Человек вообще боязливое существо, в редких случаях способное взять контроль над фобиями. Кейт знала это не понаслышке: она и сама боялась многих вещей, например, стать городским овощем, обитающим в квартире, или пленницей правительства. Или то, что она сама появилась на свет искусственным путем.
— Справедливо только одно рождение. По законам природы, — произнесла Кейт. — Таким способом, каким появлялись на свет наши предки.
— И таких людей много? — оживилась Шейд.
— Крупицы среди всех появляющихся на свет детей. Над женщинами довлеет страх беременности. Когда-то давно смертность при родах зашкаливала. А женщины использовались как машинки для производства потомства. Семьи были большими, детей насчитывалось до десяти штук, большая часть которых не доживала до полового созревания.
— Выходит, женщины были героинями…
— Почти. Тогда это казалось обыденным. Не умеют люди ценить свою эпоху… Сейчас молодые мамы не уверены в супруге, в доме, в том, что справятся с орущим и плачущим младенцем. Ведь проще спихнуть заботу на правительство. Пусть оно и разбирается с новыми жителями городов. А сами «мамаши» предаются развлечениям, не желая себя утруждать.
— Не все же они такие. Я не верю в то, что женщины стали такими неженками…
— Вырастить младенца в домашних условиях — тяжелая задача. Подходящего питания нет, подгузники не выдают, а купить нереально, прививки таким новорожденным не делают. Сплошная морока. Трудности преодолевают не все. Многие, даже родив ребенка, отдавали его правительству, не справляясь с грузом ответственности.
Кейт вздохнула. Она слышала такие истории не раз, и из разных уст. Среди повстанцев встречались и дети лабораторий, и семейных пар, и клоны… Поначалу такие различия интересовали, затем стали пугать. Понятное дело, правительство ведет эволюционное развитие к искусственному рождению. И препоны, которые ставит на каждом шагу, служат только этой низкой цели, а не облегчению жизни мамаш. Да и разве донор ДНК может считаться полноценным родителем? Тогда и доноров крови можно причислять к этой же категории.
Пока Дикарка валялась в постели, постепенно стал пробуждаться от спячки еще один страх. Давным-давно Кейт считала себя одиночкой, которую никто не способен понять. Шейд же выслушивала ее точку зрения, и если даже не соглашалась, то уж точно каждое слово понимала. Она ловила фразы, проливавшие свет на устройство мира, и делала то же, что и Кейт в детстве: восполняла пробелы.
И еще с Шейд было уютно. И тепло. Ее оптимизм и вера в лучшее заражали и Дикарку, и холодное сердце мятежницы начало потихоньку отогреваться.
Девушка с черно-золотыми волосами на всякий случай припрятала стробоскоп. Прибор напоминал ей о старых временах, когда люди еще посещали дискотеки и клубы, танцевали и веселились… Сам стробоскоп вспыхивал ярко, будто бы пародировал зарождающиеся звезды. Или падающие кометы. Теперь вот Кейт поняла, что момент настал. Надо бы показать прибор подруге… Может, и она расскажет что-то интересное.
Кейт поднялась с пола и направилась к шкафу. Перерыв всю нижнюю полку, девушка отыскала древний прибор.
— Что это? — спросила Шейд, приподнявшись. — Ты мне хочешь фильм показать?
— Это не проектор, а кое-что другое, — тоном всезнайки произнесла Кейт, включая прибор в сеть. Настроив стробоскоп на частоту в пятнадцать герц, девушка направила его на потолок. Вспышки отражались на неровной поверхности бетона, рассеивая тьму.
— Прикольный эффект, — Шейд встала на четвереньки. — Раньше умели делать всякие причудливые вещи…
— Этот прибор называется стробоскопом. И он повторяет движение Солнца. Яркая вспышка сменяется темнотой. Солнце так же утром восходит, ярко светит, а потом пропадает. Смена происходит более плавная и более медленная, но принцип работы схож. А потолок я представляю космосом. Он усеян звездами, только они светят постоянно, а не вспышками. Ты видела их когда-нибудь?
