Чем дальше она отдалялась от зала, тем темнее становился мир вокруг. Такое бывает, когда свет трепыхается, но не может совладать с темнотой.
Ни мха, ни неона. Одна лишь засасывающая пустота. С непривычки можно испытать приступ паники. Кейт же ее не боялась. Девушка выросла вдали от солнечного света. В канализациях частенько царили мрак и полумрак. Последний появлялся днем, когда бледный свет просачивался сквозь дыры-люки. Впрочем, тьма не являлась непроглядной. Со временем, глаза настраивались на нужный лад. Повстанцы неплохо видели в темноте. После яркого неона, конечно, зрение возвращалось не сразу. Выручало движение на ощупь. Кирпичная кладка, бетонные прожилки, выступы и неровности, проемы — все они легко опознавались подушечками пальцев. Осязание — самое надежное чувство.
Завернув в темный коридор, касаясь кончиками пальцев холодной стены, Кейт добралась до туалета. Раньше часть подвала занимал тренажерный зал, потому рядом с раздевалкой разместили душ и туалет, отделенные перегородкой. Когда-то люди еще заботились о физической форме…
Все изменилось. Человечество перестало тянуться ввысь и развиваться, довольствуясь удовлетворением первичных потребностей. Деградируя до уровня животных. Нынче и шаг лишний сделать трудно, ведь реальность такая мрачная и серая, а виртуальность — такая манящая, яркая, полная красок, позволяющая реализоваться любой мечте… Люди позабыли, что когда-то таким был и реальный мир. Пока правительство не стало запрещать любые проявления индивидуальности. В этом они видели угрозу своему режиму. Приветствовалось лишь безоговорочное подчинение. Но и в виртуальной реальности разнообразие являлось мнимым. Сценарий один: если напишешь пост, критикующий власть, по твою душу явятся ищейки. Будет чудо, если выживешь и сумеешь найти повстанцев. Как правило, городские жители настолько не приспособлены к жизни, что и достойного сопротивления оказать не могут.
Кейт остановилась возле раковины и умыла лицо. Холодную воду все еще подавали сюда, так как коммунальные услуги с самого начала захвата власти синдикатом (ставшим впоследствии всемирным правительством) оказались бесплатными и безлимитными, и за их расходами никто не следил. Кому это нужно, когда единственный важный вопрос статистики — численность населения на планете Земля и равномерность его расселения. Кейт слышала жуткие истории про геноцид целых рас. Сама она ни разу не видела темнокожих и узкоглазых людей, хотя когда-то на этой земле первые проживали в немалом количестве. Единственная оставшаяся раса — белые — двести лет назад не являлась многочисленной. Так что теперь, когда правительство определяло численность городов, коммунальные услуги не представляли собой серьезную статью расходов. Электрические сети временами обрезали, а вот вода и газ подавались в постройки, сохранившиеся еще с тех времен, когда существовали государства…
Кейт проживала в одном из таких домов. Временно, чтобы не заподозрили ищейки. Пришлось избавиться от вещей, которые могли выдать хозяйку, либо спрятать их в глубины шкафов. Безопасность и отсутствие улик являлись важнейшей заботой повстанцев, проживавших в старом городе.
Такие квартиры, как правило, представляли собой жалкое зрелище, и квартира Дикарки исключением не стала. Девушка надеялась со временем провести в ней капитальный ремонт. Когда правительства не станет.
