- Амеждутем,-сказалмистерПамблчук,ловковозвращаясвоих
собеседников к предмету, от которого они отклонились, - свинина - ввареном
виде, - право же, недурная вещь, а?
- Выпейте бренди, дядя Памблчук, - предложила моя сестра.
О господи, вот оно! Сейчас он почувствует,чтобрендиразбавлено,и
скажет это, и все пропало! Обеими руками я крепко ухватился под скатертью за
ножку стола и стал ждать, что будет.
Сестра отправилась за глиняной бутылью, принесла ееиналиламистеру
Памблчуку, - кроме него никто не пил. Злодей повертел стакан в руках, поднял
его, посмотрел на свет, поставил на стол, точно задался цельюпродлитьмои
мученья. А тем временем моя сестра и Джо быстро убирали со стола все лишнее,
чтобы освободить место для паштета и пудинга.
Я неотступно смотрел на мистера Памблчука.Крепкообхвативрукамии
ногами ножку стола, я следил за тем, какэтотпрезренныйчеловеклюбовно
оглядел стакан, поднял его, сладко улыбнулся,запрокинулголовуизалпом
выпил до дна. В следующее мгновениенеизъяснимыйужасотразилсянавсех
лицах: мистер Памблчук вскочил со стула, несколько раз перевернулся на месте
в каком-то судорожном коклюшном танце и ринулся к двери; а затем мыувидели
его в окно: явно лишившись рассудка, он прыгал, отплевывался истроилрожи
одна страшнее другой.
Я крепко держался за ножку стола, между тем как сестра и Джобросились
к нему на помощь. У меня не оставалось сомнений, что яубилего,неведомо
как и чем. Поэтому я даже испытал некоторое облегчение,когдаеговтащили
обратно в кухню и он, окинув собравшихся таким взглядом, будтоэтоониво
всем виноваты, опустился на стул и выдохнул одно роковое слово:
- Деготь!
Второпях я долил в бутыль дегтярной воды! Я знал, чточерезнекоторое
время ему станет еще хуже, и так налег наножкустола,что,уподобившись
нынешним медиумам, даже сдвинул его немного с места.
- Деготь! - в изумлении повторила сестра. - Да как же туда могпопасть
деготь?
Но дядяПамблчук,чувствовавшийсебявнашейкухнеполновластным
хозяином, не желал и слышать этого слова или говорить обэтомпредметеи,
отмахнувшись величественныммановениемруки,потребовалгорячегоджина.
Сестра, впавшая было в подозрительную задумчивость,тотчасзахлопотала,-
нужно было принести джин и горячую воду,смешатьихссахаром,добавить
лимонной корочки. На какое-то время я был спасен. Я всенеотпускалножку
стола, но теперь обнимал ее с чувством самой пылкой благодарности.
Скоро я настолько успокоился,чторазжалрукиизанялсяпудингом.
Мистер Памблчук занялся пудингом. Все занялись пудингом. Покончили и сэтим
блюдом, и под благотворным воздействием горячего джина мистер Памблчук снова
повеселел. Во мне уже затеплилась надежда, что я переживу этот день, нотут
моя сестра обратилась к Джо:
- Подай чистые тарелки, греть не надо.
В тот же миг я опять впился в ножку стола иприжалеекгруди,как
друга детства и закадычного товарища.
В тот же миг я опять впился в ножку стола иприжалеекгруди,как
друга детства и закадычного товарища. Я знал, что последует,ичувствовал,
что на этот раз погиб безвозвратно.
- А на закуску, - сказала сестра, подарив гостей любезнейшей улыбкой, -
я прошу вас отведатьодногозамечательного,редкостногокушанья,-это
подарок дяди Памблчука.
- Отведать? Пусть лучше и не надеются!
- Я скажу вам, что это такое,-продолжаласестра,вставая.-Это
паштет; вкуснейший свиной паштет.
Раздался ропот одобрения. Дядя Памблчук, всегда готовыйпризнатьсвои
заслуги перед ближними, произнес, можно даже сказать,игриво(принимаяво
внимание все обстоятельства):
- Что ж, рады стараться; давайте-ка посмотрим, что это за паштет.
Сестра вышла из кухни. Я слышал, как ее шаги направились к кладовой.Я
видел, как мистерПамблчуквооружилсяножомикакотновогоприступа
аппетита раздулись римские ноздри мистера Уопсла. Я слышал замечание мистера
Хабла, что "свиным паштетом можно заесть чтоугодно,вреданебудет",и
слова Джо: "Тебе тоже дадут, Пип". До сих пор не знаю, только ли мысленноя
испустил пронзительный вопль, или его слышали остальные.Почувствовав,что
мне больше не выдержать, что нужно спасаться, я отпустил ножку стола и сломя
голову бросился к двери.
Но дальше порога я не добежал, потому что с размахуврезалсявцелую
партию солдат с мушкетами, и один из них сказал, протягивая мне наручники:
- Ага, попался, ну теперь берегись!
ГЛАВА V
При виде отряда солдат, грохавших прикладами заряженных мушкетов о наше
крылечко, все повскакалииз-застола,амиссисДжо,возвращавшаясяиз
кладовойспустымируками,застыланаместе,незакончивгорестного
восклицания: "О господи боже мой милостивый, куда же... девался... паштет?"
Взгляд миссис Джо был устремлен на меня инасержанта,иэтановая
угроза несколько прояснила мой ум. Сержант и был тем, кто заговорил со мной,
и теперь он обводил взглядом гостей и хозяев, правой рукой любезно предлагая
им наручники, а левую положив мне на плечо.
- Прошу прощенья, леди и джентльмены, - сказал сержант, - но как яуже
докладывал этому юному франту (онмненичегонедокладывал!),яименем
короля послан в погоню, и мне нужен кузнец.
- А позвольте узнать, зачем онвампонадобился?-спросиласестра,
задетая за живое тем, что Джо кому-то нужен.
- Сударыня! - галантно ответил сержант. - От своего имени я бы сказал -
ради чести и удовольствия познакомиться с его прекрасной супругой; отимени
же короля скажу, что у меня есть к нему небольшое дельце.
Все поняли, что сержант за словом в карман не лезет, а мистерПамблчук
даже произнес довольно громко: "Хорошо сказано!"
- Понимаете, хозяин, - продолжал сержант, подходя к Джо, вкоторомон
тем временем распознал нужного ему человека, - унассэтиминаручниками
промашка вышла, и теперь замок отказал и цепочка плохо работает.