— Ух ты, как высоко! — вырвалось у девочки.
— Да уж, не низко.
Кестрель окинула взором раскинувшийся перед ней город: вот Алый округ, вот Белый, знакомые Оранжевые улицы, Коричневый, Серый, а дальше — массивная каменная ограда. Впервые в жизни ей пришло в голову, что это по меньшей мере чудно.
— Зачем они, эти стены?
— В самом деле, — хмыкнул бородач. — Зачем нам разноцветные округи? К чему эти экзамены, оценки? С какой стати людям стараться сильнее, тянуться выше, быть завтра лучше, чем сегодня?
Девочка разинула рот. Незнакомец читал ее сокровенные мысли.
— Ради любви к императору, — затвержено выпалила мятежница. — Ради славы Араманта.
— Ха! Я и есть ваш император.
— Вы?
— Понимаю, не похож. Только это так: я — повелитель Араманта Креот Шестой. А ты — человек, которого я ждал долгие годы.
— Я?
— Вообще-то, если честно, я надеялся увидеть бравого, сильного парня. Задание-то не из легких. Но что же делать, пришла ты.
— Да нет, — всплеснула руками Кестрель. — Я вас совсем не искала. Даже не знала, что вы существуете. Я просто сбежала…
— Не болтай чепухи. Ты, кто же еще. Ни одна душа до сих пор не попадала сюда. Они держат меня взаперти, вдали от всех.
— Почему взаперти? Вы сами открыли дверь.
— Это совершенно другое. Главное, что ты здесь.
Мужчине с бородкой явно не нравилось, когда ему перечили, поэтому девочка замолчала, а он продолжал уписывать батончики. Казалось, он и сам не замечал этого. И разумеется, не подозревал, что ведет себя невежливо. Мог бы чуть-чуть поделиться. Кестрель еще не решила, верить ему или нет, хотя… Комната и впрямь была обставлена с императорской роскошью. Великолепная постель, окруженная тончайшими занавесками наподобие шатра. Письменный стол, сплошь покрытый искусной резьбой. Книжные полки, загроможденные томами в затейливых переплетах. Круглый столик, на котором и стояла ваза с конфетами. Глубокие кожаные кресла. Огромная ванна с высокими стенками. Мягкие коврики на полу, вышитые гардины. Окна были повсюду, а между ними красовались узорчатые двери. Восемь окон, восемь дверей. В одну из них девочка только что вошла. За двумя, распахнутыми настежь, находились гардеробные. Оставалось пять. Одна из них наверняка вела обратно в башню.
Наконец бородач оторвался от шоколада, подошел к письменному столу и принялся двигать ящички — видимо, что-то искал.
— Пожалуйста, сэр, — сказала Кестрель. — Можно мне пойти домой?
— Домой? О чем ты? Разумеется, нельзя. Ты отправишься в Чертоги Морах и принесешь его назад.
— Кого?
— Где-то у меня лежала… А, вот она.
Император расстелил на столе пыльный и пожелтевший от времени свиток.
— Конечно же, я сам должен был это сделать. — Мужчина вздохнул и ткнул пальцем в пергамент. — Но, пожалуйста… По-моему, все яснее ясного.
Девочка посмотрела. Свиток потрескался и порядком выцвел, однако это явно была карта. Старшая дочь Анно Хаза различила береговую линию, океан и небольшой план города. Прямой, как стрела, путь вел из Араманта через долины к нарисованным горам. По всей карте, особенно там, где кончалась дорога, темнели загадочные закорючки, похожие на слова неизвестного языка.
Беглянка недоуменно захлопала ресницами.
— Хватит ворон считать, — обиделся император. — Если что-то непонятно, спроси.
— Ничего не понятно, — призналась Кестрель.
— Ерунда! Все проще простого. Сейчас мы находимся здесь, видишь? — Он указал на знак Араманта. — Вот это — твоя дорога. — Палец бодро прочертил карту к северу от города. — Не отклоняйся от нее, иначе не найдешь мост. А он там только один, видишь?
Император провел по черному зигзагу, который пересекал всю карту справа налево.
