Еслидуматьобэтомтак,
становилось понятно: делать что бы то нибылолучше,чемможетГенри,
некрасиво.
Затем, существовала иглубинная(можносказать,"мир-под-мирная")
причина - более веская, поскольку о ней совершенно невозможно было сказать
вслух: Эдди не мог позволить себе быть лучше Генри почтинивчем,ибо
Генрипочтининачтонегодился...толькоПриглядыватьзаЭдди,
разумеется.
Генри учил Эдди играть в баскетболнаспортплощадкенеподалекуот
многоэтажки, в которой они жили, - было это на бетоннойокраине,гдена
горизонте миражами высились башниМанхэттенаицарствовалопособиепо
безработице. Эдди был восемью годами моложе Генри икудаменьше,однако
намного проворнее. У него было врожденное чувство игры; стоиломальчугану
смячомврукахочутитьсянапокрытомтрещинами,бугристомбетоне
площадки, как начинало казаться, будто тактика игры шипитипузыритсяв
его нервных окончаниях. Эдди был проворнее брата, но это бы полбеды.Беда
заключалась в том, что он был _л_у_ч_ш_е_ Генри. ЕслибыЭддинепонял
этого по результатам баскетбольныхдуэлей,которыеонисГенрипорой
устраивали, то обо всем догадался бы по грозовым взглядам и сильным тычкам
вплечо,какимиГенринередкооделялегопосле,подорогедомой.
Предполагалось, что тычки эти шуточные ("Кто не спрятался, я невиноват!"
- радостно выкрикивал Генри, и _б_а_ц_, _б_а_ц_!кулакомсвыставленной
костяшкой в бицепс Эдди), но они вовсе не походили на шутку. Онипоходили
на предостережение. Словно Генри таким манером говорил: "Когда ведешьмяч
к корзине, братан, лучше не обводи меня, не выставляйдураком.Лучшене
забывай: Я ЗА ТОБОЙ ПРИГЛЯДЫВАЮ".
То же было справедливо в отношении чтения... бейсбола...штандера...
математики... даже прыгалок, игрыдевчачьей.ВсеэтоЭддиделал(или
м_о_г_ сделать) лучше - тайна, которую следовалосохранитьлюбойценой.
Потому, что Эдди был младшим. Потому, что ГенриПриглядывалзаним.Но
важнейшая составляющая этой скрытой отпостороннегоглазапричиныбыла
одновременно и простейшей: все это надлежало держать в секрете потому, что
Эдди боготворил своего старшего брата Генри.
4
Два дня назад Сюзанна свежевала кролика, Роланд затевал ужин, аЭдди
тем временем бродил по лесу чуть южнее лагеря.Инасвежемпнеувидел
занятный вырост. Эддизахлестнулостранноеощущение(онполагал,что
именно это иназываетсяdejavu[ужевиденноераньше(фр.)],ион
обнаружил, что не отрывает пристальноговзглядаотторчащегоотростка,
похожего на халтурносделаннуюдвернуюручку.Молодойчеловексмутно
сознавал, что во рту у него пересохло.
Молодойчеловексмутно
сознавал, что во рту у него пересохло.
НесколькимисекундамипозжеЭддипонял,что_с_м_о_т_р_и_т_на
торчащий из пня отросток, а _д_у_м_а_е_т_ про двор задомом,гдеонис
Генри жили, - об ощущении нагретого солнцем цемента под своим задом иобо
все перешибающем аромате отбросов, наплывающем спомойкивпереулкеза
углом. В этом воспоминании в левой руке Эдди держал деревяшку, а вправой
- кривой нож из ящика у раковины. Торчащий из пня отросток напомнил Эдди о
кратком периоде страстной влюбленности в резьбу по дереву.Простопамять
об этом кусочке жизни Эдди была похоронена так глубоко, что сперва молодой
человек не сообразил, в чем дело.
Больше всего Эдди любил в резьбе подеревумомент_в_и_д_е_н_и_я_,
наступавший даже раньше, чем начнешь работать. Иногда вы видели легковушку
или грузовик. Иногда -собакуиликошку.Однажды,припомнилЭдди,в
деревяшке проступило лицо идола, страшноватого,вырубленногоизцельной
глыбы идола с острова Пасхи - такогоЭддивиделвшколе,водномиз
номеров "Нэшнл джиогрэфикс". Та фигурка вышла неплохо. Суть игры, ее азарт
состояли в том, чтобы выяснить, какую же часть увиденного можновызволить
из дерева, не сломав. Добыть вещицу целикомникогданеполучалось,но,
действуя крайне осторожно и аккуратно, порой удавалось извлечь немало.
В шишке на боку пня что-то было. Эддиподумал,чтоножомРоланда,
пожалуй, сможет освободить довольно много.Такимострым,такимудобным
резцом ему никогда еще не приходилось работать.
В дереве что-то терпеливо дожидалось, чтобы кто-нибудь-кто-нибудь
вроде Эдди! - пришел дать ему волю. Освободить.
"О, гляньте-ка на нашего маменькиного сынка!Чтосегоднямастерим,
тютя? Домик для куколки?Ночнойгоршочекдлясвоейписюльки-масюльки?
Рогатку, чтоб можно было прикидываться, будтоохотишьсянакролей,как
большие пацаны? О-о-о... какая ПГЕЛЕСТЬ!"
Эдди обуялстыд,ощущение,чтоонсовершаетнечтодурное;его
затопило острое сознание того, что это - тайна, которуюдолжносохранить
любой ценой... а потом он - в который раз-вспомнил,чтоГенриДийн,
превратившийся со временем в великого мудреца и выдающегося торчка, мертв.
Осознание этого факта всеещенеутратилоспособностизаставатьЭдди
врасплох, оно продолжало задеватьзаживое,заставляякогдагоревать,
когда злиться, а порой испытывать чувство вины. В этот день, за два дня до
того, как из зеленых коридоров леса вырвался разъяренныймедведь-исполин,
онопоразиломолодогочеловеканаиудивительнейшимобразом.Эдди
почувствовал облегчение и окрыляющую радость.
Он был свободен.
Осторожнопрорезаядревесинувокругоснованияшишкиножом,
позаимствованным у Роланда, Эдди отделил вырост от пня, вернулся с нимна
прежнее место и уселся под деревом, вертя деревяшку в руках.