Шейд отрицательно покачала головой.
— Ты рассказываешь интересную сказку, — улыбнулась девушка. — Под мигание этого светлячка так хорошо глаза слипаются. День был нервным…
— Что ты сказала, сказку я рассказываю? — рассердилась Кейт. — Вообще-то звезды существуют. Просто мы их не видим из-за туч.
— Нет, это все выдумки. Я была наверху. Там только облака окружают со всех сторон. Никаких звезд над головой я не видела. А блестящие пятиконечные фигурки в старых фильмах — всего лишь фантастические элементы.
Кейт недовольно тряхнула гривой волос. Ну уж нет, ее так просто не провести… Она знала, что звезды и космос реальны. Человечество всегда стремилась в глубины Вселенной, чтобы найти братьев по разуму. И вот теперь одна представительница «Homo Sapiens» заявляла, что никакого космоса не существует! Какая наглость, какое кощунство!
— Нет уж, ты не права, — покачала головой Кейт. — Не все то, что мы не видим, не существует. Например, Бог.
— И ты в него веришь? Не своим глазам, а тому, что придумали многие поколения, жившие до нас? — скептически сложила руки на груди синеволосая.
— Все мы откуда-то беремся. Материя не берется из ниоткуда и в никуда не исчезает. Закон сохранения энергии. А теперь скажи мне, из чего мы состоим?
— Из атомов.
— И меньших частиц: электронов, протонов, нейтронов. Вся вселенная строится по единому принципу, и в ней нет противоречий, в отличие от знаний человечества и науки. Только сверхразум мог создать подобное. И я потому верю в единого Бога, задумавшего вселенную именно такой, чем поверю бессовестной науке, меняющей свои воззрения после нахождения очередной зацепки.
Шейд захлопала и засмеялась. Дикарка нахмурилась, но затем поняла, что причина смеха вовсе не в ее словах.
— Браво, утерла нос мне, недоверчивой и наивной девочке! — Шейд вновь улеглась на подушку. — А я-то верила больше в людей… И верю до сих пор в то, что человек — кузнец своего счастья. Но ты заставила поверить и в наличие высших сил. Действительно, этот мир настолько продуман, что диву даешься…
Кейт переключила режим на стробоскопе, и прибор замигал всеми лампочками. Последовательно сменяли они друг друга, оставляя след на черном потолке. Такой же бескрайний космос освещается вспыхивающими и угасающими звездами. И такой же он бесконечный и прекрасный… Дикарка верила в то, что звезды тоже существуют. Что Солнце, которое удается увидеть так редко, не единственная звезда во вселенной. Что возможно сбежать от ужасов, сотворенных правительством на Земле, на другую планету в другой галактике…
— Бог — это любовь. Так написано в одной мудрой книжке, название которой, думаю, тебе известно, — Кейт вернулась в постель.
— Да. Новый Завет.
— Библия, дурында. Новый Завет — лишь его часть.
Кейт подумала отвесить подзатыльник, да передумала. Шейд слишком уж хрупкая девушка, как бы не рассыпалась…
— Прости, я все время говорю невпопад. Может, мне стоило родиться в другое время, на пару веков раньше? — грустно произнесла ощущавшая себя ненужной Шейд.
И это настроение передалось мятжнице. Кейт всю жизнь испытывала нечто подобное. Пока ее товарищи гибли за свободу, она пыталась найти забвение в книгах. Цеплялась за мораль, развивала в себе нравственное начало. Кейт не сдавалась перед обстоятельствами, хотя порой ей хотелось забыть о прочтенных книгах, о терпимости к слабым, о прощении врагов, о мудром поведении…
Стробоскоп мигал мягким светом, и глаза начали слипаться. Тяжелый день оставался позади. Пока никто не гнался за девушками, не стремился их разлучить. Кейт думала, что украла трофей, но приобрела куда более ценную награду — подругу, мыслящую на одной с ней волне.
