– Нас осталось всего четверо, родителей давно нет. Я младший в семье, а Джилли на три года старше меня. Особенно близки мы с ней
никогда не были, каждый занимался своим делом, и это, в общем то, нормально. А потом – этот жуткий сон. Знаете, у меня такое
ощущение, будто Джилли что то погнало к утесу. Что то или кто то. Да, понимаю, в машине она была одна… и в то же время как будто не
одна.
– Не очень то складывается.
– Верно. Во всяком случае, пока не складывается. Хотите еще кое что? Просыпаясь, я услышал крик: голос был очень похож на голос Роба
Моррисона. Сегодня я сразу узнал его.
– Ничего себе.
– Короче, я не верю, что это была попытка самоубийства, и не поверю, пока Джилли сама не скажет мне об этом.
Сидя в уютном кресле, я потягивал «Пино нуар» с виноградников Напа Вэлли.
– Ну как, нравится? – спросил Пол.
– Чернее самого черного греха. – Я легонько встряхнул хрустальный бокал, глядя, как вино медленно стекает по стенкам. – Сегодня у
меня была встреча с Робом Моррисоном, ну, с тем малым, что вытащил Джилли.
– Знаю. Как назло по пути из больницы он оштрафовал меня за превышение скорости. Ты и с Мэгги Шеффилд разговаривал?
– Было дело. По моему, она ничего, разве что на агентов ФБР у нее особая реакция.
Пол наклонил голову и как то странно уставился на меня:
– Глядел бы ты лучше в оба, Мак.
– То есть?
Пол пожал плечами:
– Не сочти меня старым ворчуном или женоненавистником, но я скажу тебе прямо: она сучка, от которой только и жди подвоха.
– Мне так не показалось. – Я отрезал себе еще кусок мяса: все таки оно было повкуснее, чем салат из латука и зеленого горошка в
«Эдвардианце». – Мэгги хочет понять, что погнало Джилли к утесу. По моему, для тебя это тоже небезразлично. А что, собственно, такого
она тебе сделала? Тоже оштрафовала за превышение скорости?
– Она собирается повесить на меня несчастный случай с Джилли. Как ты догадываешься, в восторг это меня не приводит.
Теперь уже я ничего не мог понять.
– Она о тебе и не заикнулась. Пол. Просто сидела в своей машине, когда я подъехал. Хотела поговорить с тобой.
– Будь на то моя воля, я выгнал бы ее к чертовой матери. Надо попробовать уговорить Джеральдину. Мэгги – опасная женщина. Она
ненавидит мужчин, им от нее одни только беды. Видел этот дурацкий пистолет у нее на поясе? Бред какой то. Эджертон – маленький,
мирный городок. Никто здесь – ни мужчины, ни женщины – не носит оружия, только она. Разумеется, я уже говорил с ней в больнице, сразу
как только Джилли привезли.
– Ну, вообще то нет ничего удивительного в том, что полицейский хочет повторно допросить кого то, – мягко возразил я. Честно говоря,
меня слегка удивило сказанное Полом. Мне лично совершенно не показалось, что Мэгги имеет что то против мужчин. – Когда волнуешься,
всегда что нибудь забываешь. Держу пари, даже ты сейчас вспомнишь больше, чем тогда.
– О Господи, да что вспоминать то? Почему Джилли врезалась в этот проклятый утес, я понятия не имею. Да, она была немного расстроена,
но с кем не случается? Это все, Мак.
Я доел бифштекс и, откинувшись на спинку стула, сделал еще глоток «Пино нуар». Пол был бледен, скулы у него заострились, и вообще
выглядел он неважно.
– Расстроена, говоришь? Может, это не просто расстройство, а депрессия? К врачу она обращалась?
Пол коротко рассмеялся:
– Нет, вы только послушайте его – суперполицейский в своем амплуа! Ни к каким врачам Джилли не обращалась.
И вообще, Мак, я слишком
устал. – Пол порывисто поднялся со стула. – Спокойной ночи. Надеюсь, кровать в гостиной тебя устроит?
– Об этом можешь не беспокоиться: сегодня днем мне удалось немного поспать в кресле у тебя на крыльце, так что сейчас я лучше
проведаю Джилли. Спокойной ночи.
Форд опять был здесь, держал меня за руку, как когда то. Но когда то – это когда? Может, нынче утром, а может, в прошлом году.
Странно, но я совершенно утратила чувство времени.
Позади Форда мелькали какие то тени, потом они исчезли, и мы остались вдвоем.
– Джилли, – заговорил он, и мне захотелось плакать от радости просто потому, что слышу его голос. – Я должен понять, почему ты
направила машину на этот проклятый утес. Честно говоря, мне трудно поверить, что у тебя депрессия. На моей памяти ничего подобного не
было даже в отрочестве, когда Лестер Харви променял тебя на Сьюзен, эту твою большегрудую подружку. Кажется, тогда ты просто покачала
головой и послала его к черту. О Господи, Джилли, что все же с тобой случилось? – Форд прижался лбом к моей ладони.
Я ощущала его теплое дыхание. Да нет у меня никакой депрессии, так и хотелось выкрикнуть мне. Впрочем, какое теперь все это имеет
значение? Я здесь, взаперти, а Пол жив и может делать все, что ему заблагорассудится. Но боюсь я не Пола, видит Бог, не Пола. Я боюсь
Лоры, это от нее исходит угроза. Она проникла мне в голову и едва не убила. Если она снова появится, мне не выдержать. Я умру.
Меня словно подбросило от чьего то прикосновения. Я поднял голову и увидел сиделку.
– Лора предала ее.
Сиделка удивленно приподняла свои тонкие черные брови и недоверчиво уставилась на меня.
– Лора? Какая Лора? С вами все в порядке?
Я посмотрел на Джилли. Она была бледна, кожа у нее почти просвечивала.
– Да да, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Действительно, какая Лора?
Я поднял голову и внимательно посмотрел на сиделку.
– Пора перевернуть ее и сделать массаж, – негромко проговорила она, – иначе пролежни будут.
– Расскажите про кому, – попросил я. – Врачи мне говорили что то, но, честно говоря, я не очень понял.
Сиделка принялась втирать в плечи Джилли густой белый крем.
– Чаще всего из комы выходят быстро, и следов она, как правило, не оставляет. Если миссис Бартлетт очнется, скажем, через день
другой, можно рассчитывать на лучшее, хотя не исключено, что какие то последствия все же будут. В таких случаях самое лучшее –
надеяться и молиться. Весьма сожалею, мистер Макдугал, но это все, что я могу вам сказать.
В больнице я пробыл до утра, а когда, добравшись до дома № 12 по Ливерпуль стрит, вновь погрузился в сон, мне приснилась Мэгги
Шеффилд: она во весь голос орала, что Пол подонок и его следует вышвырнуть из Эджертона…
Глава 5
Подъезжая к дому в десять утра, я, как и накануне, заметил напротив машину Мэгги, а из гостиной доносился ее голос:
– Пол, по пути сюда я звонила в больницу: миссис Химмел сказала, что все по прежнему. И еще я узнала от нее, что с семи утра у Джилли
сидит Мак.
– Мак проводит с ней гораздо больше времени, чем вы, – проворчал Пол. – С чего бы это?
– Не суйтесь не в свое дело.
Пол как будто даже не особенно разозлился, и это меня удивило. Стараясь не привлекать к себе внимания, я вошел в столовую – длинную
узкую комнату, занимавшую весь фасад дома и выходившую окнами на океан. Спереди она была сплошь застеклена, пол покрывала квадратная
светлая кафельная плитка, а вся мебель была выдержана в черных тонах.