Мне как кондюкто полагалось жалование в сто ливров в месяц и кормовое содержание в размере тридцати ливров в полгода, да тридцать ливров на коней, да... в общем, куча всего. Тук, как мой лейтенант получал пятьдесят ливров. Сержанты по двадцать и это притом, что вся экипировка роте полагалась за счет казны или компенсация от нее в случае наличия. Весомые аргументы для принятия решения. И мои люди его приняли. Собственно после известных событий в компании и людей осталось с гулькин нос.
Мосарабы - мой личный найм, в них сомневаться не приходилось. Куда я туда и они. Тук с мэтром Рафаэлло естественно тоже. Лекарь, коновал, капеллан и кузнец с помощниками также исключительно мои люди. Матильда провела необходимую работу среди маркитантского женсостава и они единогласно приняли новый порядок, попутно воздействовав на своих походных мужей среди арбалетчиков.
Раненых и увечных я не бросил, хотя в уставе по поводу них были совершенно ясные правила. Выходное пособие в размере месячной платы и до свиданья. Но я забрал их с собой в баронию. Теперь они разве что не молились на меня. А может и молились... Правда, я еще не придумал, что мне с ними делать. Но придумаю обязательно.
В общем, через день после начала моего отпуска, банда в составе тридцати мосарабов, тридцати фламандцев арбалетчиков, двух пикинеров и сорока пяти нонкомбатантов разного полу и разных национальностей, при шести орудиях на конной тяге выдвинулась в Брабант. И вот только сегодня добрались. Ровно за три недели пути, вполне благополучно, но не без приключений. Средневековые дороги, однако.
Подписанное мировое соглашение между Бургундией и Священной Римской империей, вовсе не означало полное наступление мира в Германии. Страну наводнили наемные шайки, которые оставшись без работы не гнушались примитивного разбоя. Вполне строевые подразделения обеих армий возвращающиеся домой в стремлении пополнить свой кошелек тоже ничем не отличались от наемников. А на тех и других с упоением охотились местные жители, совсем не напоминающие своих современных добропорядочных потомков - свирепые и безжалостные уроды. Так что путешествие выдалось веселым.
Для начала, мы совсем неожиданно наткнулись на полуэскадрон германских конных латников под командованием ротмистра фрайхера Курта фон Швайнеберга, заканчивающих грабить придорожную деревню. Между прочим, своих же соотечественников. Этот полуэскадрон оказался из числа тех германских войск, дезертировавших еще в самом начале битвы за Нейсе. Оно и понятно. Империя еще только в стадии формирования своих регулярных войск по типу французских и бургундских ордонансных рот и основу ее армии по-прежнему составляет дворянское и городское ополчение. А эти товарищи всегда больше грабили, чем воевали.
Так вот. Дойчи подчистую вырезали всю деревню, осталось в живых всего две девчушки - лет по пятнадцати возрастом, вовремя спрятавшихся в подвале, и вымели с германской педантичностью все ценное, вместе с провиантом и фуражом.
Германских латников мы заметили, когда они заканчивали грузить добычу в телеги. В другое время, я бы еще подумал: связываться ли с ними? Все-таки, шесть десятков отлично экипированных рыл на конях, но ситуация другого выхода не оставила. Обойти деревню не получалось, да и они нас уже заметили.
Но, собственно боя как такового не получилось. Дойчи ринулись в атаку, сгрудившись на довольно узкой дороге. Как бы с одной стороны правильный маневр. Растянувшийся вместе с обозами на марше пеший противник, довольно лакомая добыча. Особенно для хорошо вооруженных кавалеристов. Но не получилось у них ничего. Совсем.
Мосарабы и арбалетчики положили германцев еще на подходах. До нас сквозь пороховой дым доскакал только сам фрайхер, но лишь для того что бы на полном скаку сверзится с коня. Тук его сбил на землю метко засадив болт прямо в щель забрала гранд-бацинета*. Швайнеберг кстати остался живой, но ненадолго, я допросил его на предмет дальнейшей дороги и приказал повесить на ближайшем дереве. И поделом тупому швабу.
Добыча досталась богатой. Мало того что к нам перешли семь телег с провиантом и фуражом, так еще три десятка добрых коней со сбруей и доспехами. Остальных поймать мы не смогли, да и многие лошадки полегли под болтами и пулями. Еще целый воз нагрузили отличным доспехом и оружием с самих имперских кавалеристов. Да и денег нашлось немало. В общем, поживились неплохо.
Чудом уцелевших девчонок я тоже забрал с собой. Все равно им идти было некуда, а так Матильда к делу приставит.
Второй раз, почти на границе с Фландрией, нас под вечер атаковали швейцарские наемники. Сначала из леса обстреляли из арбалетов, а затем кинулись, завывая как волки, и размахивая алебардами. Тут конечно, не все так красиво сложилось как с дойчами. Долбанные кретьены* оказались свирепыми и упорными бойцами и забрали с собой на тот свет четверых арбалетчиков, одного мосараба и трех кутилье. Еще с десяток моих человек поранили, но, слава богу, не опасно. И это учитывая, что швейцарцев было всего-то три десятка, то есть вдвое меньше чем нас. А вот добычи с них мы практически никакой не взяли. Считай один доспех и оружие. Десяток арбалетов, капеллины и полукирасы. Ну и палашей с алебардами достаточное количество, правда, все железо оказалось отличного качества, но это радовало мало. Моих людей с того света не воротишь.
Когда добрались до Фландрии, мне удалось немного пополнить отряд. Нанял всего пятнадцать арбалетчиков, больше не получилось...
- ... господин! Клянусь Девой Марией... По неразумению своему! - Вопль управляющего вырвал меня из воспоминаний.
- Говори.
- Все скажу... Все, господин барон!!!