Линия имела свое имя, начертанное все теми же странными символами, похожими на паучков и неведомыми юной гостье.
— Зачем это нужно? — не выдержала она.
— Клянусь бородой моих предков! — вспылил император. — О чем они думали, когда посылали ко мне безмозглого младенца?.. Зачем? Чтобы вернуть голос Поющей башни!
— Голос Поющей башни!
Юная мятежница содрогнулась. Ничего себе! Значит, это правда?
Мужчина в синих одеждах перевернул карту: обратную сторону свитка испещрили таинственные надписи. Правда, один символ девочка все-таки узнала. Это был поблекший рисунок в виде буквы «S» со змеиным загнутым хвостиком. Знак, вытравленный на горле Поющей башни.
— Гляди внимательней.
Кестрель во все глаза смотрела на пергамент, чувствуя, как замирает сердце от восторга и неясного ужаса.
— А что будет, если башня опять запоет?
— Тогда мы навеки освободимся от Морах, что же еще?
— Морах?
— Избавимся от Морах, — громко, по слогам отчеканил властитель.
— Но ведь это сказка.
— Сказка! Клянусь бородой моих предков! Надо же такое сболтнуть! В городе живется хуже, чем в тюрьме, люди погрязли в зависти, в нетерпимости, а ты — «сказка»! Арамантом правит Морах, детка! Спроси любого.
— Неправда, — возразила гостья. — Все говорят, что это старая… легенда.
— Неужели? — Император недоверчиво покосился на собеседницу. — Тогда, значит, Морах умнее их, верно?
— Да, пожалуй, — согласилась девочка.
— Теперь ты мне веришь?
— Не знаю. Я только знаю, что ненавижу школу, и эти контрольные, и проверяльщиков, и весь Арамант.
— Еще бы. Как можно любить уродливые творения Морах? Совершенное общество? Ха! Справились они со страхами, со злостью? Ничего подобного! Повелительница духов и об этом позаботилась.
Забавно: белиберда, которую нес этот человек, начинала приобретать для слушательницы некий смысл. Кестрель еще раз посмотрела на карту.
— Где вы ее взяли?
— Отец передал мне, а ему — его отец, и так далее, вплоть до Креота Первого. Это ведь он оставил башню без голоса.
— Желая спасти наш город от нашествия заров.
— Видишь, не такая уж ты невежда.
— Зачем повелительнице духов голос башни?
— Чтобы она молчала, как ты не понимаешь. Ее песни хранили Арамант от Морах.
— Тогда почему император…
— И правда, почему? — Креот Шестой испустил тяжелый вздох. — Кто мы такие, чтобы судить? Мы не видели ужасного воинства, а он видел. Страх, дитя мое. Вот единственный ответ на твой вопрос. Поющая башня имела некую силу, но устояла бы она перед зарами? Тайна покрыта мраком. И кто пошел бы на подобный риск? Нет, не нам с тобой винить первого из повелителей за роковую ошибку, совершенную сотни лет тому назад. Вот, смотри, что здесь написано. — Бородач благоговейно провел пальцем по затейливым буквам. — «Всю свою жизнь он горько раскаивался в содеянном».
Кестрель из вежливости поглазела на завитки с волнистыми черточками, но ничего не разобрала.
— А если башня запоет, повелительница духов уже не тронет нас?
— Кто знает? Мой дедушка, очень мудрый человек, всегда говорил, что песни обладали великой силой. А то стала бы Морах так их ненавидеть? Читай эту строчку: «Голос Поющей башни принесет вам свободу».
— Свободу от…
— От Морах, от кого же еще? Может, нас летучие рыбки захватили? Опять ты зеваешь, глупый ребенок! — осерчал император. —Это мы уже уяснили!
— Нет, я думаю… Почему тогда никто не сходил за голосом, не принес его обратно?
— Почему? Полагаешь, все так просто?.. — Император осекся. — Нет-нет, я не сказал «трудно»! И сделать это необходимо. Только, видишь ли, долгое время людям казалось, что так лучше. Воинство заров ушло прочь, а перемены проникали в нашу жизнь так медленно, точно крадучись, так незаметно… И лишь мой дедушка сумел прозреть по-настоящему.