— Правда? — поинтересовался ЛаРусс. — Ну да, это может быть Прейжон, я полагаю.
— Почему Прейжон? — спросил Коллинз. Он протянул Хэзер один из стаканов.
Хэзер взяла его, улыбнувшись. Резкий аромат свежесваренного кофе прочистил голову.
— Ну, последние две жертвы были связаны с ним, одна из них — интимно. Первый же был из Лафайетт, так же как и Прейжон.
Коллинз кивнул.
— Слышал об этом сегодня утром.
Хэзер сделала паузу, чтобы глотнуть кофе.
— Странствующий Киллер, если это Странствующий Киллер, добавил в свою подпись логотип анархии Прейжона. Одна жертва была убита
, — произнесла она, изящным движением руки приглашая Уоллес внутрь.
— Спасибо.
Блондинка провела Хэзер в гостиную.
— Чувствуйте себя как дома, — сказала она, остановившись около дивана.
Хэзер села на край, все ее мышцы были напряжены. Ей нужен сон и еда. Она взглянула на руки, которые немного дрожали. И сжала их в кулаки. Последние двадцать четыре часа — не без помощи гребаного кофе — давали о себе знать.
— С вами все хорошо, M’selleУоллес?
Хэзер посмотрела вверх. Блондинка изучала ее с нейтральным выражением лица, но ее карий взгляд был пронизывающим.
— Простите, — Хэзер улыбнулась. — Вы знаете мое имя, но я не знаю ваше.
— Симона, — ответила она. — Вы выглядите уставшей. Может быть, кофе?
— О да, было бы прекрасно.
Хэзер разжала руки и прижала пальцы к слаксам. Кивнув, Симона прошла через комнату. Она остановилась в проходе в виде арки и обернулась так, что длинные светлые волосы качнулись около обтянутых в джинсы бедер.
— Я скоро вернусь, — предупредила она.
Хэзер улыбнулась в ответ на заявление, которое подразумевало под собой: никуда не уходи .
После того как Симона покинула комнату, Уоллес откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Последнее, что ей сейчас было нужно, так это еще больше кофе, но она боялась, что просто уснет без него. Трудно защищать кого-то, засыпая на диване.
Перед глазами поплыло, и Хэзер потрясла головой. Она не связывалась со Стёрнсом... ох… со вчерашнего дня, одиннадцати часов, а сейчас уже… Открыв глаза, она взглянула на часы и вздохнула. Восемь сорок вечера. Воскресенье.
Что ж, отказаться от сна — это ее решение, хотелось вручить Данте ордер в самый неподходящий момент.
Но интуиция подсказывала, что человек, убивший Джину, был тем, кого она преследовала на протяжении последних трех лет.
Первое убийство, о котором стало известно, произошло в Сиэтле. Серийные убийцы всегда начинают в своей зоне комфорта, которую расширяют, когда становятся уверенней.
Разве Данте как-то связан с Сиэтлом?
— Не совсем, — раздался низкий голос. — Только парой концертов.
— Что? — Хэзер резко посмотрела вверх и выпрямилась. Ее взгляд остановился на говорившем — подростке, который пил вино в клубе. Она что произнесла мысли вслух?
Он прислонился к стене внутри арки, его волосы с фиолетовым оттенком были растрёпаны в стиле рок-звезды. Поразительные серебристые глаза, казалось, светились изнутри, а лицо за счет того, что он прикусил нижнюю губу, выглядело задумчивым. На вид ему было не больше шестнадцати.
— Прости... — произнесла она. — Но что ты сказал?
На нём были джинсы в металлических заклёпках и цепочках. Широкий, низко посаженный ремень опоясывал узкие бёдра, а потрёпанная и полинялая черная футболка с надписью «ДВИГАТЕЛЬ ПОРОКА T» настолько обтягивала худой торс, что казалась нарисованной.
Симона шагнула в комнату. Она мгновение смотрела на мальчика, затем перевела взгляд на Хэзер.
— Это Сильвер, — сказала она, сжимая его плечо. — Сильвер, это а гентУоллес.
Хэзер отметила акцент на слове «агент». Сильвера только что предупредили или, возможно, напомнили, кто она. Почему?
— Кофе будет готов через пару минут, — сказала Симона, выпустив плечо Сильвера. — Вы не хотели бы освежиться?
Не оглядываясь, мальчик вышел из комнаты.
Хэзер встретила взгляд Симоны и улыбнулась.
— Хотела бы, спасибо.