После прошлой миссии Кейт как следует отдохнула и теперь смотрелась в зеркало, пытаясь отыскать мешки под глазами. Или какие-то другие изъяны, вроде спутавшихся волос, прыщей, царапин… Но Кейт вновь выглядела идеально. Приторно идеально. Смотря иллюстрации к старым книгам, она стремилась походить на людей прошлого, но в некоторых вещах оставалась дитем новой эпохи. Кейт не портила внешность пирсингом, тоннелями, татуировками и другими извращениями, не красила и не стригла волосы беспорядочно и хаотично. Хотя теперь закрадывались в ее мысли червячки сомнения. Она смотрела на свой ровненький носик и представляла кучу колечек, воткнутых в крылья. Или болтик под волнистой нижней губой. Идеальный образ привлекал излишнее внимание к ее персоне. Вот и сейчас она объявится перед Иваном и его советниками, и будут они слушать не речи Дикарки, а смотреть на ее фигуру, остановив взгляд на большой груди. Кейт порой хотела отправиться к пластическим хирургам, дабы уменьшили бидоны. Но потом свыкалась с мыслью, что раз уж наградили ее такими «талантами» генные инженеры, то так тому и быть. А может, взгляд остановится на черно-золотых волосах, каскадом ниспадавших с плеч. Два века назад девушку такой внешности позвали бы в модельное агентство. Сейчас же красота ничем не могла помочь…
Вмешательство генных инженеров только давало преимущество, но не обязывало им распоряжаться. И не гарантировало успех. Можно иметь идеальную внешность и натренированное тело, но от них мало толку, когда в дело вмешивается господин случай.
«Жаль, что психологи теперь ведут консультации только онлайн. Я бы хотела узнать, как сбросить с плеч бремя совершенства», — вздохнула Дикарка.
Кейт еще раз окатила лицо водой. Никогда не красившаяся, смуглокожая она напоминала живших некогда возле океана потомков испанцев, латиноамериканцев. Они тоже обладали пышными формами, имели золотистый загар, но… на лица все были как на подбор страшненькие.
Кейт вздохнула, закрывая кран. Вода потихоньку уходила вниз, и в ней, кристально-чистой, отразились печальные фиолетовые глаза. С тех пор, как генные инженеры научились менять цвет радужки, гамма оттенков расширилась до безобразия. Впрочем, и раньше люди делали глаза цветными — при помощи контактных линз. Кейт даже не могла сказать, что это такое. Изображения не сохранились, а надобность в линзах давно отпала. Ученые и медицина нового поколения сделали представителей человеческой расы поразительно здоровыми. Глаза не теряли зоркости со временем, и оттого все люди с годами… не менялись. Это было единственным, что Кейт относила к плюсам нынешнего режима. Ингибиторы и таблетки помогали восстановить утраченные конечности и работали на обе стороны: повстанцы частенько грабили медицинские заводы. Оттого бои велись до последней капли крови, ибо любой недобитый противник мог к следующей схватке подойти с полным набором сил и конечностей.
Порой Кейт сомневалась в том, что вернуть старые времена возможно, ибо многое в мире переменилось. Порой.
Девушка покинула пределы дамской комнаты и уверенным шагом направилась по темному коридору к крохотной точке, с каждым шагом разгоравшейся все ярче и ярче. Старые лампы не могли сравниться с неоном, но все же рассеивали темноту не так избирательно, будто бы сама мысль о господстве мрака их раздражала. Неон мог быть яростной вспышкой, но он распространялся только на близлежащие объекты, будто бы тени его нисколько не тревожили. И правда, мир изменился.
Кейт ступала по неровному полу, и с каждым шагом речь лидеров повстанцев становилась все громче. Обсуждения всегда проходили горячо, но без рукоприкладства. Иван одним словом мог остановить дискуссию, будто бы щелчком пальцев выключал звук телевизора.
Кейт зашла в комнату в разгар обсуждений. Мужчины с пеной у рта доказывали что-то друг другу. Одетые в облегающие черные костюмы, они явно готовились к тайной миссии. Мужчины примолкли, завидев постороннего человека на собрании, их яростный запал потихоньку стихал, и они устремили свои взгляды на девушку.
Иван сидел на раскладном стуле, погруженный в свои думы. То была видимость. Реакции у него отточены лучше, чем у любого повстанца. Просто так лидерами не становятся.
Борода мужчины была аккуратно подстрижена по сравнению с последней встречей. Черная, как уголь, блестящая, как лакированная глина, она приковывала к себе внимание. Выше расположились умные глаза, смотрящие куда-то сквозь мир. Последним штрихом являлись кустистые брови, стремящиеся срастись в единую полоску. При виде Кейт они изогнулись, изображая немой вопрос. Иван скрестил руки на груди и недовольно хмыкнул.
— Что привело тебя сюда, «норовистая лошадка»? — спросил лидер повстанцев.
