Онподумал:"А где же ваши собственныеребята, мистер
Форрест?" -- и решил за утренним кофе рассказать жене об этом разговоре.
Прежде чем вернуться к Большому дому. Дик Форрест остановился еще раз.
Человека, которого он окликнул, звали Менденхоллом; это был управляющий
конюшнямииспециалистпопастбищам. Про негоговорили, чтоон знает в
имении не только каждуютравинку с той минуты,как появился росток,нои
высоту травинки.
ПознакуФоррестаМенденхоллостановилпарутрехлеток, которых он
объезжал в пароконной двуколке.
ОкликнулжеегоФоррестпослетого,каквнимательновгляделся в
северный конец долины Сакраменто: там на много миль тянулась волнистая линия
холмов, озаренных солнцем и уже покрытых яркой, свежей зеленью.
Происшедшийзатемразговорбылкратокисвелсякнемногосложным
вопросам иответам.Они давно научились понимать другдруга. Речьшлао
травах,о зимнихдождях и возможности поздних весенних дождей. Упоминались
речки -- Литтл Койот и Лос-Кватос, холмы Йоло и Миримар, атакже Биг Бэзин,
РаундВаллейигорныекряжиСан-АнсельмоиЛос-Банос.Обсуждались
теперешние, прошлые и будущие передвижения стад и гуртов, надеждына травы,
посеянные нагорныхпастбищах,производился приблизительный подсчет сена,
оставшегосяв отдаленных сараях, укрытых в горных долинах, где скот зимовал
и кормился.
Под дубами, у коновязи, Форресту непришлось самому возиться с Фурией.
Подбежавшийконюхпринялее.Форрестнаходубросилнесколькослов
относительно Дадди, выездной лошади, и вскоре его шпоры зазвенели на крыльце
дома.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Открыв тяжелую тесовую дверь,обитую железными гвоздями, Форрест вошел
в один из флигелей Большогодома.И дверь и помещениеза ней,с бетонным
поломимногочисленнымидверями, напоминали средневековую тюремную башню.
Однаиз нихраспахнулась, напорогепоказалсякитаец в беломфартуке и
крахмальном колпаке, а за ним следом вырвался глухой гул динамо-машины. Этот
гулиотвлекФорреста отего цели.Он остановился и,придержавдверь,
заглянулвосвещеннуюэлектрическимилампамипрохладнуюбетонированную
комнату,гдестоялдлинный стеклянный холодильник со стеклянными полками,
соединенный с машиной для изготовления искусственногольда ис динамо.На
полу взасаленном рабочемкомбинезонесиделна корточках весь измазанный
грязью человечек. Форрест кивнул ему.
-- Что-нибудь не ладится, Томсон?
-- Не ладилось, -- последовал Краткий исчерпывающий ответ.
Форрестзакрыл дверь и пошел подлинному,словно туннель,коридору.
Узкиеокна,похожиена бойницы средневековогозамка, пропускалискудный
свет.Другаядверьпривела его вдлиннуюнизкую комнатусбревенчатым
потолком; камин был так велик, что в нем можно было бы зажарить целого быка.
Нардеющих угляхярко пылал толстый пень. В комнатестоялидва бильярда,
несколько карточных столов,небольшаястойкас напитками, а поуглам--
кресла и диваны. Два молодых человека, натиравшие мелом своикии,ответили
на приветствие Форреста.
-- С добрым утром, мистер Нэйсмит, -- весело обратился Форрест к одному
из них. -- Набрали еще материал для "Газеты скотовода"?
Нэйсмит, молодой человек леттридцати, в пенсне, смущенно улыбнулся и,
подмигнув, указал на своего товарища.
-- Да вот Уэйнрайт вызвал меня...
-- Другимисловами.ЛьютиЭрнестинапродолжаютсладкоспать! --
засмеялся Форрест.
Уэйнрайт хотел ответить на шутку хозяина, ноне успел: тотуже отошел
от него, на ходу бросив Нэйсмиту через плечо:
--Хотитеехатьсомнойвполовинедвенадцатого?МысТэйером
отправляемся в машине смотреть шропширов. Ему нужны бараны,десять вагонов;
идля вас, наверно,найдетсяподходящийматериал по части вывоза скота в
штат Айдахо. Захватите фотоаппарат. Вы с Тэйером нынче утром виделись?
-- Он шел завтракать, как раз когда мы уходили из столовой, -- вмешался
Берт Уэйнрайт.
--Еслиувидитеего,скажите,чтобыонбылготовкполовине
двенадцатого.Тебя, Берт, я не приглашаю... из сострадания: к томувремени
девицы наверняка встанут.
-- Возьми с собой хоть Риту! -- жалобно попросил Берт.
-- Боюсь, что не смогу, -- ответил Форрест уже вдверях, -- мы едем по
делам. Да и Риту с Эрнестиной, как тебе известно, водой не разольешь.
--Вот мне ихотелось,чтобы этохоть раз случилось,-- усмехнулся
Берт.
-- Удивительно! Братьяпочему-тоникогда не ценятсвоихсестер,--
заметил Форрест. --Мне всегда казалось,что Рита очень славная сестренка.
Чем она тебе не угодила?
Не дожидаясь ответа, он закрыл за собойдверь, и звон его шпор донесся
изкоридора,а затем свитой лестницы. Поднимаясь по еешироким бетонным
ступеням, он услышалнаверхузвукирояляи, привлеченный ритмом веселого
танцаи взрывами смеха, заглянул в светлую комнату, всю залитую солнцем. За
роялем сиделамолодая девушка врозовом кимонои утреннем чепчике, адве
других,тожев кимоно,исполняли какой-тофантастическийтанец: егоне
изучали ни вкаких танцклассах, ион отнюдьне предназначался для мужских
глаз.
Девушка, сидевшая за роялем,сразу увидела Форреста, подмигнула емуи
продолжалаиграть. Танцующие заметилиеголишь через несколько минут. Они
взвизгнули,смеясь,упалидруг Другу в объятия,и музыка оборвалась. Все
троебыли сильные,молодыеиздоровые,ипри виде их в глазах Форреста
засветилось такое же удовольствие, какое светилосьв них, когдаон смотрел
на Принцессу Фозрингтонскую.
Началисьвзаимные насмешки иподдразнивания, как бывает обычно, когда
соберется молодежь.