- Непременно.
Когда они снова проходили под мостом Мари, Мегрэ сказал Лапуэнту:
- Позвони в районный комиссариат, пусть пришлют человека.
- А где я вас найду, шеф?
- Здесь.
И Мегрэ сухо попрощался с представителями прокуратуры.
Глава 2
- Они из суда? - спросила толстуха, глядя вслед трем уходящим мужчинам.
- Из прокуратуры, - поправил Мегрэ.
- А разве это не одно и то же? - И, тихонько присвистнув, она продолжала:
- Подумать только! Носятся с ним как с писаной торбой! Значит, он и вправду тубиб?
Этого Мегрэ еще не знал. И, казалось, вовсе не спешил узнать. Он все никак не мог избавиться от странного ощущения, будто все это он давным-давно пережил. Лапуэнт поднялся на набережную и исчез из виду. Помощник прокурора в сопровождении коротышки-судьи и секретаря осторожно взбирался по откосу, внимательно глядя себе под ноги: не дай бог, еще испачкаешь ботинки!
Черно-белый "Зваарте Зваан", позолоченный солнцем, казался таким же чистеньким снаружи, каким, наверно, был и внутри. Высоченный фламандец стоял у рулевого колеса и посматривал в сторону Мегрэ, а жена его, такая маленькая, больше похожая на девочку, со светлыми, почти белыми волосами, склонилась над люлькой младенца и меняла под ним пеленку.
Несмотря на неумолчный шум машин, мчащихся по набережной Селестэн, несмотря на скрежет крана, разгружавшего песок с "Пуату", было хорошо слышно, как щебечут птицы, как плещутся волны Сены.
Трое бродяг все еще держались поодаль, и только толстуха пошла за комиссаром под мост. Ее полинявшая, некогда красная кофта напоминала теперь обсосанный розовый леденец.
- Как тебя звать?
- Леа. Обычно меня зовут "толстуха Леа". Это показалось ей очень смешным, и она опять расхохоталась.
- Где ты ночевала прошлую ночь?
- Я вам уже говорила.
- С тобой кто-нибудь был?
- Только Дедэ, вон тот низенький, он сейчас повернулся к вам спиной.
- Дедэ твой друг?
- Все они мои друзья.
- Ты всегда ночуешь под этим мостом?
- Иногда я меняю квартиру. А что вы здесь ищете? Мегрэ и вправду что-то искал. Он снова нагнулся над кучей хлама, составлявшего имущество Тубиба. Теперь, когда помощник прокурора и его спутники ушли, он чувствовал себя свободнее. Мегрэ не торопился. Он вытащил из-под тряпья таганок, сковороду, ложку и вилку. Потом примерил очки в металлической оправе, с треснувшим стеклом. Все затуманилось у него перед глазами.
- Тубиб надевал их только для чтения, - пояснила толстуха Леа.
- Непонятно, - начал Мегрэ, глядя на нее в упор, - почему я не нахожу… Женщина не дала ему кончить. Она отошла на несколько шагов от конуры и вытащила из-за большого камня бутылку, в которой еще оставалось пол-литра фиолетового вина.
- Ты пила его?
- Да, я хотела прикончить. Пока Тубиб вернется, оно все равно прокиснет.
- Когда ты брала бутылку?
- Ночью, после того как его увезла "скорая помощь".
- Больше ни к чему не прикасалась?
Леа с серьезным видом сплюнула на землю.
- Клянусь!
Мегрэ поверил.
- Клянусь!
Мегрэ поверил. Он по опыту знал, что бродяги никогда не крадут друг у друга. Да и вообще редко крадут не только потому, что их могут сразу же схватить, но в силу какого-то безразличия ко всему на свете.
Напротив, на острове Сен-Луи, были настежь распахнуты окна уютных квартир, и в одном из них видна была женщина, расчесывавшая волосы перед зеркалом.
- Ты знаешь, у кого он покупал вино?
- Я несколько раз видела, как он выходил из бистро на улице Аве-Мария… Это недалеко отсюда, на углу улицы Жардэн… - А как относился Тубиб к другим? Желая угодить комиссару и ответить поточнее, толстуха задумалась.
- Право, не знаю… Он мало отличался от них… - Он не рассказывал о своей жизни?
- У нас об этом никто не говорит. Разве что когда изрядно налакаются… - А ему случалось напиваться?
- По-настоящему - ни разу.
Из-под кипы старых газет - они, видимо, служили бродяге своего рода одеялом - Мегрэ извлек вдруг раскрашенную деревянную лошадку со сломанной ногой. Но это его нисколько не удивило. Как, впрочем, и толстуху.
Какой-то человек, обутый в эспадрильи <Эспадрильи - холщовые туфли на веревочной подошве.>, легко и бесшумно спустился по откосу и подошел к барже фламандца. В каждой руке он держал по сетке с провизией, откуда торчали два больших батона и перья зеленого лука.
Судя по всему, это был брат фламандца, очень похожий на Жефа ван Гута, только помоложе и посимпатичнее. На нем были синие полотняные брюки и свитер в белую полоску. Поднявшись на палубу, он перекинулся парой слов с братом, потом посмотрел в сторону комиссара.
- Не трогай здесь ничего! А сама ты можешь мне еще понадобиться. Если узнаешь что-нибудь… приходи, - сказал комиссар толстухе Леа.
- Неужто такая, как я, пойдет в ваше заведение? - опять рассмеялась она. - Можно прикончить ее? - спросила она, показав на бутылку.
Мегрэ кивнул в ответ и пошел навстречу Лапуэнту, возвращавшемуся в сопровождении полицейского. Комиссар приказал ему до прихода эксперта охранять груду старья, составлявшего имущество Тубиба. Потом в сопровождении Лапуэнта направился к "Зваарте Зваан".
- Вас зовут Хуберт ван Гут?
Куда молчаливее, а может, и подозрительнее, чем брат, юноша ограничился кивком головы.
- Вчера вечером вы ходили на танцы?
- А что в этом плохого?
Акцент у него был меньше заметен. Разговаривая с ним, Мегрэ и Лапуэнту, стоявшим на набережной, приходилось высоко закидывать голову.
- Где же это вы были?
- Возле площади Бастилии. Там есть такая узенькая улочка и на ней с полдюжины кабаков. Я был у "Леона".
- Вы туда и раньше захаживали?
- Не раз… - Значит, вам ничего не известно о том, что случилось ночью?
- Лишь то, что мне рассказал брат.
Из медной трубы на палубу валил дым. Женщина с ребенком уже спустилась вниз, в каюту, откуда до комиссара и инспектора доносился аппетитный запах еды.
- Когда мы сможем отчалить? - спросил молодой человек.
- Наверное, после полудня, как только судья пришлет вашему брату на подпись протокол допроса.
У Хуберта ван Гута, аккуратного, тщательно причесанного, была, как и у брата, розоватая кожа и очень светлые волосы.