Шейд поднялась, громко стуча каблуками по находящимся в плачевном состоянии ступенькам.
— Нам нужно попасть в соседний дом, на третий этаж. Готова прыгнуть? — усмехнулась Дикарка. — Если не удержишься, сломаешь ноги. Каковы ставки, а? Но иначе нельзя, ищейки след отыщут. Готова?
Шейд вздохнула.
— Если так нужно…
Девушки прошли через квартиру, расположенную в самом центре площадки. Кейт несколько раз прошлась туда-сюда, чтобы запутать ищеек. Теперь она была готова попасть в свою квартиру. Широко распахнув рамы окна, девушка наступила на середину подоконника. Теперь, согнув ноги и упершись руками, Дикарка настраивалась на прыжок. Она была готова стать пружиной, и чуть-чуть раскачавшись, прыгнула вперед. Тело молниеносно вытянулось в струну, руки зацепились за подоконник третьего этажа… Пришлось совершить рывок, перевернув ноги на сто восемьдесят градусов, но стойка на голове не оказалось долгой: следом Кейт опустила ножки на пол квартиры, одновременно отпуская руки. И вот уже она стояла у себя дома.
Настал черед Шейд прыгать. Неоновые огни горели в нескольких метрах от распахнутого темного окна, и разглядеть худощавую фигурку было непросто. Шейд разбежалась, оттолкнулась руками от подоконника и… полетела кверху ногами.
— Ну кто так прыгает-то? — фыркнула Кейт, вовремя поймав синеволосую неумеху за ноги.
— Я хотела сделать так же, как и ты, — промычала Шейд, болтаясь вниз головой. — Но решила разогнаться, чтоб наверняка…
— …Упасть.
Кейт рывком втянула подругу в свою квартиру. Сплошное недоразумение… В итоге, Шейд шлепнулась прямо на свою спасительницу. В непроглядной темноте синеволосая принялась шарить по полу и пытаться слезть с Кейт, да Дикарка и сама откатилась в сторону.
— И ты всегда живешь в такой непроглядной темени? — подала голос Шейд. — Я даже не вижу твоего лица…
«Надо ли лицезреть мою кривую рожу?» — пронеслось в голове Кейт. Но язвить расхотелось. Слишком уж сильно хотелось прилечь и задремать, чтобы увидеть сны о светлых днях, когда солнечные лучи прорываются сквозь пелену туч и редкая травка пробивается через плотную массу асфальта, устремляясь к источнику самой жизни… Или же можно увидеть грезы о мире без войн и преследований. Кейт уже позабыла о том, каково это: жить в спокойствии, когда тебя никто не трогает.
— Будет тебе свет, — произнесла Дикарка, вставая на ноги.
Притопнув шесть раз, отбивая ритм, Кейт напоследок хлопнула в ладоши, и комнату озарил мягкий неоновый свет темно-зеленого оттенка по центру, матово-белый у потолка и сочно-малиновый на полу. Все лампочки откликнулись на команду, перегоревших не было. Кейт следила за тем, чтобы в ее маленькой комнатушке всегда царил свет.
Шейд тоже приподнялась. Она медленно кружилась на месте, рассматривая каждую деталь.
— Это, конечно, не дом на орбитальной станции, но тоже какое-никакое жилище, — произнесла Кейт, кинувшись к углу. Там валялось ее нижнее белье, которое стоило спрятать внутрь дивана. На уборку Дикарка тратила мало времени…
— Тут уютно, — зачарованно произнесла Шейд. — Примерно так, как я и представляла.
Кейт выкинула грязное белье за изрядно потрепанный диван и присела на его край, переводя дух. Что ж, сегодня ей придется спать на полу. Дикарке не привыкать ко сну на жестких досках: не всегда ей доводилось ночевать дома. Издержки повстанческой жизни.
Шейд скрылась в проходе. Кейт задумчиво болтала ногами и лишь затем, спохватившись, последовала за спасенной девушкой. «Лучше бы проворность проявляла во время преследования», — мысленно пробурчала Дикарка.