— Ты не одна, — прошептала Дикарка, повернув голову к синеволосой. — Я бы предпочла встретиться с тобой в мире, где людей не загоняют в канализацию как крыс, где не казнят невиновных и где не поощряют эгоизм. Нам только и остается, что цепляться за шансы, которые дает этот мир.
Шейд пододвинулась ближе. Она закрыла свои яркие и нежные глаза, натянула одеяло до горла и свернулась в позе младенца.
— Спасибо, что открыла мне глаза, Кейт, — прошептала синеволосая. — Спокойной ночи. Пусть тебя хранит единый Бог.
— И тебя. Безмятежной ночи, — прошептала в ответ Кейт.
Хрупкая фигурка, укутавшаяся в одеяло, постепенно перестала нервно вздрагивать. Привычный уклад ее жизни разрушился всего за день, а найти новое место в мире оказалось не так-то просто. Для этого нужно было измениться, а изменения порой превращают человека в существо, которое он и сам узнать не может. Не выйдет из Шейд мятежница. И боевая девчонка тоже. Эта ранимая фарфоровая кукла предназначена для красивой жизни внутри уютной квартиры. Для мирной жизни. Не для пряток внутри катакомб, не для бегства от ищеек, не для постоянной борьбы со страхами. Но идеальных условий больше не будет, хотя их и не было никогда. Порой иллюзии подменяли собой реальность.
Кейт тихонько привстала и поменяла настройки стробоскопа. Теперь он светил довольно хаотично, и часть с лампами принялась качаться взад-вперед. Отблески света падали на кресло, шкаф, одеяла, то и дело выхватывая различные предметы из мира теней. Кейт вновь легла и услышала легкое сопение. Ее подруга забылась крепким сном. Дикарке же никак не удавалось сомкнуть глаза. Будто и не было усталости.
«Пожалуй, мне стоит хранить и оберегать ее. Иначе она не протянет в этом мире», — убеждала саму себя Кейт. Сознаться в привязанности она не могла, слишком долго держала всех людей на расстоянии.
Дикарка уже строила планы по возвращению к нормальной жизни. И понимала, как они несбыточны. На сей раз на доске могут остаться лишь две фигуры. Инженер или Кейт — кому же поставят мат? И черные фигуры, и белые уже заняли позиции в ожидании схватки…
Глаза сами собой сомкнулись. Мерное дыхание Шейд успокоило напряженные мышцы подруги, и чувство тревоги ушло на задний план. Пляшущие огни загипнотизировали Дикарку, унося ее в волшебное царство снов.
История пятая. Асоциальная сеть
Шейд спала сладким сном. И когда разомкнула глаза, то увидела Дикарку, ворочающуюся на полу. Ночью Шейд слышала, как подруга вставала. Наверное, следы заметала… Ищейки-то шли по ним, но если цепочка обрывалась…
Додумать синеволосая не смогла. Уж за окном посерело. Утро наступило. Стробоскоп все также мигал, гипнотизируя и настраивая на сонливый лад. И Шейд на несколько секунд даже поверила, что где-то далеко-далеко, в бескрайних просторах космоса зажигались звезды…
Синеволосая тихонько поднялась, но складки покрывала зашуршали. И Кейт тоже очнулась.
— Спи давай, — спросонья пробормотала Дикарка.
— Я выспалась, — упрямо заявила Шейд, тихонько вставая.
Кейт же вскочила как ужаленная. Потянулась, сладко зевнула и принялась убирать постель. Эту ночь они провели без помех, и преследователи не вломились в обветшалое здание. Кейт отправила подругу в ванную комнату, дабы привести себя в порядок, а сама принялась заметать следы их пребывания, возвращая в шкаф постель и выключая стробоскоп.
Шейд удивилась отсутствию зеркала, но и без того синеволосая знала, что выглядит неважно. Заспанное лицо, лохматая прическа, помятая одежда. Только ей было все равно, как она выглядит. Выжить бы…