Пекэ родился в деревне, неподалеку от Руана, и еще смолодупоступилв
железнодорожные мастерские, рабочим в монтировочное отделение; он проработал
там лет до тридцати, а затем перешел в кочегары, рассчитывая дослужитьсядо
машиниста. Тогда-то он и женился на своей землячке Виктории, из одной сним
деревни. Однако проходил год за годом, а он все еще оставался кочегаром.Да
он и не мог рассчитывать, что егоназначатмашинистом:поведенияонбыл
прескверного, кутил, пьянствовал иволочилсязаженщинами.Егоужераз
двадцать прогнали бы со службы, если бы ему не покровительствовалГранморен
и если бы начальство не свыклось в конце концов с его недостатками,которые
в значительнойстепениискупалисьвеселымнравомиопытностьюстарого
рабочего. В пьяном виде, однако, Пекэ становилсяположительноопасным,он
делался тогда лютым зверем, от которого можно было ожидать самого худшего.
- Так, что же, видели вы мою жену? - сноваповторилон,улыбаясьво
весь рот.
- Разумеется, видели; мы даже позавтракали в еекомнате...Славнаяу
вас жена, Пекэ. Нехорошо, что вы ей изменяете...
Пекэ громко расхохотался.
- Ну, это не называется изменять! Ведь она же сама нехочет,чтобыя
скучал, - возразил он.
Пекэ говорил правду. Виктория, которая была старше мужанадвагода,
растолстелаисталатяжеланаподъем;онасосалаПекэвкарманы
пятифранковые монеты, чтобы он могразвлекатьсянастороне.Онаникогда
особенно не страдала от его измен и позволяла ему шляться попритонам,как
того требовала его натура; и теперь его жизнь наладилась, унегобылодве
жены - по одной на каждом конце линии: одна в Париже - законная, а другаяв
Гавре, где он проводил несколько часов каждый раз от прибытияидоотхода
поезда. Виктория была очень экономнаижалелапотратитьнасебялишний
сантим; к мужу она питала материнские чувства и, зная все его проделки, даже
снабжала его деньгами, говоря, что не желает, чтобы он компрометировалсебя
перед "другой". Каждый раз перед отправлением из Парижа курьерскогопоезда,
с которым ездил Пекэ,Викториятщательноосматривалаегоодежду,чтобы
"другая" не имела права обвинить ее в неряшливостиидурномуходезаих
общим мужем.
- Все-таки это нехорошо,-сказалРубо.-Мояженаобожаетсвою
кормилицу, она задаст вам хорошую головомойку.
Он замолчал, увидев, что из депо,возлекоторогоонистояли,вышла
высокаясухощаваяженщина,ФиломенаСованья,сестраначальникадепо,
состоявшая ужевтечениецелогогодадополнительнойженойПекэ.Она,
по-видимому, разговаривала в депо с кочегаром, который, заметив подходившего
помощника начальника станции, вышел к нему навстречу. Рослая,угловатая,с
плоской грудью, еще моложавая, несмотря на свои тридцать два года,Филомена
сгорала от неутоленного желания.
Рослая,угловатая,с
плоской грудью, еще моложавая, несмотря на свои тридцать два года,Филомена
сгорала от неутоленного желания. Своим длинным лицом и пылающими глазами она
напоминала поджарую, ржущую отнетерпениякобылицу.Говорили,будтоона
сильно пьет. Все мужчины, служившие на станции, перебывали у нее в маленьком
домике около паровозного депо, где она жила вместе со своим братом. В доме у
неебылооченьгрязно.Братее,упрямыйовернец,требовалотсвоих
подчиненныхстрожайшейдисциплиныипользовалсябольшимуважением
начальства. Ему, однако, пришлось вынести из-за сестры немало неприятностей,
причем ему угрожало даже увольнение сослужбы;иеслитеперьначальство
терпело присутствие Филомены благодаря брату, то сам ондержалееусебя
только из упорного родственного чувства. Это не мешало ему,однако,каждый
раз, как он заставал сестру с мужчиной, колотить еетакжестоко,чтоона
валялась потом на полу полумертвая. С Пекэ ее связывалонастоящеечувство.
Она угомонилась вобъятияхэтогобесшабашноговерзилы,аонрадовался
перемене и, переходя от своей жирной супруги к тощей любовнице, острил,что
лучшего ему и искать нечего.
Только Северина сочла своим долгомпоотношениюктетушкеВиктории
рассориться с Филоменой, которую она по своей врожденной гордости нетолько
избегала, но которой перестала даже кланяться.
- Ну, до свидания, Пекэ, - сказала нахальным тоном Филомена. - Я ухожу,
потому чтогосподинРубо,должнобыть,нескороокончитчитатьтебе
нравоучение от имени своей жены...
Пекэ продолжал добродушно смеяться.
- Не уходи. Разве ты не видишь, что господин Рубо шутит?..
- Нет, мне некогда. Я обещала госпоже Лебле занести ейпаруяичекот
моих кур.
Она нарочно упомянула про г-жу Лебле, зная, что между женами кассираи
помощника начальника станциисуществовалосоперничество.Филоменаделала
вид, будто находится в наилучшихотношенияхсг-жойЛебле,ейхотелось
разозлить этим Северину. Тем не менее она остановилась, услышав, что кочегар
осведомился у Рубо о результатах истории с супрефектом.
- Разумеется, дело уладилось к вашему удовольствию, господин Рубо?
- Да, я чрезвычайно доволен.
Пекэ лукаво подмигнул.
- Понятно, вам-то нечего было беспокоиться, когда вызнакомыстакой
важной шишкой... Вы ведь знаете, о ком я говорю... Жена моя емутожеочень
обязана...
Рубо был неприятен этот намек; он оборвал кочегара вторичным вопросом:
- Значит, отправляетесь сегодня вечером?
- Как же, отправляемся. Лизон будетвполнойисправностиейтеперь
приладили новый шатун. Я жду счасуначасмоегомашиниста,онпоехал
прокатиться полинии.Вы,наверное,егознаете.Этовашземляк,Жак
Лантье...
Задумавшись, Рубо не сразу ответил кочегару.