Эти стеныслышали,какмать
шептала своей дочурке слова любви.
Ничего этого Алекс, конечно, не помнила. Но не сомневалась, что все
было именно так.
Подавивволновавшиееечувства,Алекспродолжиларазговор,
оборвавшийся, когда они ушли из кафе.
-Апочему Минтонам необходимо, построить ипподром? Он глянулна
нее так, словно она рехнулась.
- Да ради денег. Почему же еще?
- У них ведь вроде бы денег и так полно.
-Денегвсем всегда мало, - он хмуро усмехнулся. - Асказатьоб
этомпрямо способен лишь бедняк вроде меня. Поглядите-ка вокруг,-он
указална пустые магазины вдаль главной улицы, по которой они ехали.-
Видите,все закрыто или объявлено к продаже. Как только лопнул нефтяной
рынок,экономика в городе рухнула. Ведь почти все здесь такилииначе
были связаны с нефтепромыслом.
- Это мне понятно.
-Понятно?Что-тоясомневаюсь.-Вголосеегослышалось
пренебрежение. - Чтобы выжить, городу и нужны бега. А вот чего нам вовсе
ненужно,так это синеглазой рыжеволосой соплячки-хористкивмеховой
шубке, которая явится и все дело изгадит.
-Ясюдаявиласьдля расследования убийства,-отрезалаона,
уязвленнаяего внезапной грубостью. - Бега, лицензия натотализатори
местная экономика к нему касательства не имеют.
- Черта с два не имеют. Разорите Минтонов - разорите и Пурселл.
-ЕсливиновностьМинтонов будет доказана, чтож,-онисами
навлекли на себя разорение.
- Слушайте, мадам, никаких новых ключиков к разгадке убийства вашей
материвам найти не удастся. Зато удастся заварить здесь кашу.Местные
жителивампомогать не станут. Против Минтонов никто слова нескажет,
потому что будущее округа зависит от того, построят они бега или нет.
- А вы, конечно, первый в списке преданных молчальников.
- Вот именно, черт побери.
-Нопочему? - настойчиво спросила она. - Минтоны что-то провас
прознали? Может, кто-то из них затащил вас в то стойло, где випотоми
“обнаружили” тело моей матери? Что вы там вообще делали в такое время?
-Что и каждый день: выгребал из конюшен навоз. Я тогда работалу
Ангуса.
Она опешила.
- Вот как? Я этого не знала.
-Выещемногого не знаете. Да это и к лучшему.Резковывернув
руль,он завел машину на отведенное ей место у здания суда и затормозил
так, что Алекс швырнуло вперед на ремень безопасности.
- Оставили бы вы прошлое в покое, мисс Гейтер.
- Благодарю, шериф. Я без промедления обдумаю ваш совет.
Онавыскочилаиз кабины, хлопнув напоследок дверцей.Выругавшись
себеподнос,Рид смотрел, как она шагает по тротуару. Емухотелось,
забывобовсем,просто разглядывать ее стройные икры,отмечать,как
соблазнительнопокачиваютсябедра,оцениватьпрочиедостоинстваее
фигуры,неускользнувшие от его внимания еще вчера, когдаонатолько
вошлавкабинет Пата Частейна.
Ее имя, однако, лишило еговозможности
предаваться этому чисто мужскому удовольствию.
ДочьСедины, думал он, недоверчиво и испуганно качая головой.Что
же удивляться, что Алекс показалась ему такой чертовски привлекательной.
Еематьстала его задушевной подругой еще в начальной школе -стого
самогодня,когда у нее от сердечного приступа внезапноумеротеци
какой-то сопляк начал было ехидно дразнить ее безотцовщиной.
Хорошо зная, как больно ранят насмешки над родителями, Рид бросился
на защиту Селины. Он не раз сражался за нее и в последующие годы. А если
наеесторонебылРид, никто не смел ей грубого словасказать.Так
завязалась крепкая дружба, совершенно особая, недоступная для других,-
пока не появился Джуниор, которого они допустили в свой союз.
Нечего и удивляться, думал он, что помощник окружного прокурораиз
Остинаразворошилавего душе прежние чувства.Лишьодно,пожалуй,
вызывалоунего беспокойство: сила этих чувств. Хотя Селинаиуспела
родить ребенка, умерла она совсем юной. Александра же воплощала собою ту
женщину, какой Седина могла бы стать.
Онпопыталсябыло убедить себя, что его волнение вызванопросто-
напростотоскойпомолодости,нежнымивоспоминаниямиодетской
влюбленности.Нотобыла бы ложь. Если уж онивправдузатруднялся
определить, что его так взбудоражило, то достаточно было вспомнить,как
затопилоегогорячей волной, как тесны вдруг сталиджинсы,когдаон
следилзаеегубамии пальцами, а она не торопясьслизываласних
сахарную глазурь.
- О боже, - сказал он.
Он испытывал двойственное чувство к этой женщине - а некогда и к ее
матери, незадолго до того, как ее нашли в конюшне мертвой.
Отчего эти две женщины, между которыми пролегло двадцать пятьлет,
игралитакую важную роль в его жизни? Любящая Селина едванепогубила
его. Ее дочь несет в себе не меньшую угрозу. Начни она только копаться в
прошлом, один бог знает, какой бедой это может обернуться.
Онсобиралсяуйти с поста шерифа и заняться совсем другимделом,
прибыльными достойным. Ему, само собой, вовсе не хотелось,чтобыего
будущее было омрачено уголовным расследованием.
Всеэти годы Рид работал не покладая рук отнюдь не для того, чтобы
награда за труды в последний момент от него ускользнула. И теперь, когда
он,можносказать,пользуется всеобщим уважением,окоторомвсегда
мечтал,оннесобирался стоять в сторонкеиглядеть,какАлексв
opnveqqeрасследованиявновь вытаскивает насудлюдскойеготемное
прошлое. Если эту нахальную прокуроршу не остановить, она его доконает.
Те,ктоутверждает, что материальные блага - пустяк,самиимеют
всеговдоволь. А у него никогда ничего не было. До последнеговремени.
Он не остановится ни перед чем, чтобы защитить то, что он с таким трудом
завоевал.
Выходяизмашиныисноваоткрываядвериокружногосуда,он
проклинал день, когда Александра Гейтер появилась на свет, - каккогда-
топроклинал ее рождение.