Вспискахторгового
товарищества он значилсякак Бургесс Первый, двухлетка, и обошелся Форресту
в пятьсот долларов.
Отсюда Форрестсвернулнаодну изтехдорог,которыерасходились
радиусами отБольшого дома, догнал Креллина,своегосвиновода, дал емув
течение пятиминутного разговора инструкции, как содержать в ближайшие месяцы
Бургесса Первого, иузнал, чтоеговеликолепнаяпервоклассная свиноматка
ЛедиАйлтон,премированнаянавсех выставкахотСиэтладоСанДиего и
удостоенная голубой ленты, благополучно разрешилась одиннадцатью поросятами.
Креллин рассказал,что просиделвозле неечуть не всю ночь иедет теперь
домой, чтобы принять ванну и позавтракать.
--Яслышал,чтовашастаршаядочьокончила школуисобирается
поступитьвСтэнфордский университет? -- спросил Форрест,сдержав лошадь,
которую он уже хотел пустить галопом.
Креллин, молодой человек лет тридцати пяти, рано созревшийоттого, что
давно стал отцом, и еще юный благодаря честнойжизни и свежему воздуху, был
польщен вниманием хозяина; он слегка покраснел под загаром и кивнул.
-- Обдумайте это хорошенько, -- продолжал Форрест. -- Вспомните-ка всех
известныхвам девушек,окончивших колледж или учительский институт: многие
ли работают по своей специальности? Асколько в течениеближайшихже двух
летпоокончаниикурсаповыходилизамужиобзавелисьсобственными
младенцами?
-- Но Елена относится к учению очень серьезно, -- возразил Креллин.
-- А помните, когда мне удалялиаппендикс, -- снова заговорил Форрест,
-- за мнойухаживала одна умелая сиделка -- самая прелестная девушка, какая
когда-либо ходила по земле на прелестных ножках.Она всего за шесть месяцев
до этого получиласвидетельство квалифицированнойсиделки.Ине прошло и
четырех месяцев,как мнепришлосьпослать ей свадебный подарок. Она вышла
замужзаагента автомобильной фирмы.С тех порона всевремякочует по
гостиницами ни разу не имела возможности применить свои знания, темболее
что и детей они незавели.Правда, теперь у нее опять появились надежды...
Но то ли это будет, то ли нет, а пока она и так совершенно счастлива. К чему
же все ее учение?..
Какраз в это времямимоних прошелпустойудобритель,и Креллину
пришлосьотступить,а Форресту отъехатьксамомукраю дороги. Форрест с
удовольствиемогляделзапряженнуювудобрительрослую,удивительно
пропорционально сложенную кобылу, многочисленные премии которой, также как
и премии ее предков, потребовали бы особого эксперта, чтобы их перечислить и
классифицировать.
-- Посмотрите на Принцессу Фозрингтонскую, -- заметил Форрест, указывая
на лошадь, радовавшую его взоры. -- Вот настоящая производительница.Только
случайно,благодаряселекциивомногихпоколениях,стала она животным,
приспособленным для перевозки тяжестей. Но не это в ней главное: главное то,
что онапроизводительница.
Идля нашихженщин в большинстве случаев самое
главное-- любовькмужчине и материнство,к которому онипредназначены
природой. В биологии нет никаких оснований для всей этой современной женской
кутерьмы из-за работы и политических прав.
-- Но есть основания экономические, -- возразил Креллин.
--Несомненно,-- согласился Форрест и продолжал: -- Наш промышленный
строй не дает женщинам возможности выйти замуж изаставляет их работать. Но
не забудьте,что промышленные системы приходят и уходят,а законы биологии
вечны.
-- Внаше время одной семейной жизнью молодых женщин не удовлетворишь,
-- продолжал настаивать Креллин.
Дик Форрест недоверчиво засмеялся.
--Ну не знаю! -- сказалон. -- Возьмем хотя бывашу жену:получила
диплом, да еще университетский по факультету древних языков! Азачем ей это
нужно? У нее два мальчика итри девочки, если не ошибаюсь. А вашей невестой
она стала -- помните, вы говорили? -- еще за полгода до окончания курса...
--Так-то так, но... -- настаивал Креллин, хотя в его глазах мелькнуло
что-то,показывавшее, что он согласен со своимхозяином, -- во-первых, это
было пятнадцать лет назад, а во-вторых, мы отчаянно влюбились друг вдруга.
Чувство было сильнее нас.Тут, я неспорю, вы правы. Она мечтала о великих
деяниях,аямогвлучшемслучаерассчитыватьнадеканствов
сельскохозяйственномколледже.Ивсе-такичувствопересилило,имы
поженились. Но ведь с тех пор прошло целых пятнадцать лет,а за эти годыв
жизни, в стремлениях, видеалах нашейженскоймолодежиизменилосьочень
многое.
-- Не верьте этому,мистер Креллин, неверьте! Посмотрите статистику.
То, о чем вы говорите,случайно и очень относительно. Каждая женщина была и
останется женщинойпреждевсего. Поканаши девочки будут играть в куклы и
любоваться на себя в зеркало, женщина будет тем, чем была всегда: во-первых,
матерью, вовторых, подругоймужчины,женой. Это, повторяю,подтверждается
статистикой. Я следил за судьбою женщин, окончивших учительский институт. Не
забудьте, что те изних, кто выходит замуж до окончания курса,исключаются
из института.Но и те, ктоуспевает окончитьего, преподают всреднем не
большедвух лет. Аеслипринятьвовнимание,чтомногиеиз кончающих
некрасивы или незадачливы и обречены судьбою оставаться старыми девами и всю
жизнь преподавать, то срок работы тех, кто выходит замуж, еще сократится.
-- Ивсе-таки женщина,даже девочка, всегдасделаетвсепо-своему,
наперекор мужчине, -- пробормотал Креллин, пасуя перед цифрами, приведенными
Форрестом, и решив на досуге изучить их.
--Значит,вашадочка поступит в университет, -- рассмеялся Форрест,
готовясь пустить лошадь галопом, --а вы,и я, и всемужчины до скончания
века будут позволять женщинам делать все, что им вздумается?
Провожаявзглядом быстро уменьшавшуюсяфигуру хозяина иеголошади,
Креллинулыбнулся.