Пока.
И ушла. Лучше бы я не соглашался.
Услышав, что народ собирается, я выждал немного и спустился, надеясь, что
все уродины - а они всегда приходят первыми - уже распределены. Дверь была
нараспашку. Я пересек маленькую прихожую и встал в дверях комнаты, держа
наготове подарок - алжирское красное. Я пытался отыскать среди гостей девушек,
встреченных на лестнице. Громкие голоса с австралийским акцентом; шотландец в
юбке, несколько уроженцев Карибского бассейна. Компания явно не в моем вкусе, и
я уже собирался потихоньку смыться, как вдруг кто-то вошел и остановился позади
меня.
Девушка примерно моего возраста, с рюкзаком за плечами и с тяжелым
чемоданом. На ней был светлый плащ, мятый и потершийся. Лицо загорело до
черноты; чтобы добиться такого загара, нужно неделями жариться на солнце.
Длинные волосы выгорели почти добела. Смотрелись они непривычно, ведь в моде
была короткая стрижка, девушки вовсю канали под мальчиков; а вокруг этой витал
аромат Германии, Дании - бродяжий дух с налетом извращения, греха. Отступила в
глубину прихожей, подзывая меня. Давно я не видел такой натянутой, лживой,
вымученной улыбки.
- Пожалуйста, отыщите Мегги и позовите ее сюда.
- Маргарет?
Она кивнула. Я продрался сквозь толпу и поймал Маргарет на кухне.
- А, явился. Привет.
- Тебя там зовут. Девушка с чемоданом.
- Здрасьте пожалуйста! - Переглянулась с какой-то женщиной. Запахло
скандалом. Она поколебалась и поставила большую бутылку пива, которую собралась
открывать,
[25]
на стол. Ее мощные плечи расчистили нам путь назад.
- Алисон! Ты же обещала через неделю.
- У меня деньги кончились. - Бродяжка посмотрела на старшую девушку
бегающим, настороженно-виноватым взглядом. - Пит вернулся?
- Нет. - И, предостерегающе понизив голос: - Но здесь Чарли и Билл.
- Ах, черт. - Оскорбленное достоинство. - Умру, если не приму ванну.
- Чарли ее всю забил пивом, чтоб охладилось.
Загорелая поникла. Тут вмешался я.
- У меня есть ванна. Наверху.
- Да? Алисон, познакомься, это...
- Николас.
- Вы правда позволите? Я только что из Парижа. - С Маргарет она говорила
почти как австралийка, со мной - почти как англичанка.
- Конечно. Я покажу, где это.
- Сейчас, только возьму что-нибудь переодеться.
В комнате ее встретили приветственными возгласами.
- Ото, Элли! Какими судьбами, подружка? Рядом с ней оказались два или три
австралийца, каждого она чмокнула. Маргарет - толстухи всегда покровительствуют
худышкам - живо их растолкала. Алисон вынесла смену одежды, и мы отправились
наверх.
- Господи боже, - сказала она. - Эти австралийцы.
- Где путешествовали?
- Везде. Во Франции. В Испании.
Мы вошли в квартиру.
- Надо выгнать из ванны пауков. Выпейте пока. Вот там.
Когда я вернулся, в руках у нее был бокал с виски. Она снова улыбнулась, но
через силу: улыбка сразу погасла. Я помог ей снять плащ. От нее шибало
французскими духами, концентрированными, как карболка; светло-желтая рубашка
сильно засалилась.
От нее шибало
французскими духами, концентрированными, как карболка; светло-желтая рубашка
сильно засалилась.
- Вы внизу живете?
- Угу. Вместе снимаем.
[26]
Молча подняла бокал. Доверчивые серые глаза - оазис невинности на продажном
лице, словно остервенилась она под давлением обстоятельств, а не по душевной
склонности. Остервенилась и научилась рассчитывать только на себя, но при этом
выглядеть беззащитной. И ее выговор, уже не австралийский, но еще не английский,
звучал то в нос, с оттенком хриплой горечи, то с неожиданной солоноватой
ясностью. Загадка, живой оксюморон.
- Ты один пришел? Ну, в гости?
- Один.
- Держись тогда за меня сегодня, хорошо?
- Хорошо.
- Зайди минут через двадцать, я управлюсь.
- Да я подожду.
- Нет, лучше зайди.
Мы неловко улыбнулись друг другу. Я вернулся в нижнюю квартиру.
Маргарет вскочила. Похоже, она меня дожидалась.
- Николас, тут одна англичаночка очень хочет с тобой познакомиться.
- Боюсь, твоя подружка меня уже застолбила.
Она уставилась на меня, оглянулась по сторонам, вытолкнула меня в прихожую.
- Слушай, не знаю как объяснить, но... Алисон, она невеста моего брата. А
тут, между прочим, его друзья...
- Ну, и?
- У них с ней старые счеты.
- Опять не понимаю.
- Просто не люблю мордобоя. Мне хватило одного раза. - Я притворился
идиотом. - Она должна быть верна ему, и друзья об этом позаботятся.
- Да у меня и в мыслях нет!
Ее позвали в комнату. Уверенности, что меня удалось вразумить, у нее не
было, но она явно решила, что дальнейшее от нее не зависит.
- Веселая история. Но ты хоть усек, что я сказала?
- Вполне.
Она понимающе взглянула на меня, уныло кивнула и
[27]
ушла. Я минут двадцать постоял в прихожей, выскользнул, поднялся на свой этаж.
Позвонил. После долгого перерыва из-за двери донеслось:
- Кто там?
- Двадцать минут прошло.
Дверь открылась. Алисон собрала волосы в пучок и завернулась в полотенце;
шоколадные плечи, шоколадные ноги. Убежала обратно в ванную. Забулькала вода в
сливе. Я крикнул:
- Мне сказали, чтоб я к тебе не клеился.
- Мегги?
- Говорит: не люблю мордобоя.
- Корова гнойная. Может стать моей золовкой.
- Да знаю.
- Изучает социологию. В Лондонском университете. - Молчание. - Уезжаешь и
думаешь, что за это время люди изменятся, а они все те же. Глупо, правда?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Подожди минуточку.
Я подождал, и не одну. Наконец она вышла. Простенькое белое платье, волосы
снова распущены. Без косметики она была в десять раз красивее.
Улыбнулась, закусив губу:
- Ну как?
- Королева бала. - Она не отводила глаз, и я смешался. - Спускаемся?
- Налей на донышко.