Я тоже пошел следом.
Толман вскочил на ноги и радостно воскликнул:
- Миссис Берин! Слава богу...
Ледяной взгляд остановил его, и он замер с открытым ртом.
С таким же ледяным выражением лица она повернулась к Вулфу:
- И вы сказали, что поможете нам! А после этого выкопали доказательства против него! Доказательства! Вы притворялись перед мистером
Серваном, Вукчичем, мной...
Я взглянул на Вулфа и увидел, что его губы двигаются, но услышать что-либо было невозможно. Я пересек комнату и схватил ее за руку.
- Послушайте, дайте возможность еще кому-нибудь высказаться...
Вулф резко сказал:
- Вы истеричка! Уведите ее!
Я попытался развернуть ее к двери, но она вырвалась и сказала Вулфу уже спокойно:
- Я не истеричка.
- Тогда вы, может быть, послушаете меня?
- Что вы еще можете сказать?! Это вы обещали помочь освободить моего отца, а вместо этого предложили проверить его записи относительно
дегустации, об этих соусах! Вы думали, что никто об этом не узнает...
Вулф властным жестом остановил ее:
- Действительно, это я предложил сделать сравнение записей. Однако я совершенно не подозревал, что результат может оказаться против вашего
отца. К несчастью, случилось обратное, и мне пришлось дополнительно проделать весьма сложную работу. Единственной возможностью оставалось добыть
несомненные доказательства, устанавливающие его невиновность.
Я их получил. Ваш отец через час будет освобожден.
Констанция как завороженная смотрела на него и заикалась:
- Но... но... я не верю этому. Я только что была в этом месте - меня не пустили даже посмотреть на него.
- Вам нет нужды больше туда ходить. Я уже сказал вам, что сегодня утром он будет освобожден. Я обещал вам освободить вашего отца от
подозрения и сделал это. Надеюсь, сейчас вы поняли, что я сказал?
На ее лице отразились все стадии приближающегося кризиса - дрожание подбородка, уголков рта, - и в конце концов она разрыдалась. Затем
быстро повернулась и выскочила за дверь.
Это послужило как бы толчком для прокурора. Одним прыжком он оказался у двери, которую она оставила открытой, и также выбежал из комнаты.
Вукчич и я поглядели друг на друга. Начал двигаться и шериф.
- Вы достаточно хитры, - прорычал он Вулфу, - но, если бы я был на месте Барри Толмана, вы бы ни на ночном, ни на любом другом поезде не
уехали отсюда, пока все детали этого проклятого дела не прояснились.
Вулф кивнул ему и проворчал:
- До свидания, сэр.
Шериф вышел, с такой силой хлопнув дверью, что я подскочил. Спустя секунду я снова уселся.
- Мои нервы уже дергаются, как рыба на крючке.
Вукчич также сел. Вулф поглядел на него и осведомился:
- Ну, Марко? Я полагаю, ты пришел пожелать мне доброго утра. Не так ли?
- Нет. - Вукчич запустил руку в шевелюру. - Я чувствовал себя более или менее ответственным перед дочерью Берина, и когда она захотела
прийти сюда... - Он покачал головой. - Кстати, что это за доказательства? Если это не секрет.
- Кстати, что это за доказательства? Если это не секрет...
- Я уж не знаю, секрет ли это. Они больше мне не принадлежат. Я вручил их властям, теперь они могут распоряжаться ими по своему разумению.
Вукчич все еще ворошил волосы.
- Слушай, Ниро. Мне хотелось кое-что у тебя спросить. Дина приходила к вам вчера вечером, не так ли?
- Да.
- О чем вы говорили? Если это, конечно, позволительно мне знать.
- Он сказала мне, что она необычная женщина, и что она думает, будто я подозреваю тебя в убийстве Ланцио. - Вулф поморщился. - И она
потрепала меня по плечу.
Вукчич сказал:
- Проклятая дура!
- Я тоже полагаю, что это так. Но и очень опасная дура.
Разумеется, выбоина во льду опасна только для того, кто идет туда кататься на коньках. Это не мое дело, а скорее твое.
- Но какой дьявол навел ее на мысль, будто я думаю, что ты подозреваешь меня в убийстве?
- Она не говорила вам этого?
- Нет.
Вулф покачал головой.
- Она не шла прямой дорогой, а все время виляла. Однако она сказала, что ты рассказывал ей о моих вопросах относительно радио и приглашения
на танец.
Вукчич мрачно кивнул.
- Да, у нас был с ней разговор. Даже два. К сожалению, я не сомневаюсь, что она опасна. Она - ты ведь должен понимать - в течение пяти лет
была моей женой. И вчера, оказавшись вблизи нее, я опять поддался ей. Ты прав: дыра во льду опасна только для катающегося на коньках. Но, черт
возьми, в этом и состоит жизнь, а если ты боишься...
- Марко! - Голос Вулфа звучал сварливо. - Ты отлично знаешь, из чего состоит жизнь. Люди строят ее по-разному.
Правда, некоторые до конца дней так и не могут научиться извлекать уроки из прошлых ошибок и готовы вилять хвостом, если их поманят. А ведь
они отлично знают, с какой целью их могут заманивать.
Вукчич поднялся хмурым и раздраженным. Он мрачно сказал своему старому другу:
- Итак, значит, я виляю хвостом?
Повернувшись на каблуках, он демонстративно покинул комнату.
Я зевнул и сказал:
- Слава богу, они весьма быстро возбуждаются и обижаются.
Но уже почти десять часов. Не говорите мне, что вы не хотите спать.
- Арчи! Я люблю Марко Вукчича. Мы много пережили вместе.
Ты понимаешь, что он, глупец, опять позволит этой дуре обвести себя вокруг пальца.
Я снова зевнул. С хрустом.
- Послушайте, босс. Эти сантименты не такая уж срочная вещь. Они могут подождать, пока мы выспимся.
Он прикрыл свои глаза. Это означало, что он собирается так сидеть и расстраиваться по поводу Вукчича. Ну, а поскольку я не имел возможности
помочь ему в этом, я встал и собрался покинуть комнату. Однако его голос остановил меня.
- Арчи! Ты, кстати, спал больше, чем я. Я имею в виду, что мы не приготовили эту речь, которую придется произнести. Ты не знаешь, в каком
чемодане все принадлежности? Принеси их, пожалуйста.
Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы наверняка уволился. Хотя бы на пару дней.
Глава 13
В десять часов я сидел на стуле у открытого окна и зевал.