-- Что,если мывыберем юг и
пойдем на Лос-Анджелес, Аризону, Новую Мексику и Техас? -- предложил он.
-- Сколько ты раздобыл денег? -- спросил Тим.
-- А тебе зачем? -- возразил Дик.
--Важно уйти из этих мест как можно скорее, а чтобы двигаться быстро,
надо платить. Мне-то наплевать.Вот ты-- другое дело. Твои опекуны сейчас
жеподнимут шум,наймут оравусыщиков;а те какпойдутпо следу-- не
отвяжешься. Надо скорее смыться.
-- Ну что ж, раз иначе нельзя... -- отозвался Дик. -- Несколько дней мы
будем петлять,путать их, скрываться и за все платить, пока не доберемся до
Трэйси. А потом платить перестанем и повернем на юг.
Вся эта программа была имивыполнена в точности. Трэйси они проехали в
качестве платных пассажиров; через шесть часов после того, как местный шериф
перестал обыскиватьпоезда. Дикизосторожности заплатилеще достанции
Модесто, а там платить перестал, и, следуя советам Тима, мальчики продолжали
путь"зайцами"в багажныхи товарныхвагонах,а также натендерах. Дик
покупал газеты и пугал Тима, читая ему трагическиеописаниятого, какбыл
похищен юный наследник форрестовских миллионов.
В Сан-Франциско опекуныдали объявление, что нашедшему идоставившему
домой их подопечного будет выплаченапремия втридцать тысяч долларов. Тим
Хэгэн,читавшийэтисообщения,когдамальчикиотдыхалинатравеу
какой-нибудь водокачки,навсегдавнушилсвоемутоварищутумысль,что
честность и честь неявляютсядостоянием какой-нибудьотдельнойкастыи
могут обитать не только во дворце навершине горы, но и в убогойквартирке
над бакалейной лавкой.
--Ах черт!-- обратился Тимне столько кДику, сколько к лежавшему
перед ними ландшафту. -- Мой старик не стал бы шуметьоттого, что яудрал,
если бы я выдал тебя за тридцать тысяч! Даже подумать страшно!
РазТим так открытообэтом заговорил, значит, сэтой стороныДику
опасаться нечего, -- сын полисмена не донесет на него.
Толькошесть недель спустя, ужев Аризоне,Дик опять коснулсяэтого
вопроса.
--Понимаешь ли,Тим, -- сказал Дик, --я получил кучу денег,и мой
капитал всевремя растет, а я изнегонетрачуни одногоцента, как ты
видишьсам... хотя миссисСоммерстон и выжимает изменя тысячувосемьсот
долларов в год, дакроме того, --стол, квартиру иэкипаж,а мы стобой
живем,как бродяги, и рады подобрать за каким-нибудь кочегаром его объедки.
Ивсе-таки мой капитал растет! Сколькоэтовыходит-- десять процентов с
двадцати миллионов долларов? Сосчитай!
Тим Хэгэнуставилсянаструигорячеговоздуха,волновавшиесянад
пустыней, и попытался решить предложенную ему задачу.
-- Ну, сколько будет одна десятая от двадцати миллионов? -- нетерпеливо
спросил Дик.
-- Сколько? Два миллиона, конечно.
-- Апять процентов -- половина десяти.
-- Апять процентов -- половина десяти. Сколько же это составит в год,
если считать двадцать миллионов из пяти процентов?
Тим нерешительно молчал.
-- Даполовину, половину двух миллионов! -- крикнул Дик.-- Значит, я
каждыйгод становлюсь на один миллион богаче. Запомни это ислушай дальше.
Когда ясоглашусь вернуться домой, -- а это будет толькочерез много-много
лет,мыс тобой решим когда, --ятебе скажу,итынапишешь отцу.Он
нагрянет в условленное место, заберет меня и доставит куда следует. Апотом
получитотопекунов обещанныетридцатьтысяч, бросит службув полиции и
откроет пивную.
-- Тридцать тысяч, это знаешь,сколько денег?-- небрежнопроговорил
Тим, выразив таким образом свою благодарность.
--Только не для меня, -- заявил Дик, стараясь умалить своющедрость.
--Тридцать тысяч вмиллионе содержится тридцать три раза, а мои деньги за
один год приносят миллион.
ОднакоТиму несуждено былодожить дотех времен и увидеть, как его
отецстанет владельцем пивной. Два дня спустя послеэтого разговоранев
меру ретивый кондуктор выставил мальчиков из пустого товарного вагона, когда
поездстоял намосту,перекинутомчерез высохшийкаменистыйовраг. Дик
взглянул вниз: дно оврагалежалонаглубинесемидесятифутов, --ион
невольно содрогнулся.
-- Место здесь есть, -- сказал он, -- но что, если поезд тронется?
--Нетронется.Удирайте,пока можно,--настаивал кондуктор.--
Паровоз на той стороне набирает воду. Он тут всегда набирает.
Но именновэтот разпаровозне стал братьводу.Следствиепотом
выяснило, что воды в водокачке не оказалось и машинистрешилехать дальше.
Едвамальчики успелисоскочить наземьиз боковой дверивагонаипройти
несколько шагов по узкому пространству между рельсами иобрывом,как поезд
начал двигаться. Дик, всегдабыстросоображавшийи действовавший, стал на
четвереньки. Это дало ему возможность крепче уцепиться за мост и удержаться,
ибо выступавшие части вагона проходили над его головой, не задевая его.
НоТим,соображавшийгораздомедленнееиещеослепленныйчисто
кельтскимбешенством,вместо того чтобы лечь на мост,продолжалстоять и
крайне образно, в духе своих родичей, выражаться по адресу кондуктора.
-- Ложись! Скорее! -- крикнул ему Дик.
НоТимуже пропустил удобную минуту: поезд шелподуклонибыстро
ускорял ход. Стоялицом к бегущим вагонам и чувствуя, что за спинойу него
нетопоры, а под ногами --пропасть, Тим наконец решил последовать примеру
Дика. Но едва он повернулся, как ударился плечом о бегущиевагоны и чуть не
потерялравновесие.Каким-то чудом он все же удержался и продолжал стоять.
Поезд шел все быстрее. Лечь было уже нельзя.
Дикследил завсем этим, но не мог двинуться. Поезд набирал скорость.
ОднакоТим нетерял присутствиядуха: стояспиной кпропасти, а лицом к
бегущимвагонамиупираясьногамивузкие доски моста,онкачалсяи
балансировал.