- Потому что пьет?
- И поэтому тоже.
- Ваш патрон был с ней несчастлив?
- Он никогда не жаловался. Он мало-помалу стал вести свою собственную жизнь.
- Вы только что говорили о корешках чеков, которые проходят через ваши руки. Думаю, что он выписывал их на имя женщин, с которыми проводил большее или меньшее количество дней.
- Я тоже так думаю, но доказательств у меня нет.
Эти чеки выписывались на предъявителя, а не на какое-нибудь конкретное лицо. Чеки были и на пять тысяч франков, и на двадцать...
- Сумма каждый месяц была одной и той же?
- Нет. Именно потому я и думаю, что пристанища у него не было.
Теперь они молча смотрели друг на друга. В конце концов старший клерк вздохнул:
- Кое-кто из персонала видел, как он входил в ночные кабаре. Почти всегда в этих случаях он исчезал - ненадолго или надолго.
- Вы ведь думаете, что с ним случилось несчастье?
- Боюсь, что да. А вы, господин комиссар?
- По тому немногому, что я пока знаю, - тоже... Случалось ли, что ему в контору звонили женщины? Наверное все переговоры идут через коммутатор?
- Я, конечно, разговаривал с телефонисткой. Нет и намека на звонки подобного рода.
- Следовательно, можно предположить, что во время своих исчезновений он пользовался вымышленным именем.
- Есть одна деталь, которую я должен, наверное, сообщить вам.
Волноваться я начал еще недели две назад. Я позвонил госпоже Сабен-Левек, чтобы сказать ей об этом, и посоветовал связаться с полицией.
- Что она ответила?
- Что еще нечего волноваться и она сделает это, когда сочтет нужным.
- Она не попросила вас подняться и не спустилась сама, чтобы поговорить с вами?
- Нет.
- Пока у меня нет больше к вам вопросов. Если что-нибудь появится, не сочтите за труд позвонить в уголовную полицию. Давайте тем не менее уточним. Слуги со второго этажа разделяют чувства служащих конторы к госпоже Сабен-Левек?
- Да. Особенно кухарка. Мари Жалон работает в доме уже сорок лет, она знала господина Жерара еще ребенком и буквально ненавидит ее.
- А остальные?
- Терпят ее присутствие, не больше. Кроме горничной Клер Марель: она предана хозяйке и раздевает ее перед тем, как уложить в постель, когда та валяется на полу.
- Благодарю вас.
- Вы собираетесь начать следствие?
- Козырей у меня для этого маловато. Буду держать вас в курсе дела.
Мегрэ вышел из конторы и около станции метро Сольферино решил заглянуть в кафе. Коньяк он заказывать не стал - комиссар возненавидел его надолго, а ограничился большой кружкой очень холодного пива.
- Есть у вас телефонные жетоны?
Он прикрыл за собой дверь кабины и принялся искать номер телефона мэтра Бернара д'Аржана, у которого, по словам Натали, она работала до замужества. В телефонной книге его не значилось.
Мегрэ допил свое пиво и, остановив такси, назвал шоферу адрес на у яйце Риволи.
- Подождите меня. Я недолго.
Мегрэ зашел в привратницкую, которая была похожа на небольшую гостиную.
Привратником оказался седовласый мужчина.
- Будьте добры, мэтр д'Аржан?..
- Он уж лет десять, как умер.
- Вы уже работали здесь тогда?
- Я тут уже тридцать лет.
- Кто занял его контору?
- Это больше не адвокатская контора, а бюро архитектора господина Мажа.
- Из старого персонала там кто-нибудь остался?
- У мэтра д'Аржана была только старенькая секретарша, она ушла на пенсию и вернулась в родные места.
- Вы не знали такую мадемуазель Фрасье?
- Хорошенькая брюнетка, она была все время чем-то возбуждена? Она работала у мэтра д'Аржана лет двадцать тому назад. Работа ей не нравилась, и она пробыла в конторе не больше года. Не знаю, что с ней сталось.
Хмурясь, Мегрэ снова уселся в такси. Разумеется, следствие только начиналось, но начиналось оно не лучшим образом: зацепиться было не за что. Кроме того, надо было соблюдать тайну, так как нотариус мог прекрасным образом объявиться не сегодня завтра.
Солнце скрылось за домами. Похолодало, и Мегрэ пожалел, что оставил демисезонный плащ в кабинете.
Он остановил такси на углу набережной Орфевр и бульвара дю Палэ: ему снова захотелось пива.
То и дело он возвращался мыслями к Натали, этой странной г-же Сабен-Левек: интуиция подсказывала комиссару, что знает она намного больше, чем сообщила ему.
Он вернулся к себе в кабинет, к своим трубкам, набил одну из них, подошел к двери в инспекторскую. Лапуэнт печатал на машинке. Жанвье уставился в окно. Люкас был занят телефонным разговором.
- Жанвье, Лапуэнт. Зайдите оба ко мне. Жанвье тоже понемногу начинал стареть и обзаводиться брюшком.
- Ты свободен, Жанвье?
- В настоящий момент ничего важного. Я разделался с юным похитителем машин...
- Хватит пороху провести ночь на улице?
- Почему бы и нет?
- Как только сможешь, отправишься на бульвар Сен-Жермен и будешь наблюдать за домом 207-а. Если женщина, описание которой я тебе дам, выйдет оттуда, пойдешь за ней. Тебе стоит иметь в своем распоряжении машину.
Это довольно высокая, очень худая брюнетка с остановившимся взглядом и нервным тиком. Если она выйдет из дому, то наверняка пойдет пешком, хотя у нее есть шофер и две машины. Одна из них "бентли", другая - "фиат".
Скажи Лурти, чтобы он сменил тебя завтра утром, и передай ему инструкцию.
- В чем она будет одета?
- Когда она приходила сюда, на ней было меховое манто, норковое, кажется.
- Хорошо, шеф.
Жанвье вышел, и Мегрэ обернулся к Лапуэнту.
- Что у тебя? Ничего нового? Лапуэнт, покраснев, запинаясь и избегая смотреть Мегрэ в глаза, промямлил:
- Есть кое-что. Телефонный звонок. Несколько минут назад.
- Кто звонил?
- Утренняя посетительница.
- Что ей было нужно?
- Она сначала спросила, здесь ли вы. Я ответил, что нет. Мне показалось, что она совершенно пьяна.
- А с кем я говорю? - продолжала она допытываться.
- С инспектором Лапуэнтом.
- Это та девица, что записывала сегодня утром все, что я говорила?
- Да.