— Я стараюсь не судить категорично. Но почему у тебя дырка над головой? — спросила Шейд.
Она стояла в месте, которое многим поколениям людей служило кухней. Теперь же тут всюду были расставлены ведра. Имелся в отдалении и брезент. Кейт подумала, что настало время для разочарований…
— Крыша протекает, да… Доски старые, трухлявые, вот они и развалились. Да и верхние этажи часто заливали нижние. Вот как-то так и получилось, — развела руками Кейт.
— А восстановить никак нельзя?
Идеалистка… Ей еще кажется, что можно восстановить то, что было сломано. Не всегда, но даже тогда, когда получается, следы разломов остаются видны. Починенная вещь не сравнится с той, которая никогда не ломалась…
Кейт схватила подругу под локоть и потащила в комнату. Ей хотелось расслабиться и дать мышцам отдохнуть. Постоянно находиться в напряжении чревато перегрузками, которые негативно скажутся в самый ответственный момент…
— Ты немного загнула с уютом. И в ванную лучше не ходи. Видишь ли, дом старый, многое со временем стало не лучшего качества. Трубы там развалились… В общем, не все стоит видеть.
Кейт подошла к шкафу, не имевшему дверец. На одной из верхних полок лежали простыни и подушки. Дикарка даже не могла припомнить, когда в последний раз спала на них… Но для гостьи нужно сделать исключение.
— Не стоит, — произнесла Шейд, ложась на холодный пол. — Я слишком долго жила в комфортных условиях… И этому настал конец.
Кейт лишь фыркнула и все равно спустила вниз подушку и покрывало.
— Ночью может быть холодно. Да и голове удобнее на подушке, а не на кулаке. Забирай, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Кейт.
Шейд послушно взяла подушку, взбила ее и легонько опустила на пол. Затем протянула руку, чтобы взять вторую. Кейт отдала чужой и вторую, но не думала, что та положит ее не для себя, а чуть дальше.
— Я могу спать и на кулаке, — возразила девушка с черно-золотыми волосами.
— Но удобнее на подушке, — копируя безапелляционный тон подруги, заявила Шейд.
Дикарка хлопнула в ладоши и притопнула. Свет разом погас. Внутри самих лампочек все остывало, и они оставались единственными источниками света в исхудалой и маленькой квартирке, которую совсем не пощадило время.
И вот в комнатушке воцарилась тишина. Кейт впитывала ее безмолвное дыхание, тело девушки расслаблялось, и столь желанный покой наконец-то пришел к ней, оказавшись довольно ценной наградой. Краски поблекли, и темнота вновь скрыла следы боли и отчаяния. Легкий свет неоновых вывесок проникал только со стороны пустых улиц, и мрак казался не отличимым как с закрытыми, так и с открытыми глазами. Всюду одно и то же…
Шейд ворочалась. Неудобно ей, наверное, после шелковых простыней перебраться на дощатый пол. Впрочем, последний являлся лишь иллюзией: доски приклеивались к бетону, и, на самом деле, крошился именно камень, оставляя зияющие провалы…
Кейт тоже не могла заснуть. Впервые в жизни ее рука дрогнула. Она спасла пленницу, о которой не имела ни малейшего понятия. Зато теперь у нее появился козырь в рукаве, который поможет выманить Инженера…
— Я не могу вспомнить, как появилась на свет, — произнесла Шейд.
Кейт чуть не прыснула со смеху. А то кто-то помнит… Нет, клонам могли достаться воспоминания из прежних жизней доноров ДНК, но такие случаи являлись редкостью. Прошлое всегда являлось туманным, и многим вещам приходилось верить на слово. Если говорили, что когда-то являлась карапузом, ползающим на четвереньках, значит, таковой и была.
— Я вот тоже, — ответила Дикарка, ворочаясь. — Это так страшно?
— Страшно. Хочется знать, откуда все начинается и чем заканчивается, — произнесла Шейд.
