Может, надо будет кое-что записать.
- Я взял с собой блокнот.
Мегрэ чуть было не остановился на первом этаже, но раздумал и поднялся на второй. Дверь ему открыла молодая горничная Клер Марель, которая скорчила недовольную мину.
- Если вы хотите видеть мадам, сразу предупреждаю: она спит.
Мегрэ тем не менее вошел в прихожую, Лапуэнт - за ним.
- Присядьте, - сказал комиссар, показывая молодой женщине на стул.
- Мне не разрешено здесь рассиживаться.
- Вам разрешено делать то, что я велю.
В конце концов она уселась на кончик стула, обитого кожей.
Именно за это некоторые и ругали Мегрэ. Чиновнику, занимающему его положение, полагалось вызывать свидетелей к себе в кабинет, а что до ночного посещения кабаре, то туда он должен был бы послать инспектора.
Мегрэ зажег трубку, и Клер Марель строго на него взглянула, как будто он допустил какую-то неловкость.
- В котором часу вернулась ваша хозяйка вчера вечером?
- Чтобы вернуться, нужно сначала выйти.
- Если вам так больше нравится, в котором часу она вышла?
- Я об этом ничего не знаю.
- Вы спали?
- Повторяю вам: она не выходила из дому.
- Уверен, что, учитывая вашу преданность и то состояние, в котором она находится почти каждый вечер, вы сначала укладываете ее в постель, а потом уже идете спать сами.
Горничная была довольна мила, но упрямый вид, который она на себя напускала, не шел ей. Смотрела она на Мегрэ нарочито равнодушно.
- Ну и что из этого?
- Так вот, могу вам сказать, что она вернулась около половины двенадцатого.
- Имеет она право подышать свежим воздухом или нет?
- Вы не начали волноваться, когда увидели, что она собирается выйти?
Ей стоило такого труда держаться прямо.
- Вы ее видели?
- Ее видел один из моих инспекторов. А знаете, почему она вышла в такой час?
- Нет.
- Чтобы позвонить из уличной кабины. Кому она обычно звонила до последнего времени?
- Никому. Своему парикмахеру. Поставщикам.
- Я говорю о разговорах более интимного свойства. Парикмахеру не звонят в одиннадцать вечера, портнихе и сапожнику - тоже.
- Я ничего не знаю.
- Вам ее жалко?
- Да.
- Почему?
- Потому что ее угораздило выйти замуж за такого человека. Она могла бы вести жизнь, на которую имела право, - светскую жизнь: выходить в гости, принимать друзей...
- А муж мешает ей это делать?
- Она его не интересует. Зато пропадает он из дому иногда на целую неделю, а теперь его нет больше месяца.
- Где, вы думаете, он может быть?
- У какой-нибудь девки. Ему нравятся только девки, которых он подбирает Бог знает где.
- Он предлагал вам переспать?
- Хотела бы я посмотреть, как бы у него это вышло!
- Хорошо. Позовите мне кухарку, а пока я буду с ней говорить, разбудите хозяйку и скажите, что я хочу встретиться с ней минут через десять.
Клер нехотя подчинилась, смерив подмигнувшего Лапуэнту Мегрэ гневным взглядом.
Кухарка Мари Жалон была довольно толстой квадратной коротышкой; она с любопытством впилась в комиссара взглядом, словно в восторге, что видит его во плоти и крови.
- Присаживайтесь, мадам. Мне уже известно, что вы в этом доме с давних пор.
- Сорок лет. Я уже была тут, когда отец месье...
- Здесь что-нибудь изменилось с тех пор?
- Все изменилось, мой добрый месье. С тех пор как здесь появилась эта женщина, не знаешь, как и жить. Порядка никакого. Едят когда ей вздумается. Бывает, она целый день не ест, потом посреди ночи слышу шум в кухне и застаю ее роющейся в холодильнике.
- Думаете, ваш хозяин переживает из-за этого?
- Конечно. Только молчит. Я никогда не слышала, чтобы он жаловался, но знаю, что он просто смирился. Я помню его, когда ему не было и десяти и он все время крутился около меня. Еще тогда он был робким.
- Значит, по-вашему, он робкий?
- Еще какой! Если бы вы знали, какие только сцены он ни выдерживал, и руки на нее не поднял.
- Его отсутствие вас беспокоит?
- В первые дни я не беспокоилась. Привыкла. Нужно же ему иногда немного развеяться. Это выражение рассмешило Мегрэ.
- Не могу понять, кто сообщил вам. Если только не месье Лекюрер...
- Нет.
- Неужели мадам Сабен-Левек явилась сообщить о своем беспокойстве?
- Да.
- Она? Забеспокоилась? Сразу видно, что вы ее не знаете! Да он может умереть у ее ног, а она и пальцем не пошевелит.
- Думаете, она психопатка?
- Пьяница, это да. Только проглотит с утра кофе и тут же за бутылку.
- Вы не видели больше своего хозяина после восемнадцатого февраля?
- Нет.
- Не получали о нем известий?
- Никаких. Признаюсь, я места себе не нахожу...
Появившаяся в дверях гостиной г-жа Сабен-Левек не двинулась с места.
На ней был тот же домашний туалет, что и накануне, и она не удосужилась даже провести расческой по волосам.
- Вы пришли повидаться со мной или с кухаркой?
- С обеими.
- Я в вашем распоряжении.
Она провела обоих мужчин в знакомый Мегрэ будуар. На серебряном подносе стояла бутылка коньяка и рюмка.
- Думаю, вы мне компанию не составите? Мегрэ отрицательно покачал головой.
- Что вам от меня надо на этот раз?
- Сначалу спрошу я. Куда вы ходили вчера вечером?
- Я уже знаю от моей горничной, что вы следили за мной. Это избавляет меня от лжи. Я не очень хорошо себя чувствовала и вышла подышать воздухом. При виде телефона-автомата мне вздумалось позвонить одной своей приятельнице.
- У вас есть приятельницы?
- Вас это удивит, но есть.
- Могу ли я выяснить имя той, кому вы звонили?
- Это вас не касается, а значит, отвечать я не буду.
- Этой приятельницы не было дома?
- Как вы узнали?
- Вам пришлось набирать три разных номера.