу просмотреть ваши отчеты, и немедленно.
Он с трудом влез в машину, видимо, еще не соображая, чего от него хотят. Затем, заметив, что еще темно, промямлил:
– Адмирал, в это время все еще спят.
Я собирался заорать, но этого не потребовалось. Как видно, он все понял по выражению моего лица и схватил трубку радиотелефона. Когда мы подъехали, двери конторы были открыты.
Обычно я ненавижу эти бюрократические бумажные завалы, но сейчас я на них молился. У этих людей целая наука, не пропадет ни одна заклепка, а если пропадет, об этом имеется бумага в пяти экземплярах. Мне на стол вывалили меморандумы, памятные записки, акты о списании, запросы. Нужные мне факты тонули в этих бумажных катакомбах. Но ничего не поделаешь. Я не стал отыскивать первопричины – это было слишком долго – и сосредоточил внимание на последних изменениях, вроде орудийных башен.