А что касается еды, то мы могли бы попытаться прорваться за ней, сделав ночью вылазку. Тем временем, надо сделать все, чтобы они не увели наших ослов из каньона. Когда настанет ночь, мы постараемся достать наше снаряжение. Пусть они кричат и стреляют, сколько им вздумается. Вход в пещеру под таким углом, что нас они не достанут. А если решат забраться в пещеру, мы устроим им веселую встречу.
Выглянув из прохладной пещеры на залитый солнцем каньон, осажденные могли видеть, как апачи галопируют на своих пони, время от времени стреляя из ружей и из луков в сторону пещеры.
- Я нарочно перерезал этому парню сухожилия, - сказал Харви. - Дело в том, что эти индейцы всего лишь неугомонная молодежь, которую в это время охватывает страсть к путешествиям. Они удрали из резервации без разрешения. Сейчас им хочется сделать что-то такое, что поставило бы их вровень с опытными воинами. Чтобы шаманы, скво и молодые девушки слушали их рассказы. Когда настанет ночь, часть из них отправится в резервацию, захватив с собой раненого, а другая часть останется сторожить нас. Старейшины в резервации, увидев такую рану, поймут, что имеют дело не с новичками. Еще в прежние времена белые колонисты поступали так с теми, кто им досаждал. Искалеченный индеец служил постоянным напоминанием о том, что с белыми людьми шутки плохи. Быть может, опытные воины, поняв, с кем имеют дело, оставят все как есть и отзовут обратно этих несмышленышей. А может быть и нет. С наступлением ночи надо будет попытаться разыскать наших ослов... Черт, они их уже обнаружили!
Харви вылез из своего укрытия и подполз к выходу из пещеры. Ларкин и Стоун последовали за ним. Хили остался в пещере. Торжествующий вопль индейцев разнесся по каньону.
- Нельзя позволить им увести ослов, нам нужна еда и... Они приближаются! - предупредил Харви. Крики усилились. Четверо или пятеро индейцев появились из-за деревьев. Перед ними бежал обезумевший от страха ослик, которого апачи подгоняли уколами своих копий.
- Это Пит, - сказал Харви. - Самый спокойный из всех четырех. Но он просто взбесился от такого обращения. Ради Бога, не стреляйте в него пока!
- Почему? - спросил Ларкин. - В его поклаже почти весь запас нашей еды.
- Нет, - усмехнулся Харви. - Сегодня утром я кое-что изменил в его поклаже, именно потому, что Пит самый сообразительный и наименее пугливый из всех.
В это время индейцы, уверенные в своей неуязвимости, так как из пещеры по ним никто не стрелял, пытались заарканить ослика. Шесть человек окружили его, а один ловко накинул на него лассо, закрепив его конец на луке своего седла. Тяжело нагруженный ослик не удержался на ногах и опрокинулся на землю.
В тот же момент раздался страшный грохот. Сквозь клубы дыма и пыли блеснули оранжевые языки пламени. Когда дым рассеялся, на том месте, где только что стоял ослик с поклажей, окруженный тремя индейцами верхом на пони, виднелась лишь глубокая воронка, рядом с которой лежал снесенный взрывом тополь. Двое индейцев промчались вниз по каньону. Недалеко от места взрыва лежали изуродованные останки еще одного воина вместе с его пони.
- Динамит? - спросил Стоун. Харви кивнул.
- Я нагрузил им Пита сегодня утром. Бедная скотинка достойно отплатила за издевательства над собой. Внезапно Харви посерьезнел.
- Но теперь они нам этого не простят.
Словно в подтверждение его слов, вдали показались апачи, спускающиеся вниз по каньону, гоня перед собою троих оставшихся ослов. С минуту они рассматривали место трагедии, затем с воинственными криками обернулись в сторону пещеры, потрясая оружием.
- Ну что ж, мы готовы, - сказал Харви. - Ответим им достойно.
Раздался залп из трех ружей. Один индеец скорчился от боли, держась за живот.
Другой схватился за раздробленное плечо. Третий поскакал прочь, нетвердо сидя в седле. Из его груди, повыше левого соска, сочилась кровь.
