.. Важная птица, нечего сказать! Впрочем,язаней
присматриваю...
Она понизила голос исталауверятьФиломену,чтомадмуазельГишон
каждую ночь бегает к начальнику станции. Они жили дверь в дверь. СамДабади
-вдовец,единственная,довольновзрослаядочькоторогонаходиласьв
пансионе, - привез сюда эту молчаливую, худощавуюконторщицу,гибкую,как
змея, тридцатилетнюю, начинавшую уже увядать блондинку.Она,должнобыть,
служила прежде в гувернантках.Такаяловкаябабенка,низачтоеене
поймаешь! Проскользнетнезаметновсамуюузенькующель.Самапосебе
конторщица, понятно, не играла никакой роли; но если она действительно живет
с начальником станции, то, разумеется,можетприобрестибольшоевлияние.
Г-жа Лебле считала поэтому чрезвычайноважнымовладетьеетайной,чтобы
благодаря этому держать ее потом в руках.
- Я своего добьюсь, узнаю всю подноготную! - продолжала г-жаЛебле.-
Меня не так-то легко выжить отсюда. Эта квартира теперь наша,имывней
останемся. Все добрые люди за нас заступятся... Так ведь, милочка?
Действительно,этойквартирнойвойнойгорячоинтересоваласьвся
станция,особеннобылвтянутвнеекоридор.Толькодругойпомощник
начальника станции, Мулен, оставался совершенно спокойным. Онбылдоволен,
что сам со своей молоденькой женой жил на светлой стороне. Она была робким и
хрупкимсозданием,никуданепоказываласьикаждыедвадцатьмесяцев
аккуратно приносила ему по ребенку.
- Может быть, Рубо и висит на волоске, -заявилаФиломена,-ноиз
этогоещенеследует,чтоонслетиттеперьже...Советуювамбыть
поосторожней. У них имеется рука в нашем правлении.
С этими словами она передалаг-жеЛеблеяйца,которыедотехпор
держала в руках, самые свежие яйца, прямо из-под кур.
Старуха рассыпалась в благодарностях.
- Какая вы милая! Вы меня простобалуете...Заходитекомнепочаще
поболтать. Ведь мой муж всегда сидит в кассе, а явечнодомаиз-засвоих
больных ног. Просто умрешь тут со скуки, еслииз-заэтихнегодяевнельзя
будет даже полюбоваться природой!
Провожая Филомену и отворив дверь своей квартиры, г-жа Леблеприложила
палец к губам и проговорила:
- Тсс! Давайте послушаем.
Они постояли в коридоре по крайнеймереминутпять,недвигаясьи
притаив дыхание. Вытянув шеи, насторожив уши, они внимательно прислушивались
к тому, что происходило в столовой Рубо.Однакооттуданедоносилосьни
единого звука, там царила мертвая тишина. Опасаясь, что кто-нибудь уличит их
в подслушивании, они наконец молча простились друг с другомкивкомголовы.
Филомена ушла на цыпочках, а г-жа Лебле так тихозаперласвоюдверь,что
даже замок не щелкнул.
Двадцать минут десятого Рубо был уже снова внизу,надебаркадере.Он
наблюдал за составлением пассажирского поезда, который должен былотойтив
девять часов пятьдесят минут. Несмотря на все усилия казаться спокойным,он
жестикулировалболееобыкновенного,топталсянаместеипостоянно
оборачивался, окидывая взглядом дебаркадер из конца в конец. Но ничегопока
не произошло, и от мучительного ожидания у него дрожали руки.
Вдруг кто-то его окликнул; подбежал запыхавшийся телеграфист:
- Незнаете,господинРубо,гденачальникстанцииистанционный
полицейский комиссар?..Имприсланытелеграммы,ияужедесятьминут
разыскиваю их по всей станции...
Сделав над собою громадное усилие, так, что не дрогнул на лице ниодин
мускул, Рубо повернулся к телеграфисту, пристально посмотрел нателеграммы.
ПовзволнованномувидутелеграфистаРубопонял,чтодавноожидаемая
катастрофа наконец наступила.
- Господин Дабади проходилсейчасздесь,-сказалРубосовершенно
спокойно.
Он никогда еще не был так хладнокровен, как вэтуминуту.Мысльего
работала необычайно четко, всеегодушевныесилыбылисосредоточенына
самозащите. Он чувствовал в себе большую уверенность.
- Да вот господин Дабади возвращается, - продолжал он.
Действительно, начальник станции возвращалсяизтоварногоотделения.
Пробежав депешу, он воскликнул:
- На нашей дорогесовершеноубийство!..Мнетелеграфируетобэтом
инспектор руанской дистанции.
- Как, - осведомился Рубо, - убили кого-нибудь из служащих?
- Нет, убилипассажира,занимавшегоотдельноекупе.Трупегобыл
выброшен из вагона почти при самом выходе из Малонейского туннеля, устолба
номер сто пятьдесят три. Убитый - один изчленовправлениякашейдороги,
бывший председатель окружного суда Гранморен.
Тогда помощник начальника станции в свою очередь воскликнул:
- Председатель окружного суда? Ах, моя жена будет очень огорчена!
Возглас этотказалсятакимискреннимисоболезнующим,чтоДабади
заметил:
- И в самом деле, вы ведьснимзнакомы!..Неправдали,онбыл
прекраснейший человек?..
Взглянувнадругуютелеграмму,наимястанционногополицейского
комиссара, он добавил:
-Это,вероятно,телеграмма,отсудебногоследователянасчет
каких-нибудь судебно-полицейскихформальностей...Теперьтолькодвадцать
пять минут десятого, и господина Кош, конечно, ещепетпастанции.Пусть
кто-нибудь сбегает в кафе на бульваре Наполеона, он, наверно, там.
И действительно, минут через пять Кош явился в сопровождении посланного
за ним рабочего.