Мало кому придет в голову, что мы вдруг вернемся с полдороги на премьеру,
где ожидается президент и весь бомонд... Яснотеперь,длячегоувасв
багаже были смокинги?
...Бездарному романуизшпионскойжизни,переполненномунеимеющими
ничего общего с действительностью штампами, небылоконца.Чувствуясебя
персонажем мыльной оперы, Мазур в дурацком смокинге неторопливо спустился по
ступенькам, сел вслед за Франсуанаширокоесиденьебелого"линкольна",
следом столь же чинно уселся Кацуба, и роскошная машина бесшумноскользнула
прочь от "Трес Крусес".
- Ну? - через пару минут поинтересовался Франсуа куда-то в пространство.
- Занами-однамашина,-сказалшофер,необорачиваясь.-Каки
предполагалось Наживочку заглотнули, идиоты. Каждая собаказнала,кудавы
ехали, они и купились, сняли "коробочку". Обожаютштампы,дауны,мышление
насквозь клишированное... Сигнал?
- Ага,- кивнул Франсуа.
Шофер нажал что-то под приборной доской, слегка увеличил скорость.Мазур
не без любопытства ждал, что же произойдет.
"Линкольн" свернул вправо, не снижая скорости... и сзади, совсемблизко,
послышался отчаянный лязг железа,грохотсильногоудара.Склассическим
визгом покрышек длинный лимузин неожиданно свернул в проулок ипомчалсяпо
неизвестным Мазуру закоулкам.
- Что мы наблюдаем? - сказал шофер, мастерскикрутябаранку.-Какой-то
олух, нарушив правила, вылетел на старом грузовичке, неуступивдорогу,и
наш хвостик в него на всем ходу и воткнулся. Поразительно, как скверно здесь
водят...
Он резко затормозил.
- Пошли! - распорядился Франсуа. Выскочив следом за Кацубой, Мазур только
теперь сообразил, что они подъехали к"ТресКрусес"состороныбокового
входа, ведущего на оживленную улицу. Все трое быстрым шагом миновали аркаду,
обширныйвнутреннийдвор-патио(гдесветилисьгирляндыразноцветных
лампочек, суетились официанты и ночное весельеужераскручивалосьвовсю),
вошли в вестибюль.
Ночной портье, коротенький живчик с тщательно зачесанными попереклысины
остатками шевелюры, при их появленииобратилсявсолянойстолб.Франсуа
остался рядом с ним, а Мазур почти бежал следом за Кацубой. Подполковникна
ходуизвлекнечтонапоминавшеекачественнуюотмычку,необорачиваясь,
шепотом приказал:
- Насмерть немочить!Беремисдаем...Онмолниеносноотпердверь
трехкомнатного номера Мазура, широко распахнул ее, и обаворвалисьвнутрь,
прикрывая друг друга по классической методике "первый-второй".
Застигнутый врасплох субъект был весь в белом, но ужевследующиймиг,
согласно анекдоту, оказался весь в дерьме - фигуральновыражаясь,конечно.
Мазур подшиб его ударом по лодыжке, схватил за кисть, развернул и припечатал
усатенькой физиономией к полированному письменномустолу,вящикахкоего
субъект начал было рыться. Тем временем Кацубавтемпевихрязаглянулв
другие комнаты, замер, словно что-то вспомнив, рванул в коридор - но там уже
грохотали удалявшиеся шаги, внезапно с адским звоном вылетелостекло,судя
по звуку, изрядных размеров.
Тем временем Кацубавтемпевихрязаглянулв
другие комнаты, замер, словно что-то вспомнив, рванул в коридор - но там уже
грохотали удалявшиеся шаги, внезапно с адским звоном вылетелостекло,судя
по звуку, изрядных размеров.
"Витраж на лестничной площадке,- вспомнил Мазур, прижимая пленника мордой
к столу.- Точно, этот гад его с разлету вышиб, тампервыйэтаж,невысоко,
захочешь унести ноги, еще не то сделаешь..."
И тут же в чинных, тихих коридорах стало невероятно шумно.
Сначала появился давешний штатный топтун, чья усатаятолстаяфизиономия
былапрямо-такиозаренаохотничьимазартомиосознаниемсобственной
значимости.ОнрешительноотодвинулМазурасвеликолепнымпрезрением
профессионала к жалким любителям, перенял у него пленника, отступил нашаг,
окинул добычу затуманенным взором художника, выбирающего местодляпервого
мазка,- и нанес такой удар, что по кабинетупошелзвон,авидавшийвиды
Мазур невольно охнул.
Пленник моментально перешел в состояние полной аморфности,бесчувственно
распростершись наполу.Топтунполюбовалсяделомсвоихрук,по-птичьи
склонив голову к плечу, заломил воришке конечности за головуимолниеносно
сковал большиепальцыкрохотнымиблестящиминаручниками.ПослалМазуру
взгляд, означавший определенно нечто вроде: "Учись, раззява!" и,надувшись,
как павлин, хлопнул себя по груди:
- Депто де насьональ гуардиа, сеньор!
-Естабьен,-струдомподбираяслова,прокомментировалМазур.-
Грасиас...*
- А сус орденес, сеоньор!* - важно и непонятно ответил тот.
Тут появилась целая процессия - двое полицейскихвформеикоричневых
ремнях, здоровенный лоб в цивильном, но с приколотой к широкому поясу бляхой
ДНГ,Франсуа,ужезнакомыйМазуруглавныйменеджер,врастерянности
воздевавший руки и причитавший столь недвусмысленно, что и без перевода было
ясно: он, бедолага, призываетнебовсвидетели,чтовихпочтеннейшем
заведении такой пассаж произошел впервые. В арьергарде маячили ещекакие-то
удрученно-перепуганные субъекты в униформе отеля.
Начавший было оживать пленник получил еще раз -насейразотлбав
цивильном. Началасьдолгаяканительсписаниемпротоколов,извинениями
полицейских чинов, писком их сотовыхтелефонов,оживленныхпереговоровс
частым употреблением слов "дипломатико руссо", загадочно-деловымпоявлением
и быстрым исчезновением мрачных личностейвформеивштатском,словно
штамповавшихся молниеносно некойскрытойзаповоротомкоридорамашиной,
жалобными стенаньями главного менеджера, взывавшего к вековой славе отеляи
пресвятой мадонне, деве сантакрочийской...
Наконецвсекончилось.Исчезлимрачныечины,прихвативссобой
полумертвогоотужасапленникаикидаянанегонетерпеливыевзгляды
гурманов, удалился на пост топтун (в уголке получивший от Кацубы зелененькую
бумажку с ликомнесамогодешевогопрезидента),дольшевсехнасцене
продержалсяглавныйменеджер,ноиотнеговконцеконцовудалось
отделаться,заверив,чтознатныепостояльцыпонимаютвсюуникальность
ситуации,нозланедержатинесобираютсясъезжать,равнокаки
распространять унизительную для престижа отеля информацию.