- Неплохой выстрел! - воскликнул Харви, глядя на разбегающихся дикарей. - Пусть только сунутся еще, мы им покажем! Кажется, мы все стреляем довольно метко.
- Я думаю, да, - сказал Стоун. - Я целился в того, что на белом пони.
- И я не промахнулся, черт побери, - добавил Ларкин.
- Вместе с тем, которого покалечил Харви, на нашем счету уже восемь краснокожих.
- Но теперь нам придется туго, - сказал Харви. - Нас ждут горячие деньки. Дикари оставили нас ненадолго, но они помчались за подмогой. Видели бы вы индейское стойбище, когда туда доходит весть о смерти воинов. Скво громко воют, а все мужчины, от мала до велика, начинают готовиться к мести. Они ускользнут из стойбища тайком, опасаясь гарнизона Форта Апачи, и когда они доберутся до нас, нам не поздоровится. Ладно, черт с ними, они забрали наших ослов, зато у нас есть запас патронов, вода, мука и бекон. Да еще стерегущие нас индейцы. Нечего и думать добраться до них перебежками. Они прячутся слишком далеко отсюда, вон за теми тополями. И нет смысла тратить зря патроны. Дождемся темноты.
- А что потом? - спросили Хили из дальнего конца пещеры.
- Что потом? - передразнил его Ларкин. - Потом мы постараемся разделаться с ними, пока не подоспеет помощь из этой чертовой резервации. Или ты предпочитаешь подохнуть здесь от голода или дождаться, пока с тебя снимут скальп? Мне лично этого совсем не хочется.
Хили пропустил насмешку мимо ушей. С тех пор, как он увидел сигнальные костры апачей, остатки мужества, казалось, покинули его навсегда. Он как-то сразу сник. Однако в том, что касается собственной выгоды, голова его по-прежнему работала хорошо. Именно поэтому он так заботился о том, чтобы Стоун и Ларкин открыли ему свою часть тайны. Стоун не был абсолютно уверен, что эта идея принадлежала одному Хили. Он склонялся к мысли, что Хили уже приходилось бывать в этих краях. Это объясняло бы тайный сговор Хили с Харви, если таковой действительно существовал. Стоун решил расспросить Лефти подробнее о его подозрениях насчет знакомства карточного шулера с "Пустынной Крысой".
Инстинктивно, он доверял Харви. Могло быть и так, что Хили просто надеялся на смерть Стоуна и Лефти от рук апачей. Сам же он рассчитывал, уцелев, вернуться сюда позже с таким отрядом, которому были бы не страшны любые набеги индейцев. Что-то настораживало в попытках Хили одному завладеть всей информацией о сокровище. Им двигало нечто большее, чем просто опасение потерять в бою товарищей, а вместе с ними и ключ к тайне Лаймана. Не стоило забывать и о телеграммах, на которые обратил внимание Лефти к большому неудовольствию Хили.
"Однако, - подумал Стоун, - сейчас не время строить догадки". Положение, и без того серьезное, осложнялось с каждым часом. Запас еды, который им удалось захватить с собой в пещеру, был невелик.
Стоун достал из кармана карту этого района, не слишком подробную, и разложив ее на полу пещеры, принялся изучать. Каньон, в котором они сейчас находились, на карте был указан без названия, а главный разлом плоскогорья Моголлон был заштрихован. Харви сказал, что вверху каньона есть тропинка, ведущая на плоскогорье.
- Она невелика, но если нам повезет, мы найдем ее. На вершине плоскогорья, насколько я знаю, воды нет. Разве что где-нибудь есть небольшой родник, хорошо бы его найти.
- А как насчет Чистого Ручья? Кажется, он начинается на плоскогорье? спросил Стоун.
- Думаю, что так, - ответил Харви. - Я никогда особенно не стремился в одиночку бродить по плоскогорью. Но я знаю, что Чистый Ручей впадает в Верде где-то в долине, на обжитых местах. Но начало его где-то в двух днях пути оттуда.