Симона привела ее в узкий зал с выстроенными в линию произведениями искусства и старомодными подсвечниками. Вдоль всего зала лежал темно- коричневый ковер с вышитыми листьями в золотом и алом цвете. Хэзер мельком увидела лестницу, возвышающуюся в противоположном конце. Слабый голубоватый свет пробивался через приоткрытые двери около лестницы.
Симона показала на ванную и собралась уходить, когда Хэзер задала вопрос:
— Вы знали Джину?
Блондинка остановилась.
— Oüi , она была подругой Данте.
— Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы причинить ей вред? — спросила Хэзер. — Может, вы что-нибудь слышали?
Симона покачала головой.
— Нет.
— Что насчет Этьена? — поинтересовалась Хэзер. — Он был довольно зол на Данте прошлой ночью в клубе. Как вы думаете, он мог бы?
— Убить Джину? — закончила Симона. — Оüi .
Ее взгляд скользнул мимо Хэзер вверх.
— Что ты думаешь, llygad ?
Хэзер напряглась, так как поняла, что кто-то стоял за ней. Хуже того, у нее было чувство, что он там уже какое-то время. Поворачиваясь, она отступила к стене и посмотрела направо.
Вышибала стоял внизу лестницы, одетый в потертые джинсы и черную рубашку на пуговицах, его темно-каштановые волосы касались плеч. Зеленые глаза, больше не скрытые за очками, казалось, смотрели сквозь Хэзер. Он задумчиво погладил свои усы и, наконец, ответил:
— Нет, это не в стиле Этьена. Он причинил бы вред Данте, без сомнения. Но не через смертного, или хотя бы заставил Данте смотреть на это.
Хэзер перевела взгляд от Вона к Симоне. Они смотрели друг на друга дольше одного удара сердца, затем Симона опустила глаза с улыбкой на губах.
С волчьей усмешкой показав клыки, Вон двинулся по залу широкими уверенными шагами. Он подмигнул Хэзер, проходя рядом. От него исходил свежий морозный запах, как от первого холодного дыхания осени. Поравнявшись с Симоной, он коснулся пальцами ее бледной щеки, а затем ушел.
— Вот опять, — заметила Хэзер, — это слово. Смертные . Данте верит, что он вампир. У Вона есть клыки. Что насчет тебя?
Симона долгое время ее рассматривала, все веселье исчезло из темных глаз.
— Что вам нужно запомнить, m’selle , так это то, что Данте никогда не говорит и не прощает ложь. — Развернувшись, Симона ушла, покачивая бедрами. — Я принесу ваш кофе.
— Все лгут, — прошептала Хэзер.
Это главное правило в работе детектива, которое ей вбили, когда она была в Академии. Все лгут. Виновные лгут. Невиновные лгут. Копы лгут. Плохие парни определенно лгут. Отличаются только причины — скрыть, защитить или прикрыть кого-то, но все лгут.
Хэзер зашла в ванную и закрыла дверь. Она рассмотрела свое утомленное отражение в зеркале. Завитки волос прилипли к лицу и шее. Под глазами были темные мешки. Повернув кран, она плеснула холодной водой в лицо.
Так... У Данте репутация человека, который никогда не врет.
Хэзер насухо вытерлась синим махровым полотенцем и снова посмотрела в зеркало. Все указывало на то, что Данте верит , что он вампир. Если друзья, черт, да даже враги поддерживали его сумасшедшие взгляды, то он говорил правду.
Заведя руки за голову, Хэзер вынула шпильки и расплела французскую косу. Волосы, вьющиеся от влажности, упали за плечи.
Что если он был вампиром? Что если каждый в этом доме был тем , кем пытался казаться — вампиром, избегающим солнца? Какие слова использовал Данте? Создание ночи .
Хэзер порылась в сумке в поисках расчески и косметички и выложила их на тумбочку.
Но она забрала Данте вскоре после рассвета.
Было пасмурно. На нем был солнцезащитный крем и очки, и перчатки. Лицо он прикрыл капюшоном.
Его уму непостижимая скорость. Джефферсон нажал на курок. Пуля никак не могла пролететь мимо. Но так и было.
Жажда на его лице. Все еще капающая кровь и пропитанный ею воздух.
Тогда почему он позволил себя арестовать? Были ли вампиры настолько сильны, чтобы разорвать наручники?
Хэзер провела расческой по волосам. Ей не нравилось направление, в котором двигались мысли, но придется следовать по нему. За многие годы она поняла, что нужно проверять каждую зацепку, какой бы абсурдной та не была.