- Ну что ж, передайте от меня комиссару, что он дерьмо. И вы такое же.
По-прежнему смущаясь, Лапуэнт добавил:
- Были такие звуки, как будто там дрались. "Оставь ты меня, ради Бога..." У нее, наверное, вырвали трубку, потому что связь прервалась.
Перед тем как выйти из уголовной полиции, Мегрэ сказал Лапуэнту:
- Ты не смог бы заехать за мной на машине часов в одиннадцать?
- Завтра утром?
- Сегодня вечером. У меня появилось желание заглянуть кое в какие ночные заведения.
Г-жа Мегрэ оставила мужу сельди, до которых он был охотник, и Мегрэ начал пировать, рассеянно смотря телевизионные новости. По его виду г-жа Мегрэ поняла, что начавшееся дело - не из обычных и нейдет у него из головы, словно касается его лично.
Это была правда. В тот день, 21 марта, который был теплым и прозрачным, Мегрэ окунулся в мир, совершенно чуждый ему, самое главное, он столкнулся с особой, принадлежавшей к тому типу женщин, которых он еще не встречал, и особа эта сбивала его с толку.
- Достанешь мне темный костюм, самый лучший.
- Что случилось?
- В одиннадцать за мной заедет Лапуэнт. Нам с ним надо заглянуть в два-три ночных кабаре.
- Это поможет тебе развеяться?
- Если я смогу там найти ответы на интересующие меня вопросы.
Устроившись в кресле, Мегрэ задремал у телевизора, а в половине одиннадцатого жена подала ему чашку кофе.
- Если ты собираешься долго не спать...
Сначала он раскурил трубку, потом принялся маленькими глотками отхлебывать кофе. По его мнению, трубка и кофе подходили друг к другу.
Он отправился освежиться в ванну, потом переоделся, как будто то, как он выглядит, могло иметь значение. В глубине души для него так ничего и не изменилось с тех времен, когда, отправляясь в оперу, облачались во фрак, а для ночных кабаре надевали смокинг.
Было без пяти одиннадцать. Ему показалось, что он услышал, как подъехала машина. Мегрэ растворил окно и действительно увидел у края тротуара один из небольших черных автомобилей уголовной полиции и силуэт высокого мужчины.
Он поцеловал г-жу Мегрэ и, насупившись, двинулся к двери, но в глубине души был очень доволен, что отказался стать начальником уголовной полиции.
- Не очень-то меня жди.
- Не бойся. Я хочу спать.
На улице было не холодно, и луна всходила над печными трубами. Во многих окнах еще горел свет, а иные были открыты.
- Куда едем, шеф?
Мегрэ извлек из кармана потрепанный конверт, на котором записал адреса, найденные в телефонной книге.
- Знаешь кабаре "У кота в сапогах"?
- Нет.
- Это на улице Колизея.
Они ехали между рядами светящихся витрин в двойном потоке несущихся по Елисейским полям автомобилей. Перед входом в кабаре стоял швейцар, весь в галунах, как какой-нибудь адмирал. Он по-военному отдал им честь и распахнул двустворчатую дверь. Они откинули толстый красный занавес из обивочной ткани и оставили в гардеробе шляпы и пальто.
Пианист что-то подбирал на пианино, гитарист настраивал инструмент, а контрабасиста пока не было.
Зал был красный. Красным было все: стены, потолок, обивка на сиденьях - она была оранжевато-красной и, в конечном счете, выглядела скорее весело, чем вызывающе.
Зал был красный. Красным было все: стены, потолок, обивка на сиденьях - она была оранжевато-красной и, в конечном счете, выглядела скорее весело, чем вызывающе. В баре же, напротив, стены были из белого искусственного мрамора, и бармен вытирал стаканы, которые расставлял позади себя.
Метрдотель с некоторым сомнением двинулся им навстречу. Может быть, он узнал Мегрэ? Или они не производили впечатление серьезных клиентов?
Комиссар отрицательно покачал головой и направился к бару. За разными столиками сидели трое женщин, а какая-то пара, занимавшая один столик, казалось, о чем-то спорила. Было еще слишком рано. Оживленно здесь станет около полуночи.
- Добрый вечер, господа. Что желаете? Седовласый бармен выглядел изысканно. Смотрел он на них с притворным безразличием.
- Пива, наверное, у вас нет.
- Нет, господин Мегрэ.
- Подайте нам, что хотите сами.
- Сухое мартини?
- Идет.
Одна из женщин перешла было на табурет у стойки бара, но седовласый бармен незаметно сделал ей знак, и она вернулась к своему столику.
Наполнив бокалы, он обратился к ним с вопросом:
- Так в чем дело? Мегрэ улыбнулся.
- Действительно, - признался он, - мы пришли сюда не развлекаться. Но мы здесь и не для того, чтобы доставить вам неприятности. Мне нужно кое-что выяснить.
- С удовольствием, если это в моих силах.
Между ними установилось некое сообщничество. Мегрэ было нелегко описать человека, которого он никогда не видел.
- Среднего роста, скорее несколько ниже среднего. Сорок-сорок пять лет. Полноватый и успевший уже обзавестись брюшком. Светлые волосы, румяное лицо. Одевается с большим вкусом, предпочитает бежевые тона.
- Вы его разыскиваете?
- Мне хотелось бы найти его след.
- Он исчез?
- Да.
- Что за преступление он совершил?
- Никакого.
- Это может быть господин Шарль.
- Описание верно?
- Почти что. Очень веселый, да? Всегда в хорошем расположении духа?
- Наверное.
- Вы его не знаете?
- Нет.
- Он время от времени заходит, усаживается в баре, заказывает бутылку шампанского. Потом наблюдает за залом, внимательно осматривает каждую девушку. В конце концов выбор его падает на одну из них, и он направляется к той, которая ему нравится.
- Он долго засиживается?
- Когда как. Бывает, уходит вместе с девушкой... В других случаях только незаметно сует ей пятисот-франковую купюру и уходит. Может быть, идет попытать счастье в другое место.
- Он у вас давно не появлялся?
- Да, довольно давно. Месяца полтора, наверное. А может, и два.
- Если он уводил с собой женщину, не случалось ли ей после этого несколько дней отсутствовать?
- Не говорите так громко. Патрон этого не любит. А он там, между столиков.
С виду его можно было принять за итальянца: в смокинге, с блестящими набриолиненными волосами и тонкими усиками. Он издали наблюдал за ними.
Наверное, в свою очередь, узнал комиссара.