- Пиши же, пищи...
И она написала то, что он ей продиктовал, хотя рука ее от боли с трудом
водила пером.
- Ну вот,умница,-сказалон,получивзаписку.-Приберитут,
приготовь все. Я зайду за тобой...
Он был совершенно спокоен. Поправив перед зеркаломгалстук,оннадел
шляпу и вышел. Она слышала, как он запер снаружи дверь, ключ дваждыщелкнул
в замке. Становилось темнее. Северина с минуту сидела, прислушиваясь ко всем
звукам, долетавшим до нее извне. Из комнатысоседки,газетчицы,доносился
глухой, жалобный вой. Очевидно, она ушла и заперла в комнате свою собачонку.
Внизу, у Доверней, фортепьяно умолкло, и слышался веселый стукпосуды:обе
хозяйкибылизанятывкухне:Клерготовиларагуизбаранины,Софи
приправляласалат.АСеверина,разбитая,уничтоженная,втомительном
ожидании наступавшей роковой ночи слушала, как они смеялись.
Четверть седьмого паровоз гаврского курьерского поезда, вышедший из-под
Европейского моста, был подан и прицеплен к поезду. Все пути на станции были
загромождены вагонами, мешавшими подвестиэтотпоездподнавесглавного
вокзала. Он ждал под открытым небом, у платформы, кончавшейся узкой насыпью.
Газовые фонари вдоль платформы мерцали вомраке,словнотуманныезвезды.
Только что прошел сильный дождь, и в воздухе оставалась неприятнаяхолодная
сырость, поднимавшаяся со всего обширного открытого пространства, где сквозь
туман виднелись вдали бледные огоньки в окнах домов наРимскойулице.Все
это казалось необъятным и вместе с тем печальным.Территориястанциибыла
залита водою, прорезана там и сямкроваво-краснымиогнямиибеспорядочно
загроможденатемнымимассамипаровозов,отдельнымивагонамиичастями
составов,неподвижнодремавшиминазапасныхпутях.Изглубиныэтого
погруженного во мрак хаоса доносились всевозможные звуки, слышалосьмощное,
лихорадочное дыхание паровозов,раздавалисьрезкиесвистки,напоминавшие
пронзительные крики насилуемых женщин, а сквозь глухой уличный шум игрохот
долеталижалобныезвукисигнальногорожка.Слышнобыло,какотдали
распоряжение прицепить к поезду еще один вагон. Паровозкурьерскогопоезда
стоял неподвижно, выпуская через клапан струю пара. Онаподнималасьсперва
прямо вверх, а затем разбивалась на отдельные маленькиеклочки,казавшиеся
светлыми слезами на бескрайной траурной завесе, затянувшей небо.
Двадцать минут седьмого Рубо с женою вышли на дебаркадер. Проходямимо
дамской уборной на вокзале, Северина отдалатетушкеВикторииключотее
комнаты. Рубо тащил жену за собой с таким видом,точнооченьторопитсяи
боится опоздать из-за нее. Его движениябылирезкиинетерпеливы,шляпа
сдвинута на затылок; Северина, закрыв лицо густойвуалью,шламедленнои
неохотно, словно разбитая усталостью. Смешавшись столпойпассажиров,они
шли вдоль ряда вагонов, отыскивая взглядом свободное купе первого класса.
На
платформах царило оживление. Носильщики торопливо катили к переднемувагону
тележки с багажом; обер-кондуктор старался поместить вкаком-нибудьвагоне
многочисленную семью; дежурный помощникначальникастанции,ссигнальным
фонарем в руках, проверял сцепкувагонов.Рубоудалосьнаконецотыскать
пустое купе, и он собирался усадить туда Северину, но его заметилначальник
станции Вандорп,прохаживавшийсяпоплатформевместесосвоимстаршим
помощником Довернем. Оба они, заложив руки за спину, следили, как прицепляли
кпоездуновыйвагон.Пришлосьснимираскланяться,остановитьсяи
потолковать.
Сперва поговорили об историиссупрефектом,закончившейсякобщему
удовлетворению. Потом зашла речь об аварии, окоторойбылаполученарано
утром телеграмма из Гавра.
Упаровоза"Лизон",которыйпочетвергамисубботамобслуживал
шестичасовой курьерский поезд, сломался шатун, как раз, когдапоездприбыл
на станцию. Машинист Жак Лантье, земляк Рубо, и кочегарПекэ,мужтетушки
Виктории, должны сидеть теперь сложа руки, пока им непеременятшатун,на
что потребуется по меньшей мере двое суток. Стояпередоткрытымидверцами
купе, Северина ожидала, пока ее муж окончит беседу с ВандорпомиДоверием.
Рубо делал вид, будто находитсявпрекрасномрасположениидуха,говорил
громко, смеялся. Но вот послышался толчок,ипоездподалсянанесколько
метров назад. Паровоз передвинул передние вагоны квагонуЭ293,который
только что прицепили, так как понадобилось особое купе. Широкораскрывшаяся
дверца вагона чуть былонеударилаСеверину,номолодойАнриДовернь,
сопровождавший поезд в качестве обер-кондуктора, узнав ее под вуалью, быстро
отвел от вагона. Затем, с вежливой улыбкой, он извинился за свою смелостьи
объяснил Северине, что особое купепредназначаетсядляодногоизчленов
правления общества, который потребовал себе этокупелишьзаполчасадо
отхода поезда. Северина без причины нервно рассмеялась,амолодойДовернь
вернулся к своим служебным обязанностям совершенно очарованный;оннераз
уже думал, что она могла бы стать очень приятной любовницей.
Часы показывали двадцать семь минутседьмого,оставалосьтолькотри
минуты до отхода поезда. Рубо, беседовавший сначальникомстанции,следил
издали за дверью вокзала; внезапно он покинул своего собеседника ивернулся
к Северине. Так как вагон тронулся, импришлосьсделатьнесколькошагов,
чтобы дойти донего.Стояспинойкдебаркадеру,Руботоропилженуи
подсаживал ее в вагон. Робко повинуясь мужу, она инстинктивнооглянуласьи
увидела запоздавшего пассажира. В руках у него был только один плед. Большой
воротник его синего пальто был поднят, а круглая шляпа такнизконадвинута
на лоб, что при мерцающем свете газовых фонарей можно было рассмотретьлишь
клочок седой бороды. Пассажир, очевидно,желалостатьсянезамеченным;но
Вандорп и Довернь все же подошли к нему.