И однажды утром я вернулся на Дэвис-стрит.
Нет ли у них чего-нибудь в Средиземноморье? Моя знакомая с угрожающей
готовностью ринулась за картотечным ящиком. Сидя в приемной под кирпично-
помидорным
----------------------------------------
(1) Роудин-скул - привилегированная женская школа близ Брайтона.
(2) Танжер считается меккой гомосексуалистов.
[21]
Мэтью Смитом(1), я видел себя в Мадриде, в Риме, или в Марселе, или в
Барселоне... даже в Лиссабоне. За границей все иначе: там не будет учительской,
и я вплотную примусь за стихи. Вернулась. Безумно жаль, но хорошие места уже
заняты. Вот все, что осталось. Она показала мне запрос из Милана. Я покачал
головой. Она взглянула сочувственно.
—Ну, тогда самое последнее. Мы его только что напечатали. - Протянула
вырезку.
—
ШКОЛА ЛОРДА БАЙРОНА, ФРАКСОС
Школе лорда Байрона (Фраксос, Греция) с октября месяца требуется младший
преподаватель английского языка. Семейных и не имеющих высшего образования
просят не беспокоиться. Знание новогреческого не обязательно. Жалованье 600
фунтов в год в любом эквиваленте. Контракт заключается на два года с последующим
возобновлением. Плата за питание взимается в начале и в конце контрактного
срока.
Прилагаемый проспект конкретизировал объявление. Фраксос - остров в
Эгейском море, милях в восьмидесяти от Афин. Школа лорда Байрона - "один из
известнейших пансионов Греции, который ориентируется на традиции английского
среднего образования", - отсюда название. Ученикам и преподавателям, похоже,
предоставляются все мыслимые удобства. Учитель дает не более пяти уроков в день.
- У этой школы великолепная репутация. А сам остров - просто рай земной.
- Вы что, там бывали?
Ей было лет тридцать. Прирожденная старая дева, до того непривлекательная,
что в своих модных тряпках и обильном макияже выглядит просто жалкой, будто
незадачливая гейша. Нет, она не бывала, но все так говорят. Я перечитал
объявление.
- Что ж так поздно спохватились?
- Ну, если мы правильно поняли, они уже приглашали кого-то. Не через нас. В
итоге - скандал за скандалом. -
----------------------------------------
(1) Мэтью Смит (1870-1959) - художник, близкий к модернизму.
[22]
Я снова заглянул в проспект. - Вообще-то мы раньше с ними не работали. Так
что сейчас просто оказываем им любезность. - Она искательно улыбнулась; передние
зубы явно крупноваты. В самых утонченных оксфордских традициях я пригласил ее
позавтракать.
Дома я заполнил бланк, который она принесла в кафе, сразу же вышел и
опустил его в почтовый ящик. По необъяснимой причуде судьбы, в тот же вечер я
познакомился с Алисон.
3
Эпоха вседозволенности еще не наступила, и по тем временам я в свои годы
имел, по-моему, солидный любовный опыт. Девушкам - пусть и известного пошиба - я
нравился; у меня была машина - чем тогда мог похвастаться редкий старшекурсник -
и кой-какие деньжата. Я не был уродом; и, что еще важнее, был сиротой - а любой
ходок знает, как безотказно это действует на женщин.
Я не был уродом; и, что еще важнее, был сиротой - а любой
ходок знает, как безотказно это действует на женщин. Мой "метод" заключался в
том, чтобы произвести впечатление человека со странностями, циничного и
бесчувственного. А потом, словно фокусник - кролика, я предъявлял им свое
бесприютное сердце.
Я не коллекционировал победы, но к концу учебы от невинности меня отделяла
по меньшей мере дюжина девушек. Я не мог нарадоваться на свои мужские
достоинства и на то, что влюбленности мои никогда не затягивались. Так виртуозы
гольфа в душе относятся к игре чуть-чуть свысока. Играешь сегодня или нет - все
равно ты вне конкуренции. Большинство романов я затевал на каникулах, подальше
от Оксфорда, ибо в этом случае начало нового семестра позволяло под удобным
предлогом сбежать с места преступления. Иногда следовала неделя-другая
назойливых писем, но тут я запихивал бесприютное сердце обратно, вспоминал об
"ответственности перед собой и окружающими" и вел себя как настоящий лорд
Честерфилд. Обрывать связи я научился столь же мастерски, как и завязывать их.
[23]
Все это может показаться - да и вправду было - холодным расчетом, но
двигало мной не столько бессердечие как таковое, сколько самолюбивая уверенность
в преимуществах подобного образа жизни. Облегчение, с каким я бросал очередную
девушку, так легко было принять за жажду независимости. Пожалуй, в мою пользу
говорит лишь то, что я почти не врал: прежде чем новая жертва разденется, считал
своим долгом выяснить, сознает ли она разницу между постелью и алтарем.
Но позже, в Восточной Англии, все перепуталось. Я начал ухаживать за
дочерью одного из старших учителей. Она была красива английской породистой
красотой; как и я, ненавидела захолустье и охотно отвечала мне взаимностью; я с
опозданием понял, что взаимность небескорыстна: меня собирались женить. Я
запаниковал: элементарная телесная потребность грозила сломать мне жизнь. Я даже
едва не капитулировал перед Дженет, круглейшей дурой, которую не любил и не мог
полюбить. С оскоминой вспоминаю бесконечную июльскую ночь нашего прощания:
попреки и завывания в машине на морском берегу. К счастью, я знал - и она знала,
что я знаю, - что она не беременна. В Лондон я ехал с твердым намерением
отдохнуть от женщин.
Большую часть августа в квартире этажом ниже той, которую я снимал на
Рассел-сквер, никто не жил, но как-то в воскресенье до меня донеслись шаги,
хлопанье дверей, потом музыка. В понедельник я встретил на лестнице двух
девушек, не пробудивших во мне энтузиазма, и, спускаясь, отметил, что в
разговоре они произносят открытое "е" как закрытое - на австралийский манер. И
вот наступил вечер того дня, когда я завтракал с мисс Спенсер-Хейг - вечер
пятницы.
Часов в шесть в дверь постучали. Это была та из виденных мною девушек, что
покоренастее.
- Ой, привет. Меня зовут Маргарет. Я внизу живу. - Я пожал ее протянутую
руку. - Очень приятно. Слушай, у нас тут выпивон намечается. Не присоединишься?
- Понимаешь, я бы с радостью, но...
[24]
- Все равно не уснешь - шуму будет!
Обычное дело: лучше уж пригласить, чем потом извиняться за неудобство.
Помедлив, я пожал плечами.
- Спасибо. Приду.
- Отлично. В восемь, ладно? - Она пошла вниз, но обернулась. - С девушкой
придешь или как?
- Я сейчас один.
- Ничего, мы тебе что-нибудь подыщем.