Только раз поговорил он с Фумелем по телефону, и то случайно. Но имеет ли это какое-нибудь значение?
Снег шел крупными хлопьями, он лежал на тротуаре довольно толстым слоем, но быстро таял.
Автобус был переполнен, в нем было жарко. Большинство пассажиров молчало. Одни глядели в окно, другие оцепенело смотрели перед собой. На поворотах они невольно наклонялись то вправо, то влево.
- Ничего не узнал о мехе? - внезапно спросил Мегрэ.
Фумель, погруженный в свои мысли, вздрогнул и повторил последнее слово, как если бы в первое мгновение не понял.
- О мехе?
- О мехе дикого кота для прикрывания ног в автомобиле?
- А, правда. Я заглядывал в автомобиль Стюарта Вильтона. Ничего подобного там не было. Прекрасная машина! Не только с печкой, но и с кондиционером. И, кажется, есть даже бар. Так мне сказали в его гараже.
- А в автомобиле его сына?
- Он обычно ставит свою машину перед отелем „Георг V". Я заглянул внутрь. Никакой полости для ног тоже нет.
- Ты знаешь, где он заправляется бензином?
- У ближайшей бензоколонки, на улице Марбеф.
- Ты был там?
- Еще не успел.
Автобус остановился на улице Консгантен-Пекер. В такое раннее время тут почти совершенно пусто. Еще не было восьми часов утра.
- Кажется, это здесь „Ла-Режанс".
Это была старомодная пивная, каких все меньше оставалось в Париже. С мраморной стойкой, с местом для кассирши возле нее, с зеркалами на стенах, с металлическими колечками вместо вешалки. Фирменным блюдом заведения, как сообщали вывески, было шакрю гарни.
Внутри уже светло, официант сгребал в совок мусор с пола.
- Ты что-нибудь ел? - спросил Мегрэ.
- Еще нет, - ответил Фумель.
Фумель заказал себе кофе и булочку с маслом, Мегрэ же, который этой ночью и с самого утра выпил много кофе, - стаканчик коньяку.
Странная пора... Уже не ночь, но еще и не день. Сквозь окно видны спешащие в школу дети. Они наклонялись, брали снег в руки, пробовали лепить снежки, но он таял v них на ладонях.
- Скажите... - обратился Мегрэ к официанту.
- Слушаю вас.
- Вы знаете этого человека?
Официант довольно долго вглядывался в комиссара, как бы с усилием стараясь припомнить, откуда он знает это лицо - Господин Мегрэ... господин комиссар Мегрэ, правда? Припоминаю. Вы уже бывали у нас - довольно давно, кажется, года два назад, вместе с инспектором Лоньоном.
Он с готовностью и усердием рассматривал фотографию.
- Да, этот господин сюда приходит. Не один. Всегда с одной такой... шляпницей.
- Что значит „шляпницей"?
- А она носит каждый раз новую шляпу, и все какие-то смешные. Чаще всего они приходят вместе поужинать, садятся вон там, в уголке. Она обожает шакрю. Они никогда не торопятся, сидят долго, попивают кофе, иногда заказывают рюмку коньяку Смотрят в глаза друг другу или держатся за руки. Оба очень симпатичные.
- Давно они к вам приходят?
- О, уже пару лет. Сам даже не помню, с какого времени.
- Она, наверное, живет где-нибудь поблизости?
- Меня уже спрашивали.
Я вижу ее каждое утро, когда она с сеткой выходит за покупками. Наверняка живет на этой улице.
Почему Мегрэ был так доволен, что ему удалось раскрыть присутствие женщины в жизни Оноре Кюэнде?
Полчаса спустя он в сопровождении Фумеля входил в первый от угла дом.
Консьержка в своей комнате сортировала письма жильцам.
- Вы знаете этого человека?
Она рассматривала фотографию сосредоточенно и через минуту отрицательно покачала головой.
- Кажется мне, что я где-то его видела, но не могу сказать, что его знаю. Во всяком случае, сюда он не приходил - А может быть, здесь живет... может быть, среди ваших жильцов есть женщина, которая часто меняет шляпки?
Консьержка посмотрела на Мегрэ с удивлением, пожала плечами и пробормотала себе под нос что-то, чего он не расслышал.
Точно также во втором и третьем домах поиски не увенчались успехом.
В четвертом, в то время, когда они вошли, консьержка бинтовала мужу руку, которую он повредил, вынося мусорные баки.
- Вы знаете этого человека?
- А что?
- Он живет в вашем доме?
- Живет, не живет - трудно сказать. Приходит к даме с шестого этажа.
- Какой даме?
- К модистке. Мадемуазель Эвелине.
- А мадемуазель Эвелина здесь давно живет?
- О, лет десять - двенадцать. Она уже жила тут, когда я сюда переехала.
- А он тогда бывал у нее?
- Не знаю... Может, и бывал... Не помню.
- Вы ее видели в последнее время?
- Кого? Эвелину? Я ее каждый день вижу!
- А его?
- Не помню, - она повернулась к мужу:
- Когда мы последний раз видели этого господина?
- Не знаю. Не так давно.
- Случалось, что он оставался ночевать у нее? Консьержка улыбнулась.
Видимо, она сочла комиссара очень наивным человеком.
- А если даже и так?.. Ведь они оба совершеннолетние, разве нет?
- А не жил ли он у нее подольше... неделю, две?
- Иногда даже и месяц.
- А эта Эвелина сейчас дома?
- Наверняка.
- Как ее фамилия?
- Шнейдер. Эвелина Шнейдер.
- Она получает письма?
- О, почти нет. Очень редко.
- На каком этаже она живет?
- Я же говорила. На шестом.
- Налево или направо?
- Направо.
Мегрэ вышел на улицу, чтобы проверить, есть ли свет в окнах на шестом этаже. Свет горел.
Лифта в этом доме не было. Пришлось подниматься по лестнице. Дом казался спокойным и опрятным, лестницы содержались в чистоте. Перед дверями квартир лежали соломенные коврики. Тут и там виднелись таблички с фамилиями, металлические или эмалированные. На третьем этаже жил зубной врач, на четвертом - акушерка. Мегрэ останавливался на каждой площадке, опасаясь одышки. Из-за запертых дверей доносились звуки радиоприемников.
На шестом этаже они остановились перед дверью с правой стороны. Мегрэ долго колебался, прежде чем нажал на кнопку звонка.