Она ничего не ответила и отпила глоток коньяка. Ей было не по себе.
Просыпаться для нее, должно быть, было мукой, и только глоток спиртного более или менее приводил ее в себя. Лицо у нее было отекшее. Нос заострился и казался еще длиннее.
- Тогда еще вопрос. Ящики стола, принадлежавшего вашему мужу, закрыты на ключ. Вам известно, где находятся ключи?
- Наверное, у него в кармане. Я никогда не рылась у него в комнатах.
- Кто его лучший друг?
- Сразу после нашей свадьбы он часто приглашал к обеду адвоката Обуано с женой. Они вместе учились.
- Они перестали видеться?
- Не знаю. Во всяком случае, сюда Обуано больше не приходит. Мне он не нравился. Человек с большими претензиями, говорит без остановки, как будто выступает в суде. А его жена, так...
- Что жена?
- Ничего. Лопается от гордости, что унаследовала замок от своих родителей... Она выпила еще.
- Вы тут надолго?
Чувствовалось, что она устала, и Мегрэ стало ее немного жаль - Предполагаю, что я все еще нахожусь под наблюдением кого-то из ваших людей?
- Да. На сегодня все.
Мегрэ сделал Лапуэнту знак следовать за ним.
- До свидания, сударыня.
Она не ответила, а в гостиной уже дожидалась горничная, которая и проводила их сначала в прихожую, потом на лестницу.
На первом этаже Мегрэ пересек площадку, вошел в контору и попросил провести его к г-ну Лекюреру. Тот вышел навстречу обоим полицейским, которых провел к себе в кабинет.
- Есть новости? - спросил он.
- Новостями это не назовешь. Как мне удалось выяснить, последней видела вашего патрона, одна девушка из кабаре "Крик-крак" с улицы Клемана Маро, а после того как они расстались, он должен был отправиться на улицу Терн, где его ожидала одна молодая особа. Это было уже ночью восемнадцатого февраля. На улице Терн он так и не появился.
- Может быть, передумал дорогой?
- Может быть. Это точно, что более чем за месяц он вам ни разу не позвонил?
- Ни разу.
- Однако во время прежних отлучек он держал с вами связь по телефону.
- Да, каждые два-три дня. Он очень обязательный человек. Года два назад он в срочном порядке появился, так как нам нужна была его подпись.
- Как у вас с ним складывались отношения?
- Они были очень добросердечными. Он мне полностью доверял.
- Знаете ли вы, что он хранил в ящиках стола у себя в квартире?
- Нет. Я редко поднимался наверх и никогда не видел, чтобы ящики стола были выдвинуты.
- Ключи вы видели?
- Часто. Он всегда носил с собой связку. Там был и ключ от большого сейфа, который вы должны были заметить в машинописном бюро.
- Что в сейфе?
- Документы наших клиентов конфиденциального содержания, в частности их завещайвя.
- У вас тоже есть этот ключ?
- Естественно.
- У кого еще?
- Ни у кого.
- Были ли какие-нибудь дела, которые нотариус вел сам, не ставя вас в курс дела?
- С некоторыми клиентами он вел переговоры с глазу на глаз у себя в кабинете, почти всегда делал кое-какие пометки и, когда клиент уходил, ставил меня в курс дела.
- Кто в его отсутствие занимается движением капиталов?
- Я. У меня общая доверенность.
- Ваш патрон очень богат?
- Да, не беден.
- Он сумел увеличить свое состояние с тех пор, как умер его отец?
- Бесспорно.
- И все это наследует только его жена?
- Я вместе с еще одним служащим был свидетелем при подписании завещания, но я его не читал. Предполагаю, что он предусмотрел известное количество достаточно крупных отказов по завещанию.
- А контора?
- Все будет зависеть от госпожи Сабен-Левек.
- Благодарю вас.
Тут Мегрэ неожиданно для себя заметил, что после визита Натали в уголовную полицию о нотариусе говорят то в настоящем времени, то в прошедшем.
Больше в прошедшем - Если вы хотите встретиться со мной сегодня, приходите сейчас же - в час у меня операция.
У Мэгрэ сложилось впечатление, что доктор Флориан, как большинство светских врачей, окружал себя неким ореолом торжественности. Жил он на авеню Фош, что подразумевало наличие избранной клиентуры.
- Буду у вас через несколько минут...
Мегрэ с Лапуэнтом находились в баре на бульваре Сен-Жермен - им надо было позвонить; не мешало и пропустить по кружке пива.
- Он ждет нас. Это на авеню Фош...
Несколько минут спустя маленький черный автомобиль уже следовал по Елисейским полям. Лапуэнт молчаливо хмурился, словно что-то не давало ему покоя.
- Случилось что-нибудь?
- Да все эта женщина... Не могу отделаться от чувства жалости к ней.
Мегрэ ничего не ответил, но думал он, наверное, о том же, потому что, когда они объезжали вокруг Триумфальной арки, он пробурчал:
- Придет время, я с ней познакомлюсь получше.
Дом был богатый, внушительный, более современный, чем тот, на бульваре Сен-Жермен. Просторный лифт плавно доставил их на седьмой этаж, где слуга в полосатом жилете распахнул перед ними дверь.
- Сюда. Профессор ждет вас.
Сначала он принял у них пальто и шляпы. Потом распахнул двустворчатую дверь, по бокам которой красовались почти неповрежденные греческие статуи.
Хирург был выше Мегрэ, шире в плечах; он протянул комиссару сильную руку.
- Инспектор Лапуэнт, - представил Мегрэ спутника.
- Простите, что заставил вас торопиться, но дни у меня расписаны. Уже четверть часа - с того времени, как вы позвонили, - я пытаюсь понять, чем могу быть вам полезен.
Простой, очень богато обставленный кабинет был залит солнцем, стеклянная дверь, ведущая на террасу, приоткрыта, и занавески время от времени вздувались под порывами ветра.
- Присаживайтесь, пожалуйста.
Из-за седеющей шевелюры врач выглядел старше, чем на самом деле, одет он был строго: брюки в полоску и черный пиджак.
- Если не ошибаюсь, вы - друг Жерара Сабен-Левека.
- Мы одногодки и вместе учились в университете, он - на юридическом, я-на медицинском. В ту пору у нас была довольно веселая компания, в которой он играл роль заводилы.
- Он очень изменился?
- Мы с ним мало виделись после его женитьбы. Доктор Флориан нахмурился.