- Дайте ему еще, что бы заткнулся.
Мосарабский десятник лениво, но сильно двинул управляющего под дых.
Пока толстяк корчился на земле и ловил ртом воздух, я попытался нащупать в себе хоть какое-нибудь сострадание к нему... Не-а... Нету. Ни капельки. А чего его вора поганого жалеть? Потворствовал оскудению моей баронии и сам крал собака безбожно.
Барония... Одно название. Когда я, наконец, выбрал момент и выяснил, прочитав ввозную грамоту, что же собой представляет так громко названный кусок земли, то сначала особо не огорчился. На бумаге все выглядело довольно пристойно.
Барония оказалась очень удачно расположена на возвышенной части побережья, принадлежащему провинции Брабант. Как раз в самой удаленной части этой провинции, вклинившейся извилистым языком по побережью между Фландрией и Северным морем и связанной с самим Брабантом только узким перешейком возле устья Шельды. Так что к моей баронии был гораздо ближе фландрские Гент и Брюгге, чем брабантские Антверпен и Брюссель.
Земли оказалось не так что бы много: примерно десять лиг по побережью и столько же в глубину материка. Это только моя земля, но в баронию входили еще владения моих двух вассалов. Неких юнкера ван Брескенса и юнкера ван Груде. То есть обыкновенных эскудеро - оруженосцев и еще без должности. Недорослей, если по-русски. Самое низшее дворянское сословие. Их земли выхода к морю не имели и были вовсе уж микроскопическими - вполовину меньше от моих владений.
Земля в своем преимуществе являлась не особо пригодной под посевы, - скалистой и каменистой, но ближе к побережью плодородные участки встречались.
Через баронию еще протекала река под элеганнтным названием Рюпел. Не ручек, а настоящая река, правда, не судоходная. Очень хочется надеяться, что в ней водятся так полюбившееся мне речные угри. Впрочем, не совсем и река - рукав Шельды из которой она брала свое начало и впадала в море как раз с краю моей баронии.
Там же находился средних размеров симпатичный лесок из дубовых, ореховых и буковых деревьев.
Ну и пейзажи мне в реальности понравились. Трава по пояс перемежающаяся скалистыми участками, множество живописных ручейков и небольших рощиц. Вот как бы и все...
Нет, не все. Про деревеньку забыл. Деревня Гуттен расположилась рядом с замком и была размером под сотню дворов. А во сколько душ обитает в ней мне пока не ведомо. Буду завтра принимать фуа* от сервов, заодно и посчитаю.
Ну и сам замок, конечно. Он на бумаге тоже выглядел солидно - даже рисунок прилагался. Расположен на высоком холме, как раз на краю скалистого обрыва, омывающегося морем. Рядом пригодная для стоянки судов небольшая бухта, затертая в скалах. Большой и высокий донжон* и четыре крепостные башни по углам стен, ну и все остальное, прилагающееся к каждому нормальному замку. Герса* и разные там рвы с крепостными воротами. В общем, картина на бумаге была прописана достаточно привлекательная.
Но это на бумаге...
Как только я увидел замок а натюрель, все остальное осматривать желание пропало начисто. Загрустил я и насовал мысленно Карлу все матюки которые знал. Да еще несколько - особо извращенных, выдумал.
Замок, мля...
Как бы донжон с башнями и стенами присутствует, и размером он не совсем маленький, врать не буду... но сука, он же древний до невозможности, и обветшал до полного безобразия...
- Господин, я все покажу!!! -В очередной раз взвыл эконом и опять заткнулся после полученной плюхи.
За жизнь свою собака беспокоится. И правильно беспокоится. За то, что он довел до такого состояния мое имущество убить даже мало. На кол его, что ли посадить?
Стена со стороны берега треснула и местами обсыпалась. Деревянные галереи и машикули* сгнили и тоже попадали, почитай и нет их. Цепи, державшие герсу, на хрен заржавели, и она так и застряла в полуподнятом состоянии. На лошади только нагнувшись проехать можно. Крепостные ворота потрескались и расползлись. Перекрытия в башнях сопрели, и теперь на них можно было взбираться только с реальным риском для жизни...
Млять, эту разруху можно перечислять до бесконечности... А у этого урода в деревне добротный каменный дом, крытый свинцовой черепицей снятой с замковых башен. (Кстати и сама деревня показалась с виду довольно зажиточной.) И возит этого скота упряжка о двух добрых конях и ручку ему сервы целуют как господину... А он собака, сам мой раб!
Млять, повешу суку!
А герцогского управителя моей баронией найду и колесую. Он падла сидит в Антверпене и на подотчетные ему земли носа не кажет и только принимает от этого скота подношения.
Я конечно в глубине души так и остался вполне толерантным современным и даже местами демократическим человеком, но за такое колесовать мало. Для восстановления замка затраты все же потребуются немалые...
- Как тебя зовут, раб?
Эконом уткнулся лбом в землю и забубнил:
- Михаэль, господин. Михаэль ваша милость...
- Рассказывай, вор...
- Это не я, ваша милость... - Эконом горестно взвыл.
- А кто?
- Мэтр Юпп Риббек. Он! Старший прево бальи провинции. В его ведении эта земля. Он смущал! Он... Он говорил, что устроит так, что земли останутся в управлении сенешаля, а он сможет все непотребство и воровство скрывать за положенную плату. Ва-а-аша милость, поми-и-илуйте... - взвыл эконом и, получив в очередной раз по морде, забился в истерических рыданиях.
- Что ты хотел мне показать?
- Я покажу, я покажу... Разбойники, ох какие же они разбойники... - эконом быстро перебирая коротенькими ножками пополз ко мне, но на пол пути получил по загривку тупым концом полусписы и уткнулся мордой в землю.