- Оставь, некогда. - Роланд подхватил Сюзанну под мышки и вытащилиз
кресла. И ему, и Эдди уже случалось носить ее,когдадорогастановилась
слишком неровной для инвалидной коляски, но Сюзаннупо-прежнемуизумляло
пугающее, безжалостное проворство стрелка. Только что она сиделавсвоем
инвалидномкресле,купленномосеньюшестьдесятвтороговлучшем
нью-йоркском магазине медицинскойтехники,ивотуже,словнокапитан
команды болельщиков, рискованно балансирует у Роланданаплечах,крепко
обхватив мускулистыми бедрами его шею,аон,закинуврукизаголову,
вжимает ладони ей в поясницу. Стрелокпустилсябегом,шлепаяразбитыми
сапогами по устланной хвоей землемеждуколеями,оставленнымиколесами
инвалидного кресла.
- Одетта! - крикнул он, вминутусильноговолнениявозвращаяськ
имени, под которым впервые узнал ее. - Не потеряй револьвер!Отцомтвоим
заклинаю!
Роланд во весь дух мчался между деревьями. Онувеличилибезтого
размашистый шаг, ипонимсСюзаннойподвижноймозаикойзаскользило
кружево тени вперемежку с яркими цепочками солнечных бликов. Дорогапошла
подуклон.Сюзаннаподнялалевуюруку,чтобыотвестиветку,
вознамерившуюся сбить ее с плеч стрелка, и в тотжемигрезкоопустила
правую, придержав рукоять старинного револьвера.
"Миля, - подумала она. - Сколько нужно времени, чтобы пробежать милю?
Сколько понадобится времени, если Роланд будет так выкладываться? Еслион
сумеет держать темп на этих скользких иголках - немного...но,может,и
слишком много. Господи, пусть с Эдди ничего не случится...пустьсмоим
Эдди ничего не случится".
Словно в ответ она услышала, как невидимый зверь вновьвзревел.Его
оглушительный голос был точно гром. Точно приговор.
2
В лесах, некогда известных как Великие Западные Леса,онбылсамым
большим созданием. И самымдревним.Многиеизогромныхстарыхвязов,
замеченных Роландом в долине внизу, были еще только-только пробившимися из
земли прутиками,когдаэтотмедведьявилсяизтуманныхнеизведанных
просторов Внешнего Мира, словно жестокий странствующий монарх.
Когда-то в Западных Лесах жили люди Древнего Племени (это их следыв
последние недели время от времени попадалисьРоланду)-жиливвечном
страхе перед исполинским бессмертным медведем.Обнаружив,чтонановых
землях, куда они пожаловали, они не одни,людипоначалупыталисьубить
его, ноихстрелы,хотьиприводилизверявярость,непричиняли
серьезного вреда. Зато, не в пример прочим лесным тварям,неисключаяи
хищных кустарниковых кошек, что устраивали себе логоваипроизводилина
светпотомствовдюнахназападе,великананеставилвтупик
и_с_т_о_ч_н_и_к_ его мучений.
Зато, не в пример прочим лесным тварям,неисключаяи
хищных кустарниковых кошек, что устраивали себе логоваипроизводилина
светпотомствовдюнахназападе,великананеставилвтупик
и_с_т_о_ч_н_и_к_ его мучений. Нет; он, этот медведь, знал, откудаберутся
стрелы. _З_н_а_л_. И за каждую стрелу, нашедшую цельвживойплотипод
косматой шкурой, забирал у Древнего Племени троих, четверых, а то ицелую
дюжину. Детей, если мог до них добраться; женщин, если не мог. Воинамион
пренебрегал, и это было унизительнее всего.
С течением времени людям стала ясна истинная природа зверя, и попытки
убить его прекратились. Он, конечноже,былвоплощениемдемона-или
призраком божества. Они нарекли его "Мьяр", что на языке ДревнегоПлемени
означало "мир под миром". Восемнадцать с лишним веков длилосьнеоспоримое
господство этого семидесятифутового медведя в ЗападныхЛесах,ивотон
умирал. Возможно, поначалу орудиемсмертисталонекоемикроскопическое
живое существо, попавшее в медвежий организм с едой или питьем;возможно,
винить следовало весьма преклонный возраст великана;скореевсего,дело
было в сочетании того и другого. Важна была непричина,аокончательный
результат: невероятный, потрясающиймозгкосматогогигантаопустошала,
превратив в свою кормушку, стремительно увеличивающаяся колония паразитов.
После многих лет расчетливого звериного здравомыслия Мьяр сошел с ума.
Медведь понял: в его лесу опять появилисьлюди;онправилвэтой
чаще, и какой бы обширной она ни была, ни одно значительное происшествие в
ее пределах не ускользало от его внимания надолго. Он убрался подальшеот
новоприбывших - не из страха, а оттого, что ему до них, как и им донего,
не было никакого дела. Потом за работу взялисьпаразиты,ичемсильнее
Мьяром овладевало безумие, тем больше крепла уверенность лесногоисполина
втом,чтоэтоопятьДревнееПлемя,чторасстановщикикапканови
выжигатели леса вернулись ивскоревновьпримутсязапрежнеевредное
озорство. Только лежа в своей последней берлоге, в добрыхтридцатимилях
отзанятогоновоприбывшимиместа,ичувствуясебяназарекаждого
следующего дня хуже, чем назакатепредыдущего,онпришелктвердому
убеждению, что Древнее Племя наконец изыскало действенную пагубу: яд.
На этот раз он шел не за тем, чтобы отомстить за пустячную рану -он
шел бесследно уничтожить врагов, пока их яд не успел доконать его...ив
дорогемыслиисчезли.Осталасьлишьбагроваяярость,монотонное
поскрипыванье заржавленной штуки у него на темени-расположившейсямеж
ушей вращающейся штуки, котораякогда-тоделаласвоеделовприятной
тишине, - да пугающе обострившееся обоняние, которое безошибочно велоего
к лагерю трех пилигримов.
Медведь, которого по-настоящему звали не Мьяром, а совершенноиначе,
продирался через лес точно некое подвижное сооружение,косматаябашняс
красновато-коричневымиглазками.