По потолку заплясали белые светлячки. Тени пугливо сжались и разбежались в стороны.
Кейт помнила, что когда-то над головой находились не бетонные стены, такие мрачные по ночам, и не свинцовые облака, грозящиеся пролиться дождем на иссушенную землю. Ее первым воспоминанием оказалось оранжевое марево заходящего Солнца и проплывающие по небу облачка, стремящиеся пересечь небесную равнину с запада на восток. Кейт запомнила не только яркие краски, но и запах свежей травы, приятно щекотавший нос. Казалось, в тот день шел дождь, к вечеру переставший. И небывалая свежесть проясняла разум, наполняла легкие чистым кислородом, а сознание — радостью.
Кейт тряхнула головой. Эта картинка часто всплывала в ее памяти. Единственное воспоминание о прежней жизни. Повстанцы нашли ее уже подросшим ребенком, а не карапузом. И Кейт не могла сказать, кем же появилась на свет…
— А это довольно просто сделать. Скажи, ты помнишь, кем была в прошлой жизни? — спросила девушка с черно-золотыми волосами.
— Нет. Я помню только четыре стены, в которых меня держали… и больше ничего, — поделилась воспоминаниями Шейд.
Синеволосая встала и подвинула подушку ближе к голове знакомой. Кейт поначалу инстинктивно отпрянула, но свою подушку передвигать не стала.
— Как вообще люди появляются на свет? — с нескрываемым интересом продолжала допытываться синеволосая.
— Ну, нынче с этим проблем нет. Способы встречаются довольно разные, — задумчиво протянула Кейт. — Если раньше требовалась пара людей, влюбленных друг в друга, то теперь их запросто может заменить машина. Эмбрионов создают на фабрике из образцов ДНК. Затем их помещают в специально созданного робота, заменяющего материнский организм. Когда плод созревает, а нынче это проходит быстро — чуть более двух месяцев — робот раскрывается, и ребенка изымают няньки. Такие же роботы, в худшем случае — генные инженеры. Бывает, эмбрионы оставляют вне оболочек, и это довольно жуткое зрелище. Не получая должных питательных веществ, они умирают в муках.
Кейт сложила руки на груди. Ей ужасно хотелось спать, но ужасы, о которых она поведала, не дадут ей спокойно отправиться в страну снов.
Шейд как-то странно дернулась. Она взбила подушку, но плечи ее все равно подрагивали. Отнюдь не от холода. Но Кейт не собиралась жалеть девушку, за которой вел охоту Инженер: пора бы ей покинуть тепличные условия.
— И это единственный способ? — наконец собралась с духом синеволосая.
— Есть еще клонирование.
— Клонирование? Никогда не слышала…
— Ну… это когда на свет появляется твой двойник. Полная твоя копия по генам и внешне, которая, впрочем, может пойти по другим стопам развития или деградации. Клонирование отличается от лабораторных эмбрионов тем, что не смешиваются генетические материалы, а используется ДНК одного человека, которая и копируется.
Шейд подвинула простыню и одеяло еще ближе. Теперь синеволосая лежала совсем рядом, стоит только чуть приподнять руку, как пальцы коснутся ее лица. Взгляды девушек встретились. Шейд казалась растерянной. Похоже, она подумала не о том… Отсутствие воспоминаний о детстве, порой, является травмой, а не признаком клона.
— Двойники не всегда появляются взрослыми. Скорее, клоны напоминают близнецов или двойняшек, — произнесла Кейт, подпирая голову рукой. — Ты чего это раскисла?
— А вдруг, я тоже клон? — голубые глаза смотрели со странным испугом. Похоже, наивная девушка верила всему, что ей внушали.
— Глупости.
— Вовсе нет. И не хотелось бы мне стать чьей-то копией… Это же так несправедливо!
Ох, если бы жизнь только была справедливой… Увы, не так-то просто довольствоваться тем, что есть. Ведь всегда тянешься к чему-то большему, стремишься объять необъятное, к устранению пробелов в знаниях, чтобы страх не путал мысли.