Иподумать только, как
странно она себяведет!Можетбыть, она потому не прыгает, чтоужочень
умна. Ведь она погубила бы меня, если бы прыгнула или рванулась изо всех сил
вперед. Но, можетбыть, она не раз уже попадалась на крючок и понимает, что
такей лучше бороться за жизнь. Почемей знать, что против неевсего один
человек, да и тот старик. Нокакая большая эта рыба и сколько онапринесет
денег,если у нее вкусное мясо! Она схватила наживку, как самец, тянет, как
самец,и борется со мной безвсякого страха. Интересно, знает она,что ей
делать, или плывет очертя голову, как и я?"
Он вспомнил, как однажды поймал на крючоксамкумарлина. Самец всегда
подпускаетсамкук пище первую, и,попавшись накрючок,самка со страха
вступила вяростную, отчаянную борьбу, которая быстро ее изнурила, а самец,
ни на шагне отставаяотнее, плавал и кружил вместе с ней по поверхности
моря. Он плыл такблизко,что старик боялся,как бы онне перерезал лесу
хвостом, острым,каксерп, и почти такой жеформы.Когдастарик зацепил
самку багроми стукнул ее дубинкой, придерживая острую, как рапира, пасть с
шершавыми краями, когда он билее дубинкой почерепу до тех пор, пока цвет
еене сталпохож нацвет амальгамы,которой покрывают оборотнуюсторону
зеркала, и когда потом онспомощью мальчика втаскивал ее влодку,самец
оставался рядом. Потом, когда старик стал сматыватьлесу и готовить гарпун,
самец высоко подпрыгнулв воздух возле лодки, чтобы поглядеть,что стало с
его подругой, а затем ушел глубоко в воду, раскинувсветло-сиреневые крылья
грудныхплавников, иширокиесиреневые полосыу него на спинебыли ясно
видны. Старик немогзабыть, какойонбыл красивый. И он не покинул свою
подругу до конца.
"Ниразувморея невидал ничего печальнее,-подумал старик. -
Мальчикутожестало грустно,и мыпопросилиу самки прощенияибыстро
разделали ее тушу".
-Жаль,чтосо мнойнетмальчика, - сказал онвслухипоудобнее
примостилсяк округлым доскамноса, все время ощущая через бечеву, которая
давилаемуна плечи,могучуюсилубольшойрыбы,неуклонно уходившей к
какой-то своей цели.
- Подумать только,что благодаря моему коварствуей пришлось изменить
свое решение!
"Ее судьба была оставаться в темной глубине океана,вдали от всяческих
ловушек, приманок и людского коварства. Моя судьба была отправиться за ней в
одиночку и найти еетам, куда непроникал ни один человек. Ни один человек
на свете. Теперь мы связаны друг с другом с самого полудня.И некому помочь
ни ей, ни мне".
"Может быть,мнененужно было становиться рыбаком, - думал он. - Но
ведьдляэтогояродился.Толькобынезабытьсъестьтунца,когда
рассветет".
Незадолго до восходасолнца клюнуло на однуиз наживок заспиной. Он
услышал, как сломалось удилище и бечева заскользила черезпланшир лодки.
В
темнотеонвыпростал из футляра свой нож и,перенеся всю тяжестьрыбы на
левоеплечо, откинулсяназадиперерезаллесунапланшире.Потомон
перерезал лесу, находившуюся рядом с ним, ив темноте крепко связал другс
другом концызапасных мотков. Онловкоработалоднойрукой, придерживая
ногоймотки, чтобы покрепче затянуть узел.Теперьу него было целых шесть
запасных мотков лесы: по два от каждой перерезанной им бечевы и два от лесы,
на которую попалась рыба; все мотки были связаны друг с другом.
"Когда рассветет, - думал он, - я постараюсь достать ту лесу, которую я
опустил насороксаженей,итоже ееперережу,соединив запасные мотки.
Правда, я потеряю двести саженейкрепкой каталонской веревки, не говоря уже
о крючках и грузилах. Ничего, это добро можно достать снова. Но кто достанет
мне новую рыбу, если накрючок попадется какая-нибудь другая рыба исорвет
мне эту? Не знаю, что там сейчас клюнуло.Может быть, марлин, а может быть,
и меч-рыба или акула. Я даже не успел ее почувствовать. Надобыло побыстрее
от нее отвязаться".
Вслух он сказал:
- Эх, был бы со мной мальчик!
"Но мальчика с тобой нет, - думал он. - Тыможешь рассчитыватьтолько
на себя, и хоть сейчас и темно,лучше бы ты попытался достать ту, последнюю
лесу, перерезать ее и связать два запасных мотка".
Он так и сделал. В темноте емубыло трудноработать, и одинраз рыба
дернула так, что онсвалилсялицом вниз ирассекщеку под глазом.Кровь
потекла по скуле, но свернулась и подсохла, еще не дойдя до подбородка, а он
подползобратнок носу ипривалилсякнему,чтобы передохнуть.Старик
поправилмешок, осторожнопередвинул бечевунановое, еще не натруженное
место и, передав весь упорна плечи, попытался определить,сильно ли тянет
рыба, апотомопустилрукув воду,чтобывыяснить,скакой скоростью
движется лодка.
"Интересно,почемуонарванулась, - подумалон. - Проволока, верно,
соскользнула с большого холма ее спины. Конечно, ее спине не так больно, как
моей. Нонеможетже она тащить лодкубез конца, какбы велика ни была!
Теперь я избавился от всего, что могло причинить мне вред, и уменя большой
запас бечевы, - чего же еще человеку нужно?"
- Рыба, - позвал он тихонько, - я с тобой не расстанусь, пока не умру.
"Даи онасо мной, верно,не расстанется", - подумалстарик истал
дожидатьсяутра.Вэтот предрассветныйчас было холодно, и он прижался к
доскам,чтобыхотьнемножко согреться."Если онатерпит,значит,ия
стерплю".
Изаряосветиланатянутуюлесу,уходящуювглубинуморя.Лодка
двигалась впереднеустанно, и когда над горизонтом появился краешек солнца,
свет его упал на правое плечо старика.
- Она плывет к северу, - сказал старик. - Атечение,наверно, отнесло
насдалеконавосток.