– Это вызвало много возмущенных откликов, – сказал он. – Но вот уже пять или шесть лет она занимается темой трафика секс-услуг. Это и свело нас. Я писал очерк о торговле сексуаль-ными услугами через Интернет, и мне кто-то подсказал, что она об этом кое-что знает. Она дей-ствительно знала! Короче говоря, мы начали работать совместно, я – как журналист, она – как исследователь, понемногу мы сблизились, а через год съехались и стали жить вместе. Она рабо-тает над докторской диссертацией, весной у нее защита.
– Так значит, она пишет докторскую, а ты?
– А я популярную версию плюс мои собственные расследования. А также краткий вариант в виде статьи, которую я передал Эрике.
– О'кей. Значит, вы работаете одной командой. И о чем же вы пишете?
– Наше правительство ввело суровый закон против торговли сексуальными услугами, у нас есть полиция, которая следит за тем, чтобы этот закон проводился в жизнь, и суды, которые должны судить преступников. Мы объявляем преступниками клиентов, покупающих секс-услуги, и у нас есть средства массовой информации, которые пишут на эту тему и всячески вы-ражают возмущение по этому поводу и так далее. В то же время Швеция входит в число стран, в которые покупается самое большое число шлюх на душу населения из России и Прибалтики.
– И ты можешь доказать это фактами?
– Это отнюдь не секрет. Это даже не новость для газеты. Ново здесь то, что мы встретились и поговорили с десятком девушек типа «Лилия навсегда».Большинству из них от пятнадцати до двадцати лет, и происходят они из неблагополучных социальных слоев восточных стран. Их заманили в Швецию, пообещав им здесь ту или иную работу, но тут они попали в лапы ни перед чем не останавливающейся секс-мафии. По сравнению с некоторыми вещами, которые пришлось пережить этим девушкам, «Лилия навсегда» может показаться невинным фильмом для семейного просмотра. То есть я хочу сказать, что эти девушки пережили такое, что невозможно изобразить даже в кино.
– О'кей.
– Это является главной темой диссертации Миа. Но моя книга не об этом.
Все посмотрели на него с новым интересом.
– Миа брала интервью у девушек. Я же изучал поставщиков товара и клиентуру, которую они обслуживают.
На лице Микаэля появилась улыбка. Он никогда раньше не встречался с Дагом Свенссо-ном, но внезапно понял, что Даг такой журналист, какие ему нравятся: журналист, который смотрит в самый корень проблемы. Для Микаэля главное правило репортера гласило, что в лю-бом деле есть тот, на ком лежит за это ответственность. The bad guys.
– И ты раскопал интересные факты?
– Я могу, например, документально подтвердить, что один чиновник департамента юсти-ции, имеющий отношение к разработке закона о секс-торговле, сам использовал по крайней мере двух девушек, попавших сюда через каналы секс-мафии. Одной из них было пятнадцать лет.
– Ого!
– Я работал над этой темой в общей сложности три года. В книге содержится ряд примеров конкретных судеб отдельных девушек. В ней фигурируют три полицейских, один из которых работает в службе безопасности, а другой в полиции нравов. Пять адвокатов, один прокурор и один судья. Есть также три журналиста, один из которых является автором нескольких публикаций о секс-торговле. В частной жизни он воплощает в реальность свои фантазии насильника с несовершеннолетней проституткой из Таллинна… И в этом случае речь идет отнюдь не о сексуальных играх по обоюдному согласию. Я намерен предать их имена гласности. Все полностью подтверждено документальными свидетельствами.
Микаэль Блумквист присвистнул.
– Поскольку я опять стал ответственным редактором, я еще раз просмотрю весь докумен-тальный материал под увеличительным стеклом, – сказал он. – Однажды я допустил небреж-ность, не проверил со всей тщательностью источник информации и заработал три месяца тюрь-мы.
– Если вы возьметесь напечатать очерк, ты получишь всю документацию, какую только пожелаешь. Но у меня тоже есть свое условие, на котором я соглашусь продать материал «Мил-лениуму».
– Даг требует, чтобы мы напечатали и его книгу, – пояснила Эрика Бергер.
– Вот именно. Я хочу, чтобы ее публикация произвела впечатление разорвавшейся бомбы, а в данный момент «Миллениум» – это самый честный и смелый журнал в Швеции. Не думаю, чтобы у нас нашлось много издательств, которые решились бы сейчас выпустить книгу такого рода.
– Итак, не будет книги – не будет и статьи, – подвел итог Микаэль.
– По-моему, то, что мы слышали, звучит очень здорово, – сказала Малин Эрикссон.
Хенри Кортес поддержал ее одобрительным бурчанием.
– Статья и книга – это две разные вещи, – заметила Эрика Бергер. – В первом случае ответ-ственность за публикацию ложится на Микаэля, во втором – на автора книги.
– Знаю. – Даг Свенссон кивнул. – Меня это не беспокоит. Как только выйдет книга, Миа тотчас же подаст в полицию заявление на всех лиц, которых я там называю.
– Это все равно что разворошить осиное гнездо, – сказал Хенри Кортес.
– Это еще не все, – подхватил Даг Свенссон. – Кроме того, я раскопал часть той сети, кото-рая зарабатывает деньги на секс-торговле. Таким образом, речь идет об организованной пре-ступности.
– И кого же ты там обнаружил?
– В этом-то и трагедия! Секс-мафия – это жалкое сборище шестерок. Сам не знаю, что я ожидал увидеть, начиная расследование, но в каком-то смысле мы все – или, по крайней мере, я – почему-то представляли себе, что мафия – это такая гламурная компания, обретающаяся в вер-хах общества и лихо раскатывающая в шикарных лимузинах. Наверное, такому представлению поспособствовали американские фильмы. Твоя история о Веннерстрёме, – Даг Свенссон бросил взгляд на Микаэля, – доказывает, что иногда это действительно так. Но Веннерстрём в известном смысле представлял собой исключение. Я же обнаружил шайку грубых негодяев с садистскими наклонностями, не умеющих толком читать и писать, полных идиотов в том, что касается организационных и стратегических вопросов. Отчасти они как-то связаны с байкерами и другими, более организованными кружками, но в общем и целом секс-торговлей занимается всякий грязный сброд.
– Это очень хорошо видно из твоей статьи, – согласилась Эрика Бергер. – У нас есть зако-нодательные органы, полицейский корпус и органы правосудия, которые мы из года в год фи-нансируем миллионными отчислениями из наших налогов ради того, чтобы они положили конец этой секс-торговле, а они не могут найти управы даже на кучку каких-то идиотов.
– Происходит вопиющее нарушение прав человека, но девчонки, которых это касается, за-нимают в обществе такое низкое положение, что находятся как бы вне правовой системы. Они не голосуют, они почти не говорят по-шведски, их словарного запаса только-только хватает на то, чтобы договариваться о цене. Девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента всех преступлений, связанных с секс-торговлей, не становятся предметом разбирательства, так как о них не поступает заявлений в полицию, по ним не предъявляется обвинений. В криминальном мире Швеции это, по-видимому, самый огромный айсберг. Если бы речь шла об ограблении банка, то такого безразличного отношения к делу невозможно даже представить себе. К сожалению, я пришел к выводу, что такого положения дел никто не потерпел бы ни дня, если бы у наших правоохранительных органов действительно было желание с ним покончить. Преступления против несовершеннолетних девчонок из Таллинна или Риги никого не интересуют. Шлюха есть шлюха – это часть системы.
– И ни для кого это не секрет, – добавила Моника Нильссон.