— Хочу поговорить с вами. Насчет операции. И моей роли в ней. Я желаю собственноручно прикончить Инженера.
Кейт заметила, что ее речи вновь остались без внимания. «Проклятая внешность!» — девушка опустила взгляд, но грудь и так была полностью закрыта. Хотя мужчины наверняка уже мысленно ее раздели…
— Мы все этого хотим, моя девочка, — произнес Иван. — Но ты мне нужна для другой цели.
— Выкрасть товар? — с надеждой спросила Кейт.
В любой миссии всегда имелись цель-минимум и цель-максимум. Последней обычно являлось устранение правящей верхушки и высокопоставленных лиц. Задача была слегка утопичной, ибо каждый день удачное покушение не совершалось. Потому повстанцы ограничивались «мелкими пакостями» вроде уничтожения запасов пищи, или налетов на клиники пластической хирургии, или поджогов доков, или взрывов хранилищ и лабораторий… Кража товара из-под носа Инженера казалась лакомым кусочком, ибо могла довести члена правительства до белого каления. А если он позволит злости взять над собой верх, то станет легкой добычей…
— Нет, за товаром пойду я, — ответил Иван, поглаживая бороду. — Ты же будешь прикрывать меня. Следить за платформой и обо всем докладывать по рации.
У Кейт чуть челюсть не отвалилась. Ее, опытного бойца, отправляют не на передовую?! Возмущению девушки не было предела, но лидеру повстанцев она не смела перечить. Наедине с бывшим наставником могла высказать возмущение, но не при его помощниках. Подрывать авторитет нельзя ни в коем случае…
— Эта девчонка часто будет нарушать субординацию? — подал голос смуглый мужчина с дредами.
— Столько раз, сколько это будет нужно, — Кейт смерила его взглядом, оценив на соседнем уровне с плинтусом.
— Дикая какая-то…
— Отставить! — Иван пресек перепалку. — Кейт, без подстраховки мой отряд может не выбраться из заварушки. Нам нужен опытный человек, который сможет проследить за ситуацией и вовремя дать знак об отступлении, если что-то пойдет не так. И еще ты должна будешь проконтролировать вылазку двух новичков. Одному из них объяснишь, как пользоваться лазерной винтовкой.
«Возиться с молодняком — вот чего только не хватало», — нахмурила брови Кейт.
Иван одними губами произнес: «Я готовлю тебе свой отряд. Скоро войдешь в мое ближайшее окружение». Кейт не верила его словам, лидер в критические моменты мог пообещать что угодно, любую должность и пост, а потом забыть об обещании, когда гроза минует.
— Ладно, буду ждать инструктажа, — вздохнула Кейт, выходя из тесной комнаты, ловя на себе взгляды соратников Ивана.
Такой выбор бывшего наставника выводил Дикарку из себя. Хотя она знала, что Иван попросту желал избежать ненужных жертв. Повстанцы не должны были проливать реки крови из-за кражи груза и призрачной надежды избавиться от палача.
Знала, но злилась. Даже человек, знавший ее долгое время, не доверял активное участие в миссии. А ведь Кейт уже была готова к покушению.
Свет потихоньку слабел и терял свою яркость. Кейт отдалялась от комнаты, и ей казалось, что она отдалялась и от советников Ивана, и от самого лидера повстанцев, и от идеи повстанческого движения… Глаза, не привыкшие к темноте, начали потихоньку подводить. Со временем они, конечно, привыкнут к недостатку света, но до тех пор придется идти на ощупь. Опять положиться на осязание.
Кейт чувствовала себя потерянной. Даже среди своих она порой ощущала одиночество и непонимание. Среди повстанцев собралась разношерстная масса, неугодная правительству, но буйство ярких красок, не смешивающихся друг с другом, заставляло только тереть слезящиеся глаза. Разница в мировоззрении, наличие огромного числа индивидуальностей заставляла искать общие, соприкасающиеся темы. Но каждый повстанец думал о своем. Все знали, что правительство — это плохо, что нужно его заменить на другое. Но альтернативу предлагали разную, и согласиться меж собой не могли.