. И раз он за эти пятнадцать лет
не женился вторично, значит...
-- Он не может забыть своей утраты? -- снова прервала его Эрнестина. --
Но это еще не доказывает...
--Значит,онпережилюношескийпериодувлечений,--настойчиво
продолжал Дик. -- Вглядись в негопопристальнее, иты поймешь, что у него,
конечно, небыло недостатка в подходящихслучаяхи что,наверное, не раз
по-настоящемуобаятельные,умные иопытные женщины пытались вскружить ему
голову и сломить его упорство. Нодо сих пор ни одна не поймала его. Что же
касаетсямолоденькихдевушек"то тысамазнаешь: за таким человеком они
гоняются целыми стаями. Обдумайвсе этои побереги себя. Еслиты недашь
своемусердцувоспламениться,тыспасешьеговбудущемотощущений
мучительного холода.
Он взял ее руку, обнял за плечи и ласково привлек к себе.
Наступило молчание; Дик старался угадать, о чем думает Эрнестина.
-- Знаешь, мы искушенные, многоопытные старцы... -- начал он шутливым и
виноватым тоном.
Но она резко передернула плечами и воскликнула:
--Только такиеи стоят внимания! Молодыелюди,наши сверстники, --
просто мальчишкии ничуть неинтересны. Онивроде жеребят:только быим
скакать, шуметь, веселиться.Вних нет никапли серьезности, среди них не
встретишьсложныхнатур...они...внихдевушкинечувствуютни
умудренности, ни силы... -- словом, настоящей мужественности.
-- Это-то я понимаю, -- пробормоталДик. -- Но не забудь,пожалуйста,
взглянуть на дело и сдругойстороны: ведь ивы, пылкие молодые создания,
должны производить на мужчин нашего возраста такое же впечатление. Они видят
в таких, как вы, игрушку, развлечение, прелестного мотылька, с которым можно
милорезвиться, но не подругу, не равную себе, с кем можно делить и радость
и горе.Жизньнадо узнать.Изрелые женщиныее узнали... некоторые,во
всяком случае. Но такой птенец, как ты, Эрнестина, -- что ты успела узнать?
-- Слушай, -- вдруг остановила онаДика нетерпеливо, почтимрачно, --
расскажи мне про этот его странный юношеский роман, -- тогда, пятнадцать лет
назад.
--Пятнадцать? -- быстроответилДик,что-то соображая. --Нет, не
пятнадцать, -- восемнадцать. Поженились ониза три года до еесмерти.Они
были обвенчаны английскимпастором и стали уже супругами, когдаты, плача,
еще только вступила в этот мир. Вот и считай...
-- Да,да... ну,апотом? -- нервно торопилаона его.-- Какая она
была?
--Ослепительнаякрасавица,золотисто-смуглая,илиматово-золотая,
полинезийскаякоролева смешанной крови. Ее мать царствовала донее, а отец
был английскийджентльменинастоящийученый, получившийобразованиев
Оксфорде. Звали ееНомаре;она была королевой островаХуахоа, дикарка.А
Грэхем был настолько молод, что ему ничегоне стоило обратиться в такого же
дикаря,как иона,если невбольшего.
Новихбракене было ничего
низменного. Ведь Грэхем не какой-нибудь голодранец, авантюрист. Она принесла
емув приданое свойострови сорок тысяч подданных. А онпринесей свое
весьма значительное состояние и построил дворец, какого никогда не было и не
будет наостровах Южных морей.Настоящаятуземнаяпостройкаиз цельных,
слегкаобтесанныхстволов, связанныхканатамииз кокосовоговолокна,с
травяной кровлей и всем прочим в том же роде. Казалось,будто дворец вырос,
как деревья, из той же земли, что он пустилв нее корни, что он неотделимая
часть этогоострова, хотяего и создал архитектор Хопкинс, которого Грэхем
выписал из Нью-Йорка.
А как они жили! У них была собственнаякоролевская яхта, дача в горах,
плавучая дача -- тоже целый дворец. Ябыл в нем. Там устраивались роскошные
пиры... впрочем,уже позднее. Номареумерла, Грэхем исчез неведомо куда, и
островком правил родственник Номаре по боковой линии.
Я говорилтебе,что Грэхем сделался еще большим дикарем, чем она. Они
ели на золоте... Да разве все перескажешь! Онбыл тогда совсем мальчик. Она
-- тоже дитя, наполовинуангличанка, наполовинуполинезийка -- и настоящая
королева.Двапрекрасныхцветкадвухнародов,двоечудесныхдетей из
волшебной сказки... И... видишь ли, Эрнестина,годы-товедь прошли, идля
ИвэнаГрэхема царствомолодостидавноосталосьпозади...Чтобытеперь
покоритьего,нужнасовершенноособеннаяженщина.Крометого,он,в
сущности, разорен,хотя ине промоталсвоесостояние.Такая ужунего
несчастная судьба.
-- Паола больше в его духе, -- задумчиво проговорила Эрнестина.
--Да,конечно, --согласился Дик. -- Паола или Другая женщина вроде
нее для неговтысячуразпривлекательнее, чемвсепрелестныемолодые
девушки, вместе взятые. У нас, старшего поколения, знаешь ли, свои идеалы.
--Амне чтож,прикажешьдовольствоватьсяюнцами?--вздохнула
Эрнестина.
-- Покада,-- усмехнулся он. -- Но не забывай, что и ты современем
вырастешь и можешь стать замечательной зрелой женщиной, способной победить в
любовном состязании даже такого человека, как Ивэн.
-- Но ведь я тогда давно буду замужем, -- огорченно протянула она.
-- И этобудет для тебя оченьхорошо, дорогая. А теперь-- спокойной
ночи. И не сердись на меня. Ладно?
Она улыбнулась жалкой улыбкой, покачала головой, протянула ему губы для
поцелуя. На прощанье она сказала:
-- Я не буду сердиться, но при условии, чтобы ты показал мне дорогу, по
которой якогда-нибудь смогу добратьсядо сердца таких стариков,как ты и
Грэхем.
Дик, гася напути электричество,направилсявбиблиотеку и, отбирая
справочники помеханике ифизике, улыбнулсядовольной улыбкой,вспоминая
свой разговор со свояченицей. Он был уверен, что предупредил ее относительно
Грэхемакак раз вовремя. Но,поднимаясьпоскрытой закнигамипотайной
лестнице в свой рабочий кабинет, он вдруг вспомнилодно замечание Эрнестины
исразу остановился, прислонившисьплечом кстене.